ЕВАНГЕЛИЕ КАК ОНО БЫЛО МНЕ ЯВЛЕНО
579. Прибытие в Вифанию
18 марта 1947
1. Они, должно быть, останавливались на полпути между Иерихоном и Вифанией, потому что когда они достигли первых домов Вифании, последние капли росы испарялись с листьев и стеблей на лугах, и солнце продолжало восходить на небосвод.
Земледельцы на этой территории оставляют свои инструменты и сбегаются, окружив Иисуса., Который проходит, благословляя людей и растения, как настойчиво просят крестьяне. А некоторые женщины и дети подходят к Нему с первыми миндалинами, все еще заключенными в светлый серебристо-зеленый плюш оболочек, и с последними цветами поздно цветущих плодовых деревьев. Я, однако, замечаю, что здесь, в окрестностях Иерусалима, возможно из-за высоты над уровнем моря или из-за ветров, дующих с самых высоких горных вершин в Иудее, или я не знаю из-за каких других причин, возможно также из-за того, что деревья различны, много деревьев, которые все еще в цвету. Они выглядят как легкие бело-розовые облака, висящие над зелеными лугами. Нежные листочки виноградных лоз трепещут под высокими древесными стволами подобно большим бабочкам драгоценного изумрудного оттенка, привязанным к грубым побегам виноградной лозы.
2. Пока Иисус стоит у источника, который расположен там, где кончается сельская территория и начинается поселок, и пока Его почтительно приветствует почти все население Вифании, прибывает Лазарь со своими сестрами и они простираются ниц перед их Господом. Хотя прошло чуть больше чем два дня с тех пор, как Мария покинула своего Учителя, кажется, что она не видела Его веками, так неустанно она целует Его запыленные стопы и сандалии.
«Приди, мой Господь. Наш дом ожидает Тебя, чтобы возрадоваться Твоему присутствию», — говорит Лазарь, шагая рядом с Иисусом, пока они медленно идут, насколько им позволяет это делать толпа. Люди действительно толпятся вокруг Него и дети цепляются за Его одежду и идут перед Ним с поднятыми лицами, глядя на Него, так что они спотыкаются и заставляют спотыкаться Его, настолько, что сперва Иисус, а затем Лазарь и апостолы взяли самых маленьких на руки, чтобы быть в состоянии идти быстрее.
На перекрестке с переулком, ведущим к дому Симона Зелота, стоит Мария со своей невесткой, Саломеей и Сусанной. Иисус останавливается, чтобы приветствовать Свою Мать, а затем идет, пока не доходит до больших широко раскрытых ворот, где стоят Максимин, Сара и Марселла, а за ними все множество слуг дома, начиная с тех, которые служат в доме, и кончая теми, которые работают на полях. Они все стоят по порядку, очень счастливые и взволнованные в своей радости, которая прорывается в осаннах, и вместе с этим они машут своими головными платками и вуалями и бросают цветы и листья мирта и лавра, роз и жасмина, которые блестят на солнце своими роскошными венчиками или подобно белым звездочкам покрывает темную землю. Запах сорванных цветов и растоптанных ароматических листьев поднимается от земли согретой солнцем. Иисус идет по ароматно пахнущему ковру.
Мария из Магдалы, которая следует за Ним, глядя на землю, нагибается, шаг за шагом, подобно сборщице колосьев, которая следует за человеком, связывающим снопы, подбирая листья и венчики цветов, а также оторванные лепестки, на которые наступала стопа Иисуса.
Максимин, для того, чтобы смочь закрыть ворота и дать покой гостям, приказывает слугам раздать детям пирожные, которые заранее приготовлены. Это практический способ отвлечь внимание детей от Господа и таким образом отослать их не возбуждая хора жалоб. И слуги исполняют приказание, вынося на улицу корзины полные маленьких пирожных, украшенных бело-коричневыми миндалинами.
И пока малыши толпятся у корзин, другие слуги оттесняют взрослых, среди которых все еще Закхей и четверо его друзей, Иоиль, Иуда, Элиэль и Елкана, — и другие, которых я не знаю, потому что все они накрылись покрывалами, чтобы защититься от пыли, поднятой довольно сильным ветром и от солнца, которое уже припекает.
3. Но Иисус, Который уже далеко впереди, оборачивается и говорит: «Подождите! Я хочу что-то сказать некоторым из вас.
И Он идет к братьям Иоанны, отводит их в сторону и говорит: «Пожалуйста, пойдите к Иоанне и скажите ей, чтобы она пришла ко Мне со всеми женщинами, которые с ней и с Анналией, ученицей из Офела. Скажите ей, чтобы она пришла завтра, потому что Суббота начинается на закате, завтра, и Я хочу провести ее в мире с Моими друзьями из Вифании».
«Мы скажем ей, Господь. И она придет».
Иисус отпускает их и идет к Иоилю: «Ты скажешь Иосифу и Никодиму, что Я пришел и что на следующий день после Субботы Я войду в город».
«О! Будь осторожен, Господь!» — встревожено говорит добрый книжник.
«Иди. И будь сильным. Тот, кто следует справедливости и верует в Мою истину, не должен бояться. Но он доложен радоваться, потому что вскоре исполнятся древние Обетования».
«Ах! Я убегу из Иерусалима, Господь. Я человек слабой конституции, как Ты видишь и знаешь, и надо мной смеются из-за этого. Я не смогу выдержать какого-нибудь…»
«Твой ангел будет вести тебя. Иди с миром».
«Смогу я… увидеть Тебя вновь, Господь?»
«Конечно, ты увидишь Меня вновь. Но до того, как ты увидишь Меня, думай о том, что твоя любовь доставила Мне так много радости в часы печали».
Иоиль берет руку, которую Иисус положил ему на плечо и прижимает ее к своим губам: сквозь тонкую ткань своего головного платка он целует ее и слезы капают на руку Иисуса.
Затем он уходит, а Иисус идет к Закхею: «Где твои друзья?»
«Они остались у источника, Господь. Я сказал им, чтобы они остались там».
«Присоединись к ним и пойди с ними в Виффагию, где находятся Мои самые ранние и самые преданные ученики. Скажи Исааку, их главе, чтобы они разошлись по городу и сообщили всем группам учеников, что на утро после Субботы, около третьего часа, Я пройду через Виффагию и войду в Иерусалим и торжественным образом поднимусь к Храму. Скажи Исааку, что эти сведения предназначены только для учеников. Он поймет, что Я имею в виду».
«Я тоже понял, Учитель. Ты хочешь преподнести неожиданность иудеям, чтобы они не могли помешать Тебе войти».
«Именно. Так что делай то, что Я тебе сказал. Помни, что Я доверяю тебе тайное задание. Я использую тебя, а не Лазаря».
«И это говорит мне, что Твоя доброта ко Мне неизмерима. Я благодарю Тебя, Господь». Он целует руку Учителя и уходит.
4. Иисус собирается вернуться к Своим хозяевам. Но от ворот, из которых выходят последние люди, оттолкнув слуг, отделяется юноша и бежит к Иисусу, простираясь у Его стоп и крича: «Благословенный Учитель! Ты узнаешь меня?» И поднимает свою голову, которая не покрыта.
«Да. Ты Иосиф, названный Варнавой, ученик Гамалиила, и ты пришел, чтобы встретиться со Мной около Гискалы».
«И я следовал за Тобой много дней. Я был в Силоме, на моем пути из Гискалы, куда я ходил с ребе, пока Ты отсутствовал, и где я оставался, изучая свитки до месяца Нисана[1]. Я был в Силоме, когда Ты говорил, и я последовал за Тобой к Лебоне и к Сихему, и я ожидал Тебя в Иерихоне, потому что я слышал, что Ты…» Он внезапно умолкает, как если бы он понял, что собирался сказать то, о чем ему не следовало упоминать.
[1] Нисан – март-апрель.
Иисус благожелательно улыбается и говорит: «Правда стремительно срывается с искренних губ, и она часто переливается через дамбы, которые благоразумие располагает перед ртами людей. Но Я завершу твою мысль… потому что ты слышал от Иуды из Кериофа, который оставался в Сихеме, что Я пойду в Иерихон, чтобы встретиться с Моими учениками и дать им Мои инструкции. И ты пошел туда, чтобы ожидать Меня, не беспокоясь о том, что будешь замечен в пустой трате своего времени и пребывании вдали от твоего учителя Гамалиила».
«Он не станет упрекать меня, когда узнает, что я задержался для того, чтобы следовать за Тобой. Я отнесу Ему Твои слова как подарок…»
«О! Ребе Гамалиил не нуждается в словах. Он мудрый ребе Израиля!»
«Да. Никакой другой ребе не может научить его чему-нибудь из того, что древнее, ничему, потому что он знает все, что древнее. Но Ты можешь. У Тебя есть новые слова, полные свежей жизни того, что новое. Твои слова подобны жизненным сокам весной. Вот почему ребе Гамалиил говорит, и он добавляет, что мудрость, которая сейчас покрыта пылью веков, и, таким образом, суха и тускла, становится живой и яркой, когда Твое слово объясняет ее. О! Я отнесу ему Твои слова».
«И Мои приветствия. Скажи ему, чтобы он раскрыл свое сердце, свой разум, свое зрение, свой слух; и на его вопрос более чем двадцатилетней давности будет дан ответ. Иди. Да пребудет с тобою Бог».
Юноша вновь склоняется, чтобы поцеловать стопы Учителя, и уходит.
5. Слуги могут, наконец, закрыть ворота и Иисус может присоединиться к Своим друзьям.
«Я взял на себя смелость пригласить на завтра учениц», — говорит Иисус, встав рядом с Лазарем и положив ему на плечо Свою руку.
«Ты правильно поступил, Господь. Мой дом Твой, как Ты знаешь. Твоя Мать предпочла остановиться в доме Симона. И я уважаю Ее желание. Но я надеюсь, что Ты остановишься под моей крышей».
«Да, конечно. Хотя… другой дом, это также твоя крыша. Один из твоих первых щедрых поступков во имя Моих друзей и Меня. Как много таких поступков ты совершил, Мой дорогой друг!»
«И я надеюсь, что буду в состоянии совершать их еще долгое время Хотя неправильно так говорить, мудрый Учитель. Не я щедр к Тебе. Ты щедр ко мне. Я должник. И если взамен сокровища, которое Ты даровал мне, я даю Тебе грош, то что такое мой жалкий дар в сравнении с Твоим сокровищем? “Давайте, и будет вам дано”, говоришь Ты. “Утрясенною, нагнетенною мерою отсыплют вам в лоно ваше, и вы получите стократно взамен того, что дали”[2], говоришь Ты. Я получал стократно по стократ даже когда я ничего Тебе не давал. О! Я помню нашу первую встречу! Ты, Господь и Бог, к Которому не достойны приближаться серафимы, пришел ко мне, когда я был одинок и удручен… заключен здесь в моей печали. Ты пришел к Лазарю, человеку, отвергнутому всеми, за исключением Иосифа и Никодима и моего верного друга Симона, который из своей гробницы заживо похороненного живого существа не переставал любить меня… Ты не желал, чтобы моя радость от встречи с Тобой, была нарушена разъедающими брызгами мирского презрения… Наша первая встреча! Я мог бы повторить все слова, которые Ты сказал тогда… Что я дал Тебе тогда, если просто увидев Тебя, я получил от Тебя, сразу, стократно по стократ?»
[2] Лк. 6.38
«Твои молитвы нашему Всевышнему Отцу. Твои, Лазарь. Мои. Наши. Мои как Слова и как Человека. Твои как человека. Когда ты молился тогда с такой большой верой, разве ты уже не предался Мне всем твоим существом? Так что ты видишь, так как это справедливо, что Я воздал тебе сторицей за то, что ты дал Мне».
«Твое великодушие бесконечно, Учитель и Господь. Ты вознаграждаешь заблаговременно, и с божественной щедростью тех, кого Твоя мысль признает как Твоих слуг, даже прежде, чем они понимают, что они таковы».
«Моих друзей, а не Моих слуг. Потому что, действительно, исполняющие волю Моего Отца и следующие Истине, которую Он послал, являются Моими друзьями, а не Моими слугами. Даже больше: Моими братьями, так как Я первый исполняю волю Отца. Поэтому кто бы ни делал то, что делаю Я, он является Моим другом, потому что только друг делает по собственной воле, спонтанно, то, что делает его друг»
«Да будет так вечно между Тобой и мной, Господь. 6. Когда Ты пойдешь в город?»
«Наутро после Субботы».
«Я тоже пойду».
«Нет. Ты не пойдешь со Мной. Я скажу тебе почему. Я хочу попросить у тебя других вещей…»
«Как пожелаешь, Учитель. Мне тоже нужно поговорить с тобой…»
«Мы поговорим».
«Ты предпочитаешь провести Субботу среди нас самих, или я могу пригласить наших общих друзей?»
«Пожалуйста, никого не приглашай. Я хочу провести эти часы в разумном мирном дружеском общении только с вами, без какой-либо скованности мысли или формальности, в сердечной свободе человека, который находится среди таких дорогих друзей, так как чувствует себя дома».
«Как пожелаешь, Господь. На самом деле… это то, чего я сам желал. Но я думал, что был эгоистичен по отношению к моим друзьям. Они все стоят ниже в дружеских отношениях с Тобой, мой единственный Друг, но все же так дороги. Но если Ты так хочешь… Возможно Ты устал, Господь. Или задумчив…» Лазарь спрашивает у своего Друга и Учителя больше своими глазами, чем словами, и Иисус отвечает ему Своими несколько печальными и весьма поглощенными чем-то глазами и слабой улыбкой Своих губ.
Сейчас они одни рядом с источником, струя воды из которого звучит как песня… Все остальные вошли в дом и слышны голоса и звон кухонной утвари…
Светловолосая голова Марии из Магдалы дважды или трижды показывалась из-за двери, защищенной тяжелым занавесом, слегка колышимого усиливающимся ветром, тогда как небо заволокло тучами, которые становятся все более и более плотными и темными.
7. Лазарь поднимает голову, обозревая небо. «Я думаю, на нас надвигается буря», — говорит он. И добавляет: «Это поможет упрямым почкам раскрыться, так как в этом году у них с этим было много трудностей… Возможно, поздние суровости погоды задерживают всходы. Пострадали также мои миндальные деревья, и много плодов было потеряно. Иосиф говорил мне, что один из его огородов за Судными воротами[3], кажется, будет полностью бесплодным в этом году. Деревья сдерживают почки, как если бы на них было наложено заклятье. Настолько, что он не может решить, следует ли оставить их, или продать на дрова. Ничто. Но одно не зацвело. Они сейчас в точности такие, какими были в месяце Тебет[4]. Крошечные головки почек, такие твердые и закрытые, что никогда не разбухнут. Это правда, что северный ветер здесь очень силен и он дует постоянно в течение всей зимы. Плоды моего огорода за Кедроном тоже были повреждены. Но то, что произошло в саду Иосифа так странно, что многие люди идут туда, чтобы посмотреть на то место, которое отказывается просыпаться в весеннее время».
[3] Судные врата – в 1858 году русское правительство приобрело участок земли в старом городе Иерусалима для консульства. В дальнейшем на этом участке были обнаружены археологические древности. В результате раскопок был обнаружен порог Судных ворот, через которые прошел Иисус Христос, идя на казнь на Голгофе. Рядом с этими воротами были обнаружены маленькие врата – так называемое Игольное ушко. (Сведения взяты из Интернета). На картах в Русской синодальной Библии эти ворота не указаны.
[4] Тебет – декабрь-январь
Иисус улыбается…
«Ты улыбаешься? Чему?»
«Ребячливости людей, вечных детей. Они очарованы всем, что им кажется странным… Но сад зацветет. В должное время».
«Должное время уже прошло, Господь. Когда это было, чтобы многие деревья на одном месте не зацветали в месяце Нисан? Как долго еще это место будет ожидать должного момента?»
«Когда придет время воздать славу Богу своим цветением».
«Ах! Я понял! Ты пойдешь туда, чтобы благословить это место, ради Иосифа, и оно зацветет, воздав новую славу Богу и Его Мессии посредством нового чуда! Это так! Ты собираешься пойти туда. Могу я сказать об этом Иосифу, если увижу его?»
«Если ты думаешь, что должен сказать ему… Да, Я собираюсь быть там…»
«Когда, Господь? Я бы тоже хотел быть там».
«Ты тоже вечное дитя?» Иисус улыбается более сердечно, добродушно качая головой, удивляясь любопытству Своего друга, который восклицает: «О! Я счастлив, что взбодрил Тебя, Господь. Я вновь вижу Твое лицо освещенным улыбкой, каким не видел его уже долгое время! Так… я пойду?»
«Нет, Лазарь, Мне нужно чтобы ты был там в День Подготовки».
«О! Но в День Подготовки мы уделяем внимание только Пасхе! Ты… Учитель, почему Ты хочешь сделать что-то, за что Тебя будут порицать? Пойди туда в какой-нибудь другой день…»
«Я буду вынужден пойти туда именно в День Подготовки. Но Я буду не единственным делающим что-то, чего нет в подготовке к старой Пасхе. Самые суровые люди в Израиле, такие как Хелкия, Дора, Симон, Садок, Ишмаэль и даже Кайафа и Анна также будут делать совершенно новые вещи…»
«Итак, Израиль сходит с ума?!»
«Ты сказал это».
«Но Ты… О! Вот и дождь. Пойдем в дом, Учитель… я… беспокоюсь… Ты не объяснишь мне…»
«Да. Перед тем как оставлю тебя, Я скажу тебе… 8. Вот и твоя сестра с плотной тканью, так как она боится, что мы можем промокнуть… О! Марта! Ты всегда предусмотрительна и деятельна. Но это не сильный дождь».
«Моя дорогая сестра! Нет, мои сестры. Сейчас они похожи на двух нежных девочек, не знающих злобы, как Мария, так и эта. Когда Мария позавчера пришла из Иерихона, она действительно выглядела как юная девочка с ее косами, свисающими на ее тело, так как она продала свои заколки, чтобы купить сандалии для мальчика, а тонкие железные заколки не достаточно крепки, чтобы поддерживать ее волосы. Она смеялась и, сходя с повозки, сказала мне: “Мой дорогой брат, я испытала, что означает продавать, чтобы купить, и я узнала, как даже самые простые вещи трудны для бедных, такие как поддерживать свои волосы в порядке при помощи заколок, двадцать штук которых стоят дидрахму. Я запомню это, чтобы быть даже более милосердной к бедным в будущем”.
Как сильно Ты преобразил ее, Господь!»
Женщина, о которой они говорили, пока входили в дом, уже здесь с амфорами и тазами, чтобы служить своему Господу. Она не уступает чести служения Ему никому, и не удовлетворяется, пока не омоет члены и не удовлетворит аппетит своего Учителя, и не увидит, как Он идет, в новых сандалиях, в комнату, отведенную Ему, где Его ожидает Его Мать со свежей льняной одеждой, еще пахнущей солнцем…