3 октября 1945.

   ¹Почтительность Мисаха проявляется на следующее утро в том, что первые километры пути он позволяет преодолеть на верблюдах, поклажу которых он подогнал так, что она превратилась в удобную колыбель для неопытных ездоков. И довольно забавно наблюдать, как из-за свертков и ящиков виднеются темные или светлые головы: с длинными до ушей волосами у мужчин или косами, что выбиваются из спрятанного под покрывалом пучка, у женщин. Вызванный проворным ходом верблюдов ветер то и дело откидывает назад эти покрывала с женщин – и на солнце начинают сверкать огненно-золотые волосы Марии Магдалины или более мягкого оттенка светлые волосы Девы Марии, в то время как черные или темно-каштановые головы Иоанны, Синтики, Марфы, Марцеллы, Сусанны и Сары начинают отливать синевой или темной бронзой, а седые головы Элизы, Саломеи и Марии Клеоповой – казаться посыпанными серебром под согревающим их ярким солнцем. Мужчины молодцевато передвигаются на этом новом виде транспорта, а Марциам весело смеется.

  Когда, обернувшись, видишь там внизу Боцру с ее башнями и высокими домами в лабиринте узких улиц, понимаешь, что купец в своем утверждении был прав. На северо-западе показываются невысокие холмы. Как раз у их подножия проходит прямая дорога в Аеру; и именно там караван останавливается, чтобы путешественники спешились и разделились. Верблюды опускаются на колени, при этом очень чувствительно качаясь, что заставляет взвизгнуть не одну женщину. Теперь я понимаю, что женщины были предусмотрительно пристегнуты к своим седлам ремнями. Они слезают несколько оторопевшими от такой качки, но отдохнувшими.

   Слезает и Мисах, везший в своем седле Марциама, и пока погонщики привычным образом перевешивают груз, он подходит к Иисусу, чтобы еще раз попрощаться.

   «Я благодарю тебя, Мисах. Ты нам сберег много сил и много времени».

  «Да. Мы в короткий срок прошли больше двадцати миль. У верблюдов длинные ноги, пускай и не плавный ход. Надеюсь, он не слишком измучил женщин».

   Все женщины уверяют, что отдохнули и не мучились.

  «Теперь вы уже в шести милях от Арбелы. Да сопутствует вам Небо и даст вам легкой дороги. Прощай, мой Господь. Позволь мне поцеловать Твои святые стопы. Я счастлив, что встретил Тебя, Господь. Не забудь меня».

  Мисах целует стопы Иисуса, затем снова садится в седло и своим хрр-хрр поднимает верблюдов… И караван в облаке пыли галопом удаляется по ровной дороге.

   «Хороший человек! Я весь помят, но зато ступни отдохнули. А как трясло! Почище шторма при северном ветре на озере! Смеетесь? У меня-то не было подушек, как у женщин. Да здравствует моя лодка! Все равно это самое чистое и надежное средство. ²А теперь и мы закинем на спину свои мешки и пойдем».

   Происходит состязание в том, кто взвалит на себя бóльшую тяжесть. Побеждают те, кто остается с Иисусом, то есть Матфей, Зелот, Иаков и Иоанн, Эрмастей и Тимон, которые делают всё, чтобы разгрузить троих, что пойдут с женщинами, точнее, четверых, ведь с ними еще Иоанн из Эндора, однако помощь от него весьма относительная, настолько в плохой он форме.

  Они быстро проходят несколько километров. Когда они достигают вершины пологого холма, что загораживал вид с запада, им открывается плодородная равнина, опоясанная кольцом холмов, более высоких, нежели первый, попавшийся им, а в центре кольца – одинокий вытянутый холм. На равнине виден город: Арбела.

   Они спускаются и скоро оказываются на равнине.

 Идут еще некоторое время, потом Иисус останавливается и говорит: «Вот и пора расставаться. Давайте вместе пообедаем, а потом разделимся. Это развилка на Гадару. Идите по той дороге. Так будет короче, и до вечера вы сможете добраться до территорий, что находятся в распоряжении Хузы».

   Особого воодушевления не заметно… Но в общем, все смиряются.

   ³Во время трапезы Марциам говорит: «Тогда сейчас самое время отдать Тебе эту сумку. Мне ее дал купец, когда я был с ним в седле. Сказал мне: „Отдашь ее Иисусу перед тем, как с Ним расстаться, и скажешь Ему, пусть любит меня, как любит тебя“. Вот она. Оттягивала мне одежду, будто полна камней».

   «Дай посмотреть! Дай посмотреть! Приличная сумма!» Все проявляют любопытство.

  Иисус развязывает плетеные кожаные шнурки, что крепко затягивали сумку из шкуры газели (я так думаю потому, что она напоминает замшу), и высыпает содержимое Себе на колени. Изнутри выпадают монеты, но их совсем мало. Выпадает много мешочков из тончайшего виссона: маленькие кисеты, перевязанные нитью. Сквозь полупрозрачный лен просвечивают неясные цвета, и кажется, солнце зажигает в этих мешочках огоньки, словно это угольки под слоем пепла.

   «Что это? Что это? Развяжи, Учитель».

  Все наклонились над Ним, а Он очень спокойно развязывает узел первого мешочка с белыми огнями: топазы разной величины, еще необработанные, открывшись, сверкают на солнце. Другой мешочек: рубины, затвердевшие капли крови. Третий: драгоценный зеленый блеск камушков изумруда. Еще один: кусочки неба в чистых сапфирах. Еще один: томные аметисты. Еще один: фиолетово-синие бериллы. Следующий: сверкающие черные ониксы… И так далее, всего двенадцать мешочков. В последнем, самом тяжелом, в золотом блеске хризолитов – маленький пергамент: «Тебе, истинному Понтифику и Царю, для нагрудника[1]».

[1] Нагрудник – часть одежды Первосвященника (Исх. 28:15–30).

  Колени Иисуса – лужайка, на которой рассыпаны светящиеся лепестки… Апостолы окунают ладони в этот свет, ставший многоцветным веществом. Они ошарашены… Петр бормочет: «Был бы здесь Иуда Искариот!..»

   «Молчи! Хорошо, что его нет», – резко произносит Фаддей.

   ⁴Иисус просит кусок ткани, чтобы сделать один мешочек для этих камней, и на фоне продолжающихся комментариев задумывается.

   Апостолы говорят: «Да этот человек был очень богатым!» А Петр вызывает смех, сказав: «Мы скакали на троне из камней. Не думал, что сижу на подобном великолепии. Но оно могло бы быть и помягче! Что Ты теперь будешь с этим делать?»

   «Продам в пользу бедных». Он поднимает взгляд и с улыбкой смотрит на женщин.

   «А где Ты тут найдешь такого ювелира, что купит у Тебя эти штуки?»

   «Где? Здесь. Иоанна, Марфа и Мария, приобретете у Меня сокровище?»

   Три женщины, не сговариваясь и не размышляя, говорят: «Да». Только Марфа добавляет: «У нас с собой мало денег».

   «Доставите Мне их в Магдалу, на новолуние».

   «Сколько Ты хочешь, Господь?»

   «Для Себя – ничего, для Моих бедняков – много».

  «Давай сюда. Получишь много», – говорит Магдалина, берет сумку и прячет у себя за пазухой.

   Иисус оставляет лишь одни монеты. Встает, целует Мать, целует тетю, целует двоюродных братьев, Петра, Иоанна из Эндора и Марциама. Благословляет женщин и отпускает. И они уходят, периодически оборачиваясь, пока не скрываются за поворотом.

 Иисус с оставшимися направляется в сторону Арбелы. Теперь это весьма небольшая компания, состоящая всего из восьми человек. Они быстро и молча движутся к городу, который всё ближе и ближе.