«Идемте. Но понимаете ли вы, чего просите? Кто следует за Мной, тому придется оставить все: и дом, и родных, и образ мыслей, и даже свою жизнь. Я сделаю вас Своими учениками и Своими друзьями, если хотите. Но у Меня нет богатств и связей. Я беден – и буду еще беднее – до того, что Мне негде преклонить голову, и преследуют Меня сильнее, чем волки – потерявшуюся овцу. Мое учение еще строже, чем у Иоанна, потому что запрещает даже обиду. Оно обращено не столько к внешним проявлениям, сколько к духу. Вы должны будете переродиться, если хотите быть со Мной. Хотите вы этого?»

   «Да, Учитель. У одного Тебя слова излучают свет. Они вылетают и приносят сияние солнца туда, где была тьма отчаяния от потери наставника».

   «В таком случае, идите сюда и отправимся. Я буду учить вас по дороге».

   ⁴Иисус говорит:

   «Повстречавшаяся Мне группа была многочисленна. Но лишь один узнал Меня. Тот, чьи душа, ум и тело были чисты от какой-либо похоти.

   Я настаиваю на ценности чистоты. Целомудрие – всегда источник ясности ума. Девственность утончает, а затем сохраняет умственную и эмоциональную восприимчивость в совершенстве, какое может испытать только девственник.

   ⁵Девственным можно быть по-разному. Можно быть вынужденно, и это особенно характерно для женщин, на которых никто не остановил свой выбор с целью брака. Это должно было бы происходить и с мужчинами. Но с ними не так. И это плохо, потому что из преждевременно омраченного сластолюбием юноши может получиться лишь глава семьи с нездоровыми наклонностями, а подчас и с нездоровым телом.

   Есть девственность добровольная, то есть, девственность тех, кто в душевном порыве посвящает себя Господу. Прекрасная девственность! Жертва, угодная Богу! Но не все потом умеют продолжать оставаться такими же белоснежными, подобно лилии, которая прямо стоит на своем стебле, устремлена в небо, не ведая о грязи под ногами, и раскрыта лишь к объятьям Божьего солнца и Его росы.

 Многие остаются верными данному обету лишь телесно. Однако бывают неверными в помыслах, в которых оплакивают и желают то, чем пожертвовали. Такие девственны всего лишь наполовину. Если их тело невинно, то сердце – нет. Оно бродит и бурлит, такое сердце, испуская пары чувственности, тем более изощренной и предосудительной, чем более она есть творение ума, который лелеет, вынашивает и беспрерывно взращивает образы удовольствий, непозволительных даже для тех, кто свободен, и тем более непозволительных для тех, кто несет обет.

   Тогда возникает профанация обета. Видимость присутству­ет, но сути нет. И говорю вам истинно, что из тех, кто приходит ко Мне с лилией, сломанной категоричностью какого-нибудь деспота, и тех, кто приходит с лилией внешне не сломанной, но запачканной бурлением страстей, которые взлелеяли и взрастили, чтобы заполнить ими часы одиночества, Я назову „девственными“ первых и „не девственными“ вторых. И именно первым дам венец девства, а также двойной венец мученичества за поруганное тело и за сердце, раненное увечьем, нанесенным против воли.

   ⁶Ценность чистоты такова, что в первую очередь, ты видела это, Сатана обеспокоен тем, как бы склонить Меня к нечистоте. Он хорошо знает, что чувственный грех разрушает душу и делает ее легкой добычей других грехов. Старание Сатаны сломить Меня направлено на этот главный пункт.

   Хлеб, голод – материальные формы выражения того вожделения, тех вожделений, что Сатана использует в своих целях. Совсем другой была пища, которую он предлагал Мне, чтобы заставить Меня упасть как пьяного к его ногам! Далее последовали бы чревоугодие, деньги, власть, идолослужение, богохульство, отречение от божественного Закона. Но первый шаг, чтобы совладать со Мной, был этот. То же самое он использовал, чтобы сделать уязвимым Адама[2].

[2] Примечание МВ: Человек, сын Божий, уже был поражен гордостью и непослушанием. Он остался Человеком Неразумным (l’uomo animale) и был поражен похотью, поскольку, потеряв Благодать, согрешил как дитя природы (uomo naturale). Иисус был Богом и Человеком. Как Бог Он был неуязвим. Поэтому мог быть искушаем Сатаной только как «Человек».