ЕВАНГЕЛИЕ КАК ОНО БЫЛО МНЕ ЯВЛЕНО
245. Обвинение назарян в адрес Иисуса, Его ответ в виде притчи об исцеленном от проказы
6 августа 1945.
1Первую остановку в Назарете Иисус делает в доме Алфея. Он собирается зайти на его участок, когда встречается с Марией Алфеевой, выходящей с двумя медными амфорами, чтобы идти к источнику.
«Мир да пребудет с тобой, Мария!» – говорит Иисус и обнимает родственницу, которая – как всегда, импульсивно – обнимает Его с радостным криком.
«Это будет точно день мира и радости, мой Иисус, оттого что Ты пришел! О, любимые мои сыновья! Какое счастье для вашей мамы видеть вас!» – и она сердечно целует своих сыночков, что шли непосредственно позади Иисуса.
«Вы сегодня побудете со мной, правда? Я только что затопила печь для хлеба. Пошла набрать воды, чтобы уже не прерывать готовку».
«Мама, мы сами сходим», – говорят сыновья, перехватывая у нее амфоры.
«Какие они добрые! Не правда ли, Иисус?»
«Очень добрые», – подтверждает Иисус.
«Но и с Тобой тоже, не так ли? Ведь если бы они любили Тебя меньше, чем любят меня, они были бы мне менее дороги».
«Не переживай, Мария. Мне от них только радость».
«Ты один? Мария ушла так неожиданно… Я бы тоже пришла. Она была с какой-то женщиной… это ученица?»
«Да, сестра Марфы».
«О! Да будет Бог благословен за это! Я столько об этом молилась! Где она?»
«Вон она подходит вместе с Моей Матерью, Марфой и Сусанной».
Действительно, женщины сворачивают с дороги вслед за апостолами. Мария Алфеева бежит им навстречу и восклицает: «Как я счастлива видеть тебя в качестве сестры! Я могла бы назвать тебя „дочерью“, ведь ты молода, а я старая. Но я назову тебя тем именем, что мне очень дорого с тех пор, как я назвала так мою Марию. Дорогая! Иди сюда. Наверное, устала… Но, конечно, и счастлива», – и она целует Магдалину и потом берет ее за руку, словно бы еще сильнее давая понять, что любит ее. Свежая красота Магдалины кажется еще ярче на фоне увядающей внешности доброй Марии Алфеевой.
«Сегодня все ко мне. Я вас не отпущу, – и с непроизвольным вздохом, идущим из глубины души, у нее вырывается признание: – Я все время так одинока! Когда нет моей Невестки, будни проходят тоскливо и одиноко».
«Твои сыновья отсутствуют?» – спрашивает Марфа.
Мария Алфеева краснеет и вздыхает: «Душой – да. Пока еще. Быть учениками – и объединяет, и разделяет… Но как ты, Мария, пришла, так и они придут», – и она вытирает слезу. Глядит на Иисуса, который сострадательно смотрит на нее, и заставляет себя улыбнуться, чтобы спросить: «Это ведь требует времени, правда?»
«Да, Мария. Но ты до этого доживешь».
«Я надеялась… После того, как Симон… Но потом он узнал о других… вещах – и опять начал колебаться. Все равно люби его, Иисус!»
«Ты можешь в этом сомневаться?»
Мария, продолжая говорить, занимается приготовлением угощения для путешественников, оставаясь глухой ко всем попыткам уверить ее в том, что ничего не требуется.
«Оставим учениц в покое, – предлагает Иисус, заключая: – и пройдемся по селению».
«Ты уходишь? Возможно, придут остальные сыновья».
«Я задержусь на весь завтрашний день. Так что побудем вместе. А сейчас пойду навещу друзей. Мир вам, женщины. До свидания, Мать».
2В Назарете уже переполох в связи с прибытием Иисуса, да еще в придачу вместе с Марией из Магдалы. Кто-то уже спешит поглазеть к дому Марии Алфеевой, а кто-то к дому Иисуса, но найдя последний запертым, все стекаются обратно к Иисусу, который пересекает Назарет, направляясь к его центру. Город все так же закрыт по отношению к Учителю. Отчасти иронично, отчасти недоверчиво, с примесью явно злобствующих, что порой обнаруживают себя оскорбительными фразами, город следует за Ним из любопытства, но без любви к своему великому Сыну, которого он не понимает. Даже в обращенных к Нему вопросах нет любви, а только неверие и насмешка. Однако Он не показывает, что чувствует их, а мягко и кротко отвечает тем, кто с Ним заговаривает.
«Ты одариваешь всех, но, похоже, Ты не связан сыновними узами со Своим отечеством, поскольку его Ты не одариваешь».
«Я здесь, чтобы дать то, что вы попросите».
«Но предпочитаешь находиться не здесь. Может, мы грешнее других?»
«Нет такого грешника, каким бы великим он ни был, которого бы Я не хотел обратить. И вы не более грешны, чем остальные».
«Однако Ты и не говоришь, что мы лучше остальных. Хороший сын всегда говорит, что его мать лучше других, даже если это не так. Может быть, Назарет для Тебя – мачеха?»
«Я не утверждаю ничего. Молчание – милосердное правило для других и для самих себя, когда невозможно сказать, что кто-то хорош, и когда не хочешь лгать. Но похвала в ваш адрес не замедлит сорваться, как только вы придете к Моему учению».
«Значит, Ты хочешь, чтобы Тобой восхищались?»
«Нет. Только чтобы слушали и верили Мне ради блага ваших душ».
«Ну тогда говори! Мы Тебя послушаем».
«Скажите Мне, о чем с вами поговорить».
Человек лет сорока–сорока пяти говорит: «Вот, мне хотелось бы, чтобы Ты зашел ко мне и объяснил мне один отрывок».
«Иду немедленно, Левий».
И они направляются к синагоге, тогда как народ теснится позади Иисуса и главы синагоги и тут же в нее набивается.
3Глава синагоги берет свиток и читает: «Он переселил дочь фараона из города Давидова в дом, который для нее построил, ибо говорил: „Не должна моя жена жить в доме Давида, царя Израиля, что был освящен, когда вошел в него ковчег Господень“»[1]. Вот, я хотел бы Твоего суждения, справедлива ли была эта мера или нет, и почему».
[1] 2 Пар. 8:11.
«Без сомнения, справедлива, поскольку этого требовало уважение к дому Давида, освященному вследствие внесения туда ковчега Господня».
«Но разве статус жены Соломона не делал дочь фараона достойной жить в доме Давида? Разве не становится жена, по слову Адама, „костью от кости“ мужа и „плотью от его плоти“? Если это так, как же она может осквернить, раз не оскверняет своего супруга?»
«В первой книге Ездры сказано: „Вы согрешили, взяв себе в жены иноземных женщин и прибавив это преступление к множеству других преступлений Израиля“[2]. И одна из причин идолопоклонства Соломона состоит именно в этом сожительстве с иноземными женщинами. Говорил же Бог: „Они, чужеземки, совратят ваши сердца до того, что заставят вас следовать чужеземным богам“[3]. Последствия этого мы знаем».
[2] 1 Езд. 10:10.
[3] Предостережение из Втор. 7:3–4, реализовавшееся в 3 Цар. 11:1–5.
«Но все же, женившись на дочери фараона, он не совратился, коль скоро мудро рассудил, что она не должна оставаться в освященном доме».
«Благость Божья несопоставима с нашей. Человек не прощает и один грех, хотя сам он всегда виновен. Бог после первого греха не становится непреклонным, однако не позволяет человеку безнаказанно ожесточаться в этом грехе. Поэтому Он не наказывает за первое падение, а обращается к человеческому сердцу. Но Он наказывает тогда, когда Его доброта не приводит к обращению и ошибочно принимается человеком за слабость. Тогда ниспосылается наказание, ибо над Богом нельзя смеяться. Кость от его кости и плоть от его плоти, дочь фараона заронила в сердце Мудрого первые ростки развращения, а вы знаете, что болезнь разражается не тогда, когда лишь один ее возбудитель в крови, но когда кровь испорчена многими возбудителями, что размножились от этого первого. Падение человека на дно всегда начинается с чего-то незначительного и, по-видимому, безвредного. Затем уступчивость ко злу усиливается. Складывается привычка к сделкам с совестью и к пренебрежению обязанностями и послушанием Богу, и постепенно дело доходит до великого греха, у Соломона – даже до идолопоклонства, что привело к расколу, последствия которого длятся до сих пор».
4«Итак, Ты утверждаешь, что необходимо исключительное внимание и максимальное уважение к святым вещам?»
«Несомненно».
«Тогда объясни мне также и следующее. Ты называешь Себя Глаголом Бога. Так ведь?»
«Так. Он послал Меня, чтобы принести на Землю благую весть всем людям, и чтобы Я искупил их от всякого греха».
«Значит, Ты, если Ты таков, больше, чем Ковчег. Потому что Бог уже не в славе, пребывающей над Ковчегом, а в Тебе самом».
«Ты это говоришь, и это истина».
«А тогда почему Ты Себя оскверняешь?»
«И ты привел Меня сюда, чтобы сказать Мне это? Но Мне тебя жаль. Тебя и тех, кто подбил тебя на этот разговор. Я не должен был бы оправдываться, потому что любое оправдание разобьется вдребезги о вашу злобу. Но вам, упрекающим Меня в нелюбви к вам и в том, что Я оскверняю себя, Я приведу Свое оправдание. 5Слушайте. Я понимаю, на что вы намекаете. Но отвечу вам: „Вы ошибаетесь“. Подобно тому, как Я раскрываю объятья умирающим, чтобы вернуть их к жизни, и призываю умерших, чтобы воскресить их, так же Я раскрываю объятья и самым настоящим умирающим, и самым настоящим мертвецам, то есть грешникам, чтобы вернуть их к Жизни и воскресить, если они уже разложились, дабы они больше не умирали. Приведу же вам притчу.
Один человек из-за многих грехов делается прокаженным. Человеческое общество удаляет его от общения с собой, и человек в своем жестоком одиночестве размышляет над своим положением и над своей греховностью, что довела его до такого состояния. Так проходят долгие годы, и прокаженный, когда менее всего ожидает этого, вдруг исцеляется. Господь оказал ему Свое милосердие за его многие молитвы и слезы. Что тогда делает тот человек? Может ли он вернуться в свой дом, раз Бог над ним умилосердился? Нет. Он должен показаться священнику, который, внимательно обследовав его в течение некоторого времени, велит ему очиститься, принеся в жертву двух пташек[4]. И после не одного, но двух омовений одежд исцеленный возвращается к священнику с предписанными ягнятами без порока, овечкой, мукой и елеем. Потом священник ведет его ко входу в Скинию. И только тогда этот человек религиозно воссоединятся с народом Израиля. Скажите же Мне: когда он первый раз идет к священнику, зачем он это делает?»
[4] Буквально: воробьев.
«Чтобы очиститься первый раз и иметь возможность совершить более основательное очищение, которое воссоединит его со святым народом!»
«Вы правильно сказали. Но, значит, он не вполне очищен?»
«О, нет! Ему еще многого для этого не достает: и в вещественном, и в духовном смысле».
«Как же он тогда осмеливается приблизиться к священнику в первый раз, когда он совершенно нечист, а во второй раз – даже приблизиться к Скинии?»
«Потому что священник – необходимое средство, чтобы быть снова принятым в число живых».
«А Скиния?»
«Потому что только Бог может изглаживать грехи, а есть вера в то, что за святой завесой почивает Бог в Своей славе, подавая оттуда Свое прощение».
«Но значит этот исцеленный прокаженный еще не свободен от греха, когда приближается к священнику и Скинии?»
«Нет. Конечно, нет!»
«Люди с извращенными мыслями и неискренними сердцами, почему же тогда вы обвиняете Меня, если Я, Священник и Скиния, позволяю к Себе приближаться духовно прокаженным? Почему вы судите по двойным меркам? Да, та женщина, что была погибшей, как и мытарь Левий, присутствует тут сейчас со своей новой душой и в своем новом служении, а с ними рядом со Мной и другие мужчины и женщины, пришедшие еще прежде этих. Они могут здесь находиться, поскольку теперь они допущены к народу Господню. Их привело ко Мне произволение Бога, который вручил Мне власть вязать и решить, исцелять и воскрешать. Осквернение было бы, если бы в них продолжалось их идолопоклонство, как оно сохранялось у дочери фараона, однако никакого осквернения нет, поскольку они приняли то учение, которое Я принес на Землю, и благодаря ему воскресли для Благодати Господней.
6Люди Назарета, расставляющие Мне западни, так как вам кажется невозможным, что во Мне пребывает истинная Премудрость и справедливость Отчего Слова, Я говорю вам: „Подражайте этим грешникам“. Поистине они превосходят вас в способности прийти к Истине. И еще скажу вам: „Не прибегайте к низким уловкам, чтобы пытаться Мне противостоять“. Не делайте этого. Просите, и Я дам вам животворящее слово, как даю всякому, кто приходит ко Мне. Примите Меня как сына этой нашей земли. Я не таю на вас обиды. Мои ладони полны ласки, а Мое сердце – желания научить вас и доставить вам радость. Оно настолько сильно, что если захотите, Я проведу с вами Свою субботу, наставляя вас в Новом Законе».
В толпе противоречивые мнения. Но преобладает любопытство или приязнь, и многие кричат: «Да, да! Завтра здесь. Мы Тебя послушаем».
«Буду молиться, чтобы этой ночью с ваших сердец отпала та штукатурка, что их сжимает. Чтобы отпало всякое предубеждение, и – освободившись от него – вы бы сумели внимать Голосу Божьему, пришедшему принести Евангелие всей Земле, но желающему, чтобы первой областью, способной к его принятию, был бы тот город, где Я рос. Мир всем вам».