6 февраля 1947

   Я говорю вам, что вы глупые, если верите таким вещам. Глупее и невежественнее чем изуродованные кастрированные бараны, которым неизвестны даже побуждения инстинкта. Какие-то люди ходят по городам, предавая анафеме Учителя, тогда как другие приносят приказы во имя живого Бога, которые Он не мог отдать! Вы не знаете Его. А я знаю. И я не могу поверить, что Он так сильно изменился! Пусть они ходят! Вы говорите, что они Его ученики? Кто-нибудь когда-либо видел их вместе с Ним? Вы говорите, что некоторые раввины и фарисеи говорили о Его грехах? Кто видел Его грехи? Слышали ли вы когда-либо, чтобы Он говорил о чем-нибудь непристойном? Видели ли вы когда-либо Его совершающим грех? И что? Вы можете поверить, что Бог позволил бы Ему творить такие великие дела, если бы Он был грешником? Вы глупы, говорю я вам, глупы, медленно соображаете и невежественны как деревенские мужланы, которые в первый раз видят шарлатана на рынке и верят тому, что он говорит. Вот на кого вы похожи. Подумайте, могут ли  мудрые и непредубежденные люди позволить себе быть соблазненными словами ложных учеников, которые являются на самом деле врагами Невинного, нашего Иисуса, Которого вы не заслуживаете иметь сыном нашего города! Подумайте, может ли Иоанна Хузы, я имею в виду жену управляющего Ирода, Иоанна, княгиня, покинуть Марию! Подумайте, может ли… Правильно ли я поступаю, разговаривая с вами об этом? Конечно! Я правильно поступаю, потому что я говорю не ради того, чтобы говорить, но чтобы всех вас убедить.  Видели ли вы в прошлом месяце ту красивую повозку, которая приехала в наш городок и остановилась у дома Марии? Вы помните? Ту самую, чей тент был так же красив, как дом? Ну, так вы знаете, кто был в ней и кто сошел с нее, чтобы простереться у стоп Марии? Лазарь Теофилов, Лазарь из Вифании, вы понимаете это? Сын губернатора Сирии, благородного Теофила, мужа Евхерии из колена Иудина и из семьи Давида! Большой друг Иисуса. Самый богатый и самый ученый человек в Израиле, как в отношении нашей истории, так и истории всего мира. Друг римлян. Благодетель бедных. И, прежде всего, человек, который был воскрешен из мертвых после того, как пробыл в своей гробнице четыре дня. Оставил ли он Иисуса, чтобы поверить Синедриону? Вы говорите, что он сделал это, потому что Иисус воскресил его из мертвых? Нет. Нет, потому что он знает Кто такой Христос, Кто такой Иисус. А знаете ли вы, что он приехал сказать Марии? Сказать Ей, чтобы Она была готова, потому что он отвезет Ее обратно в Иудею. Видите? Как если бы Лазарь, был слугой Марии! Я знаю, потому что я был там, когда он вошел и приветствовал Ее, простершись на полу, на жалких кирпичах в маленькой комнате, одетый так, как подобало бы Соломону, человек привыкший к коврам, он был там, на полу, целуя подол платья нашей Госпожи со словами: “Радуйся, Мария, Мать моего Господа. Я, Твой слуга, последний из Твоих слуг, приехал, чтобы поговорить с Тобой о Нем и предоставить себя в Твое распоряжение”. Понимаете? Я был так тронут… что когда он приветствовал также меня, назвав меня “братом в Боге”, я не смог произнести ни слова. Но Лазарь понял, потому что он разумный. И он спал в кровати Иосифа и послал своих слуг вперед в Ципори, чтобы они ждали его там. Потому что он собирался в свое имение в Антиохии. И он сказал женщинам, чтобы они были готовы, потому что в конце месяца он приедет и заберет их, чтобы избавить их от утомительного путешествия. И Иоанна присоединится к каравану со своей повозкой, чтобы забрать учениц из Капернаума и Вифсаиды. И все это для вас ничего не значит?»

   2. Наконец добрый Алфей Сары смог перевести дыхание среди группы, стоящей посреди площади. Асер и Ишмаэль, а также два двоюродных брата Иисуса, Симон и Иосиф, — Симон более открыто, Иосиф более сдержанно, — помогают ему, подтверждая то, что он сказал.

   Иосиф говорит: «Иисус не незаконный сын. Если Ему нужно было бы известить о чем-нибудь, то у Него здесь есть родственники, которые добровольно стали бы Его послами. И у Него есть верные и могущественные ученики, такие как Лазарь. Лазарь не упоминал о том, что говорят другие».

   «Мы тоже Его ученики Прежде мы были погонщиками ослов и такими же глупыми как наши ослы. Но сейчас мы Его ученики и мы тоже способны говорить: “Сделай это или сделай то”», — говорит Ишмаэль.

   «Но приговор, висящий у двери синагоги, принес посланец Синедриона и на нем стоит печать Храма», — говорят некоторые возражающие.

   «Это верно. Так что же? После того как во всем Израиле мы  приобрели репутацию способных судить о Синедрионе так, каким он в действительности является, и, следовательно к нам стали относиться с презрением, как к мошенникам, собираемся ли мы верить, что Храм мудр только в отношении этого случая? Разве мы больше не знаем, кто такие книжники, фарисеи и начальники священников?» — отвечает Алфей.

   «Это верно. Алфей прав. Я решил дойти  до Иерусалима и услышать от истинных друзей о том, какова ситуация. Я отправляюсь завтра», — говорит Иосиф Алфеев.

   «И ты останешься там?»

   «Нет, я вернусь. И вновь пойду туда на Пасху. Я не могу отсутствовать дома долгое время. Задача, которую я себе поставил, трудна,  мой долг делать это. Я глава семьи и ответствен за пребывание Иисуса в Иудее. Я настаивал, чтобы Он пошел туда… Человек ошибается в суждениях. Я думал, что для Него это было благоприятно. Вместо этого… Пусть Бог простит меня! Но я должен, по крайней мере, проследить за последствиями моего совета непосредственно на месте, для того, чтобы успокоить моего Брата», — медленно и высокомерно говорит Иосиф Алфеев.

   «Это не то, что тебе следовало сказать. Но ты был также очарован дружбой с могущественными и влиятельными людьми. Твои глаза были затуманены тщеславием», — говорит назарянин.

   «Дружба с влиятельными людьми не привлекает меня, Елиаким. Но поведение моего Брата убеждает меня. Если я совершил ошибку, а сейчас исправляю мои пути, то этим доказываю, что являюсь праведником. Потому что человеку свойственно ошибаться, но упрямство уподобляет его зверю».

   3. «И ты думаешь, что Лазарь действительно приедет? О! Мы хотим увидеть его! Человек, воскресший из мертвых, как он выглядит? Он, должно быть, потрясен, так или иначе… испуган. Что он говорит о своем пребывании среди мертвых», — спрашивают многие у Алфея Сары.

   «Он совершенно такой же, как ты и я. Радостный, живой, спокойный Он не говорит об ином мире, как если бы он не помнил. Но он помнит свою агонию».

   «Почему ты не сказал нам, что он был здесь?»

   «Конечно! Чтобы позволить вам нагрянуть в дом! Я сам удалился. Необходима какая-то деликатность, не так ли?»

   «Но когда он вернется, не будет ли у нас возможности увидеть его. Дай нам знать. Ты будешь, конечно, заботиться о доме Марии, как обычно».

   «Конечно! Быть рядом с Ней – это милость. Но я никому не сообщу. Вы должны будете сделать это сами. Повозку легко заметить, и Назарет не Антиохия или Иерусалим, чтобы такая большая повозка могла проехать незаметно. Конная охрана… и помогите себе сами. Но это нечто вроде суеты. Обеспечьте, по крайней мере, чтобы Его город не имел репутации глупого из-за того, что поверил словам врагов Иисуса. Не верьте им! Не верьте тем, кто говорит, что Он Сатана или тем, кто провоцирует вас восстать во имя Его. Однажды вы покаетесь. Тогда, если остальная Галилея попадет в ловушку и поверит тому, что не является истиной, тем хуже для них.. До свидания. Я ухожу, потому что темнеет…» И он уходит радостный, защитив Иисуса.

   Остальные остаются, чтобы обсудить, как быть. Но хотя они разделены на два поля и более многочисленны, к несчастью, те из них, кто проглатывает все, предложение немногих друзей Иисуса в конце пересиливает, и они решили не возбуждаться и не принимать ложных обвинений или призывов к восстанию, пока другие города в Галилее не сделают этого, так как «сейчас они хитрее, чем Назарет и смеются в лицо лже-посланцам», — говорит ученик Асер.