3 марта 1947

   Иисус медитирует, сидя в одиночестве под гигантским каменным дубом, который растет на склоне горы, доминирующей над Сихемом. Город, бело-розовый в раннем солнечном свете, распростерт внизу на нижних склонах горы. Сверху он выглядит как горсть огромных белых кубиков, брошенных большим мальчиком на покатый зеленый луг. Два водных потока рядом с ним образуют  серебристо-голубой полукруг вокруг города; затем один из них втекает в него, журча и сверкая  среди белых домов, а затем вытекает и течет через территорию, покрытую зеленой растительностью по направлению к Иордану, появляясь и вновь исчезая среди оливковых рощ и роскошных фруктовых садов. Другая речка, меньшая по размерам, остается за стенами города, почти плескаясь о них, и орошает плодородные огороды, затем она течет назад, напоя стада белых овец, пасущихся на лугах, покрасневших от головок цветущего клевера.

   Вид, открывающийся перед Иисусом, широкий. За все более понижающимися волнистыми холмами видна вдали зеленая долина Иордана, а за ней горы Заиорданья, оканчивающиеся на северо-востоке характерными вершинами Аурана. Солнце, поднимающееся из-за них, освещает три странных облака, подобных трем легким тюлевым лентам, расположенным горизонтально на бирюзовой вуали небосвода, и легкий тюль трех длинных узких облаков становится оранжево-розового оттенка определенного вида драгоценных кораллов. Небо кажется  перекрытым этими тремя  воздушными перилами и прекрасно. Иисус вглядывается в него, то есть, Он смотрит в небо, погруженный в мысли. Я сомневаюсь, видит ли Он его. Опершись локтем на колено, Его рука поддерживает Его подбородок, покоящийся  в ладони Его руки. Он смотрит, думает, медитирует. Над Ним птицы устроили гвалт, чирикая и оживленно летая.

   2. Иисус опускает Свои глаза, глядя на Сихем, все более и более просыпающийся в утреннем солнечном свете. К пастухам и стадам, которые до сих пор единственные оживляли вид, сейчас присоединяются группы паломников, и звон колокольчиков стад смешивается со звоном сбруйных колокольчиков ослов и шумом голосов, шарканьем ног и бормотанием слов. Шум просыпающегося города и людей, заканчивающих свой ночной отдых, волнами доносится до Иисуса. Иисус встает.  Со вздохом Он покидает Свое тихое место и быстро спускается к городу наикратчайшим путем. Он идет среди караванов рыночных торговцев овощами и паломников, тогда как первые спешат разгрузить свои товары, а последние купить их, прежде чем вновь отправиться в путь.

   В углу площади группой уже ожидают Его апостолы и ученицы, а вокруг них стоят люди из Ефраима, Силома, Лебоны и Сихема. Иисус подходит к ним и приветствует их. Затем Он говорит самарянам: «А теперь давайте расстанемся.  Возвращайтесь в ваши дома. Помните Мои слова. Возрастайте в справедливости». Затем Он говорит Иуде из Кериофа:

   «Ты раздал милостыню бедным из всех мест, как Я говорил тебе?»

   «Да, раздал. За исключением тех, кто из Ефраима, так как они уже получили ее».

   «Тогда идите. Убедитесь, что каждый бедняк был утешен».

   «Мы благословляем Тебя от их имени».

   «Благословите женщин, Моих учениц,  Они дали Мне деньги. Идите. Да пребудет с вами мир».

   Они уходят нехотя, печально, но повинуются.

   3.Иисус остается с апостолами и ученицами. Он говорит им: «Я иду в Енон. Я хочу навесить места Крестителя. Затем Я спущусь к дороге в долине. Она более удобна для женщин».

   «Не лучше бы было пойти по дороге через Самарию?» — спрашивает Искариот.

  «Нет причин, почему бы мы могли опасаться разбойников, даже если наша дорога будет проходить близко к их логовам. Кто желает пойти со Мной, может идти. Кому не хочется идти до Енона, может остаться здесь до дня после Субботы. В этот день Я пойду в Фирцу, и те, кто останется здесь, смогут присоединиться ко Мне там».

  «Действительно я… предпочел бы остаться здесь. Я не очень хорошо себя чувствую… Я устал…» — говорит Искариот.

   «Оно и видно. Ты плохо выглядишь. Ты действительно выглядишь мрачным также из-за твоего расположения духа и цвета лица. Я наблюдал за тобой некоторое время…» — говорит Петр.

   «Однако никто не спросил у меня, не плохо ли я себя чувствую…»

   «Тебе это было бы приятно? Я никогда не знаю, чего ты хочешь. Но если тебе это приятно, я спрошу у тебя сейчас, и я добровольно останусь с тобой, чтобы ухаживать за тобой…» — терпеливо отвечает ему Петр.

   «Нет, нет! Я только устал. Ты можешь идти. Я останусь там, где я есть».

   «Я тоже останусь. Я стара. Я останусь, помогая тебе как мать», — неожиданно говорит Элиза.

   «Ты сказала, что остаешься?» — прерывает Саломея.

   «Если бы все пошли, я бы тоже пошла, чтобы не остаться здесь одной. Но поскольку Иуда собирается остаться…»

   «Тогда я тоже пойду. Я не хочу жертвовать тобой, женщина. Ты, конечно, с охотой пойдешь посмотреть убежище Крестителя…»

   «Я пришла из Бетзура и никогда не чувствовала необходимости пойти в Вифлеем, чтобы увидеть пещеру, в которой родился Учитель. Это то, что я сделаю, когда Учителя со мной больше не будет. Так что ты можешь представить себе, горю ли я желанием увидеть, где был Иоанн… Я предпочитаю практиковать милосердие, так как я уверена, что это более ценно, чем паломничество».

   «Ты упрекаешь Учителя. Ты не понимаешь этого?»

   «Я говорю о самой себе.  Он идет туда и поступает правильно. Он – Учитель. Я старая женщина в которой печаль устранила всякое любопытство и любовь к Христу устранила все желания, кроме желания служить Ему».

   «Значит,  по-твоему, шпионить за мной – это служение».

   «Ты сделал что-нибудь заслуживающее порицания? Наблюдают только за теми, кто делает пагубные вещи. Но я никогда не шпионила за кем-либо, мужчина. Я не принадлежу к семейству змей. И также я никого не предавала».

   «И я также».

   «Бог дал это тебе ради твоего собственного блага. Но я не могу понять, почему ты  так против того, чтобы я осталась здесь, чтобы отдохнуть…»

   4. Иисус, Который до сих пор слушал молча, среди других, поражаясь мелочности спора, поднимает голову, которая была несколько опущена, и говорит: «Достаточно. Женщина, которая старше, чем ты, может иметь больше причин, чтобы иметь такое же желание, как Ты. Вы останетесь здесь до рассвета первого дня после Субботы. Затем вы присоединитесь ко Мне. А тем временем, Иуда, пойди и купи то, в чем мы будем нуждаться в течение следующих дней. Иди и поспеши».

   Иуда нехотя уходит покупать пищу.

   Андрей собрался было  пойти с ним, но Иисус удержал его за руку, сказав: «Останься. Он справится сам». Иисус очень суров.

   Элиза смотрит на Него, затем подходит к Нему со словами: «Прости меня, Учитель, если я рассердила Тебя».

  «Мне нечего прощать тебе, женщина. Тебе, скорее, следует простить этого человека, как если бы он был твоим сыном».

   «Я останусь с ним с этим чувством… даже если он настроен совершенно противоположным образом… Ты понял меня».

   «Да, и Я благословляю тебя. И говорю тебе, что ты была права сказав, что паломничества к Моим  памятным местам будут настоятельной потребностью, когда Меня больше не будет среди вас… необходимостью для утешения ваших душ. В настоящее время они служат только желаниям вашего Иисуса. И ты поняла одно из Моих желаний, потому что ты пожертвовала собой, чтобы защитить неразумную душу…»

  Апостолы смотрят друг на друга… ученицы тоже переглядываются. Только Мария полностью покрыта своей вуалью и не поднимает головы, чтобы взглянуть на кого-либо. И Мария Магдалина, встав прямо, как царица выносящая приговор, не выпускает из виду Иуду, ходящего среди торговцев. Ее глаза горят гневом, тогда как ее сжатые губы выражают презрение. Выражение ее лица говорит больше, чем слова…

   Иуда возвращается. Он отдает своим спутникам то, что купил. Приводит в порядок свою мантию, которую использовал, чтобы принести купленные товары, и протягивает кошелек Иисусу. Иисус отстраняет его Своей рукой: «В этом нет нужды. Мария пока еще с нами и позаботится о средствах для милостыни. Тебе следует предпринять все необходимое, чтобы благотворить здесь. Здесь много нищих, которые стекаются сюда со всех мест и идут к Иерусалиму. Раздавай им подаяние без предрассудков, милосердно, помня о том, что в отношении к Богу, мы все являемся нищими просителями Его милости и Его хлеба… До свидания. До свидания, Элиза. Да пребудет с вами мир» и Он быстро поворачивается и стремительно идет по дороге, не дав Иуде времени попрощаться с Ним…

   Все следуют за Ним в молчании. Они выходят из города и идут в северо-восточном направлении по прекрасной местности…