16 февраля 1946.

¹Из домика выходит их небольшая компания, пополнившаяся старичком, который теперь красуется в одежде кого-то из низкорослых апостолов.

«Если желаешь остаться, отец…» – начинает Иисус.

Но старик перебивает Его: «Нет, нет. Я тоже пойду. О, разреши мне пойти! Я вчера поел! Эту ночь я спал, и в постели! И в моем сердце больше нет печали! Я крепок, как юноша…»

«Ну тогда пойдем. Будешь со Мной, с Варфоломеем и Моим братом Иудой. А вы, как было сказано, разойдитесь по двое. К шестому часу снова все собираемся здесь. Идите, и да пребудет с вами мир».

Они расходятся, кто к реке, кто в сторону равнины. Иисус, отправив их вперед, трогается в путь самым последним. Не спеша пересекает селение, ловя на Себе взгляды рыбаков, что возвращаются с реки или направляются туда, и прилежных хозяек, вставших на заре, чтобы постирать, полить свои огородики или испечь хлеб. Но никто не заговаривает.

²Лишь один мальчишка, который гонит к реке семь овечек, спрашивает старика: «Куда идешь, Анания? Покидаешь наше селение?»

«Я иду вместе с Рабби. Но с Ним и вернусь. Я Его слуга».

«Нет, ты Мой отец. Всякий праведный старик – это отец и благословение для того места, где его принимают, и для тех, кто ему помогает. Блаженны те, кто любит и почитает стариков», – говорит Иисус с торжественным видом.

Мальчик робко глядит на него, затем бормочет: «Я всегда отдавал Анании немного своего хлеба…», словно говоря: «Не упрекай меня, я этого не заслуживаю».

«Да. Михаил был ко мне добр. Он дружил с моими внуками… и остался другом для их дедушки. Его мать тоже неплохая женщина и была бы не против помочь. Но у нее одиннадцать детей, и все они живут рыбной ловлей…»

Несколько женщин, приблизившись, с интересом прислушиваются.

«Бог всегда поможет тому, кто делает для бедного то, что в его силах. А возможность помочь существует всегда. Слова „я не могу“ часто являются ложью. Поскольку при желании всегда найдется лишний кусок, рваное покрывало, ненужная одежда, чтобы предложить тому, кто этого не имеет. И Небо вознаградит за этот дар. Бог вернет тебе, Михаил, твои кусочки, которые ты отдал старику». Иисус, приласкав мальчика, идет дальше.

Пристыженные женщины не двигаются с места, а потом просят мальчика рассказать то, что ему известно. И страх охватывает этих скупых женщин, чьи сердца оказались глухи к нуждам старика…

³Тем временем Иисус, дойдя до последнего дома, направляется к развилке, туда, где с главной дороги можно повернуть на их деревеньку. Отсюда видно, как по той дороге проходят караваны, возвращаясь в города Декаполиса и Переи.

«Идем туда и будем проповедовать. Хочешь, ты тоже будешь проповедовать, отец?»

«Я не умею. Что мне надо говорить?»

«Ты умеешь. Твоя душа обладает мудростью прощать, быть верной Богу и смиряться даже во время скорби. И ты знаешь, что Бог помогает тем, кто уповает на Него. Иди и скажи об этом паломникам».

«О, это пожалуйста!»

«Иуда, пойди с ним. Я побуду на развилке с Варфоломеем».

И действительно, дойдя до нее, Он располагается в тени группы раскидистых платанов и терпеливо ждет.

Поля вокруг украшены нивами и фруктовыми рощами. В этот утренний час они полны свежести, и на них приятно посмотреть. А по дороге идут караваны… Мало кто обращает внимание на двух прислонившихся к стволам платанов людей. Наверное, думают, что это уставшие путники. Однако есть и те, кто узнаёт Иисуса и кивает Ему, а то и приветливо кланяется.

Наконец, находится первый, кто останавливает своего ослика, а также ослов своих родственников, спешивается и идет прямо к Иисусу: «Бог да пребудет с Тобою, Рабби! Я из Арбелы. Слышал Тебя этой осенью. Это моя жена, это ее вдовая сестра, и еще моя мать. Этот пожилой мужчина – ее брат. А тот молодой – брат моей жены. А вот все наши дети. Благослови нас, Учитель. Я узнал, что Ты произносил речь у брода. Но сам прибыл туда к вечеру… Не скажешь ли и нам слово?»

«Слово^[1] никогда не отказывает. Только подожди несколько минут, пока подойдут другие…»

[1] La Parola, то есть Божественное Слово.

В самом деле, к развилке подтягиваются понурые жители селения, а некоторые, уже прошедшие мимо по дороге в северном направлении, поворачивают назад; кое-кто из любопытства останавливается и спешивается или же остается в седле. Образуется небольшая аудитория, которая всё время увеличивается.

Возвращаются также Иуда Алфеев со стариком, а с ними двое больных и много здоровых людей.

⁴Иисус начинает говорить.

«Те, кто идут путями Господними, путями, указанными Господом, и идут по ним с благой волей, в конце концов находят Господа. Вы нашли Господа, возвращаясь после исполнения своего долга и совершив как верные израильтяне святую Пасху. И вот сама Премудрость по вашему желанию говорит с вами у этого перекрестья дорог, где Божьей милостью мы с вами встретились. Множество перекрестков встречается человеку на его жизненном пути. И духовных перекрестков еще больше, чем земных. Каждый день его совесть оказывается на распутье или на скрещении путей Добра и Зла. И нужно тщательно выбирать, чтобы не ошибиться. Если же он ошибется, то должен уметь смиренно возвратиться назад, когда кто-нибудь упрекнет и станет увещевать. И даже если ему покажется более подходящим путь Зла или просто путь в никуда^[2], нужно уметь выбрать нелегкий, но верный путь Добра.

[2] Буквально: путь теплохладности.

Послушайте одну притчу.

Группа странников, пришедших из далеких краев в поисках работы, оказалась на границах некоего государства. У этих границ бывали посылаемые разными хозяевами вербовщики. Кто-то искал людей для рудников, а кто-то в поля и рощи, кто-то слуг для одного бесчестного богача, а кто-то солдат для одного царя, жившего на вершине горы в своем замке, до которого можно было добраться по очень крутой дороге.

Царю нужно было воинство, но он требовал, чтобы оно обладало не столько грубой силой, сколько мудростью, чтобы потом отправить его в свои города и освящать своих подданных. Потому он и жил там вверху, словно отшельник: его целью было воспитывать своих слуг так, чтобы их не касались мирские развлечения, способные ослабить или свести на нет совершенствование их духа. Он не обещал высокой платы. Не обещал легкой жизни. Но уверял, что служение ему принесет святость и будет вознаграждено. Так говорили его посланцы тем, кто приближался к его рубежам. В свою очередь, посланные хозяевами рудников или полей говорили: „Жизнь легкой не будет, но при этом вы будете свободными и сможете заработать достаточно, чтобы позволять себе немного развлечься“. А те, кто искал слуг для бесчестного хозяина, сразу обещали вдоволь пищи, отдыха, удовольствий и богатств: „Довольно того, чтобы вы потакали его прихотям – о, ничуть не тягостным! – и будете наслаждаться, как влиятельные сатрапы“.

Странники посоветовались друг с другом. Расставаться им не хотелось… И они спросили: „А близко ли расположены те поля и рудники, дворец безбедного богача и царский дворец?“

„О, нет! – отвечали вербовщики. – Идемте к тому перепутью, и мы покажем вам разные дороги“.

И они пошли.

„Вот! Эта прекрасная дорога: тенистая, усыпанная цветами, гладкая, с прохладными родниками, – спускается вниз ко дворцу нашего господина“, – сказали вербовавшие слуг.

„Вот! Эта пыльная дорога среди безмятежных полей ведет к нашим полям. Она идет по солнцу, но видите, она еще неплохая“, – сказали вербовавшие на поля.

„Вот! Эта дорога, что так сильно заезжена тяжелыми колесами и покрыта темными пятнами, идет в направлении наших рудников. Она ни хорошая, ни плохая“, – сказали вербовавшие на рудники.

„Вот эта крутая тропинка, прорубленная в скалах, которые раскаляются на солнце, усыпанная колючками и изрезанная оврагами, что замедляют ход, но зато позволяют легко защититься от нападения врагов, ведет на восток, в наш суровый, мы бы сказали, почти священный замок, где души совершенствуются в Добре“, – сказали посланцы царя.

⁵А странники всё смотрели и смотрели. Прикидывали… Много чего их привлекало, но лишь одно из всего этого было всецело благим. И постепенно они разделились. Было их десять. Трое повернули к полям… а двое к рудникам. Оставшиеся поглядели друг на друга, и двое сказали: „Пойдемте с нами. К царю. Мы не заработаем и не насладимся на Земле, но будем навеки святыми“.

„По той тропинке? Мы что – сумасшедшие? Не зарабатывать? Не наслаждаться? Незачем было всё бросать и идти в изгнание, чтобы получить еще меньше того, что мы имели в нашем отечестве. Мы хотим зарабатывать и наслаждаться…“

„Но вы же лишитесь вечного Блага! Разве вы не слышали, что это бесчестный хозяин?“

„Болтовня! Через некоторое время мы от него уйдем, но зато поживем в удовольствие и будем богаты“.

„Вы от него уже не избавитесь. Плохо поступили те первые, следуя жажде наживы. Но вы! Вы следуете жажде удовольствий. Ох, не разменивайте свою вечную судьбу на один ускользающий миг!“

„Глупые вы и верите вымышленным обещаниям. Мы же придерживаемся реальности. Прощайте…“ – и пустились бегом по красивой, тенистой, усыпанной цветами, изобилующей водой гладкой дороге, в конце которой в солнечном свете сверкал притягательный дворец любителя удовольствий.

Двое оставшихся со слезами и молитвой двинулись по крутой тропинке. И уже через несколько метров приуныли, до того она была тяжела. Однако проявили настойчивость. И чем дальше они продвигались, тем, казалось, легче и легче становилась их плоть, а их усилия уравновешивались каким-то необычным ликованием. Запыхавшиеся, исцарапанные, они достигли вершины горы и были допущены к царю, который рассказал им обо всех требованиях, какие он предъявляет к своим храбрецам, и закончил так: „Подумайте об этом в течение восьми дней, а потом ответите“.

И они много размышляли и выдержали жестокую борьбу с Искусителем, хотевшим их напугать, с плотью, говорившей: „Вы мною жертвуете“, и с миром, который всё еще соблазнял воспоминаниями о себе. Но они выстояли. Остались и стали подвижниками Добра.

⁶Пришла их смерть, то есть прославление. С высоты Небес они увидели в бездне тех, кто пошел к бесчестному хозяину. Закованные в цепи даже после своей жизни, те стонали во мраке преисподней. „А хотели быть свободными и наслаждаться!“ – сказали двое святых.

И трое осужденных увидали их и начали страшно проклинать их и вообще всех, в первую очередь, Бога, заявляя: „Все вы нас обманули!“

„Нет. Вы не имеете права так говорить. Вы были предупреждены об опасности. И сами пожелали себе зла“, – отвечали блаженные и оставались безмятежными, даже видя и слыша направленные в свой адрес непристойные шутки и кощунства.

Увидели они и людей с полей и рудников, пребывавших в различных местах очищения. Те их тоже увидали и говорят: „Мы были не хорошими и не плохими, и теперь искупаем свою никудышность. Помолитесь за нас!“

„О, конечно! Но почему же вы не пошли с нами?“

„Потому что были хоть и не демонами, но людьми… Мы не были великодушными. Пускай и честно, но мы любили преходящее больше, чем вечное и святое. Сейчас учимся познавать и любить праведно“.

Притча окончена. Каждый человек находится на перепутье. На бесконечном перепутье. Блаженны те, кто тверд и благороден в своей решимости следовать путями Добра. Да пребудет с ними Бог. А те, кто не таковы, – пусть Бог коснется их, обратит и сделает такими же. Ступайте с миром».

⁷«А как же больные?»

«Что у этой женщины?»

«Зловредные воспаления, которые искривляют ее кости. Она ходила даже на чудодейственные воды Великого моря. Но никакого облегчения».

Иисус наклоняется над больной и спрашивает ее: «Как ты считаешь, кто Я?»

«Тот, кого я искала. Божий Мессия. Сжалься надо мной, я искала Тебя так долго!»

«Твоя вера да оздоровит твои конечности, как и твое сердце. А ты, муж?»

Мужчина не отвечает. За него говорит сопровождающая его женщина: «Рак съедает его язык. Он не может говорить и умирает от голода». Действительно, мужчина худой, как скелет.

«Ты веришь, что Я могу тебя исцелить?»

Мужчина утвердительно кивает головой.

«Открой свой рот», – велит Иисус. И приближает Свое лицо к его ужасному рту, изъеденному раком. Дует в него и говорит: «Повелеваю!»

Миг ожидания, а затем раздаются два крика: «Мои кости снова здоровые!»; «Мария, я исцелен! Посмотрите! Посмотрите на мой рот. Осанна! Осанна!» И он хочет подняться, но шатается от слабости.

«Дайте ему поесть», – распоряжается Иисус. И собирается уйти.

«Не уходи! Придут еще больные! Кто-то вернется назад… И их тоже, их тоже!» – кричит толпа.

«Каждое утро с рассвета до шестого часа Я буду приходить сюда. Кто-нибудь из желающих пусть позаботится и созовет паломников».

«Я, я, Господь», – выкрикивают с разных сторон.

«Благослови вас Бог за это».

И Иисус сворачивает к селению со Своими прежними спутниками, а также с другими, приходившими порознь, пока Он говорил, и приводившими с собой людей.

⁸«А где же Петр и Иуда Искариот?» – спрашивает Иисус.

«Пошли в город поблизости. С кучей денег. Закупаются…»

«Да. Иуда сотворил чудо и в праздничном настроении», – с улыбкой замечает Симон Зелот.

«Андрей тоже – и получил овцу на память. Исцелил сломанную ногу одному пастуху, и тот его так отблагодарил. Отдадим ее нашему отцу. Молоко старым полезно…» – говорит Иоанн, гладя старичка, который блаженствует.

Они заходят в дом и готовят небольшую трапезу…

И уже готовы сесть за стол, когда прибывают двое отсутствовавших, нагруженные, как ослы, и в сопровождении небольшой повозки, груженной плетенками, что служат постелью беднякам Палестины.

«Прости, Учитель. Но это было нужно. Теперь у нас будет всё в порядке», – говорит Петр.

Иуда добавляет: «Заметь, взяли самое необходимое. Всё опрятное и скромное, как Тебе нравится», – и они принимаются за разгрузку, чтобы отпустить возницу.

«Двенадцать лежаков и двенадцать стульев. Кое-какая посуда. Тут семена. Тут голуби. Там деньги. И много народа назавтра. Ух! Как же жарко! Зато теперь всё хорошо. Чем Ты занимался, Учитель?..»

И, пока Иисус рассказывает, они довольные садятся за стол.