31 октября 1946

   Позади дома Симона в Фекойе находится квадрат, ограниченный с двух сторон крыльями U-образного большого дома. Я называю эту территорию квадратом, потому что в рыночные дни открываются большие трехстворчатые  ворота, которые отделяют эту территорию от большой общественной площади, и многие торговцы занимают своими палатками крытые галереи, расположенные на трех сторонах дома. Теперь я понимаю финансовую… пользу, потому что Симон, будучи умным евреем, ходит, собирая плату за занятые места.  И он тащит за собой старика, который теперь одет в подходящую одежду, и знакомит его со всеми со словами: «с сегодняшнего дня вы будете платить условленную сумму ему».

   Затем, завершив обход галерей, он говорит Элианне: «Это твоя работа. Здесь, и внутри, в гостинице и в конюшне. Это не трудная или тяжелая работа, но она показывает, как высоко я ценю тебя. Я уволил, одного за другим трех человек, помогавших мне, потому что они не были честны. И потом, Он привел тебя ко мне. А Учитель знает сердца. Пойдем и скажем Ему, что если Он желает, то сейчас самое время, чтобы начать говорить». И он уходит в сопровождении старика…

   На площади становится все более людно и шум возрастает. Здесь женщины, делающие свои покупки, торговцы скотом, покупатели волов, пригодных для пахоты, и других животных, крестьяне, согнувшиеся под тяжестью корзин с фруктами и расхваливающие свои товары, ножовщики со всей своей острой утварью, хорошо разложенной на циновках, производящие великий несмолкающий звон ударами топоров по обрубкам бревен, ради демонстрации твердости металла, или отбивающих молотками косы, расположенные на скамьях, ради демонстрации совершенной закалки их полотнищ, или поднимающих обеими руками плужный лемех и вонзающих его в землю, которая разверзается, как если бы она была ранена, чтобы доказать крепость лемеха, которому никакая почва не может противостоять. Здесь же медники с амфорами и ковшами, сковородами и лампами, оглушительно бьющие по звонкому металлу, демонстрируя его прочность, или во всю силу своих голосовых связок предлагающие масляные лампы с одним или более фитилями для наступающего праздника в Кислеве. И надо всем этим шумом, подобные нудному и пронзительному плачу ночной птицы, разносятся вопли нищих, занявших стратегические точки рынка.

   2. Иисус выходит из дома вместе с Петром и Иаковом Зеведеевым. Я не вижу остальных. Но думаю, что они, наверное, пошли по городу, объявляя об Учителе, потому что я вижу, что толпа сразу узнает Его, и к рынку подходит много людей, тогда как крики и шум стихают. Иисус раздает милостыню нескольким нищим и останавливается, чтобы приветствовать двух человек, которые в сопровождении своих слуг собирались покинуть рынок, совершив свои покупки. Но они тоже остаются, чтобы послушать Учителя. И Иисус начинает говорить, приняв то, что Он видит за отправной пункт:

   «Всему есть надлежащее время, для всего есть надлежащее место. Вы не открываете рынков в Субботу, не занимаетесь торговлей в синагогах, не работаете по ночам, но только днем. Только грешники торгуют в день Господа, или оскверняют места, предназначенные для молитвы, человеческой торговлей, или воруют по ночам, совершая грабежи и преступления. Более того: те, кто торгует честно, занимаясь демонстрацией хорошего качества своих съестных припасов или своих инструментов своим покупателям и те, кто покупает их, рады хорошему приобретению. Но если, к примеру, торговец добивается успеха, обманывая покупателя хитрой уловкой, и инструмент или пища оказались плохими, низшими по достоинству, чем уплаченная цена, разве покупатель не прибегнет к оборонительным мерам, прекратив, как минимум, покупать у этого торговца, или, как максимум, обратившись к судье, чтобы вернуть свои деньги? Вот что произойдет, и это будет справедливо. И все же, разве мы не видим в Израиле людей разочарованных теми, кто продает гнилые товары, выдавая их за хорошие, и клевеща на Того, Кто дает хорошие товары, будучи Праведником Господа.

   Вчера вечером многие из вас пришли, чтобы рассказать о злых ухищрениях нечестных продавцов, и Я сказал: “Пусть они продолжают. Будьте тверды в своих сердцах, и Бог защитит вас”. Кого оскорбляют продавцы товаров плохого качества? Вас? Меня? Нет. Самого Бога. Тот, кто обманут, не так виновен, как тот, кто обманывает. Пытаясь продать недоброкачественные товары, из-за чего покупатели не могут купить хорошие вещи, совершают грех не столько против человека, сколько против Бога. Я не говорю вам: противодействуйте, мстите за себя. Такие слова не могут исходить от Меня. Я только говорю: прислушивайтесь к истинному смыслу слов, внимательно, в сильном свете, наблюдайте за поступками тех, кто говорит с вами, пробуйте первый глоток или кусочек, предложенный вам, и если они кислые на вкус, и если поведение других людей зловеще, если привкус, оставшийся в вашем сердце горек, отвергните как нечто дурное то, что вам предлагают. Мудрость, справедливость, милосердие никогда не кислы, не горьки, и не любят действовать в тени.

   Я знаю, что здесь Мне предшествовали некоторые из Моих учеников, и Я оставлю с вами двоих Моих апостолов. Более того, вчера вечером Я засвидетельствовал, более делами, чем словами, о том, откуда Я прибыл и с какой миссией. Не требуется длинной речи, чтобы привлечь вас на Мой путь. Размышляйте и страстно желайте оставаться на нем.

   Подражайте основателям этого города на границе пустыни. Примите во внимание, что вне Моего Учения находится засушливость пустыни, тогда как в Моем Учении находятся источники Жизни. И что бы ни случилось, не расстраивайтесь и не возмущайтесь. Помните слова Господа у Исайи. Моя рука никогда не станет слишком короткой или слишком слабой, чтобы делать добро тем, кто следует по Моим путям. Никогда и ничто не воспрепятствует руке Всевышнего поразить тех, кто оскорбляет и огорчает Меня. Все же Я пришел и нашел очень немногих желающих принять Меня, Я звал – но немногие ответили Мне. Ибо, как почитающий Меня чтит Отца, пославшего Меня, так же презирающий Меня презирает Того, Кто послал Меня. И, в соответствии с законом воздаяния, тот, кто отвергает Меня, будет отвергнут.

   Но вы, принявшие Мое слово, не должны бояться оскорблений, которые бросят вам люди или дрожать из-за насилия, совершенного сначала надо Мной, а затем над вами за то, что вы любите Меня. Хотя Я кажусь преследуемым и буду казаться потерпевшим поражение, Я буду утешать и защищать вас. Не бойтесь, не бойтесь человека, который смертен, который сегодня есть, а завтра он лишь воспоминание и пыль. Но бойтесь Господа, бойтесь Его со святой любовью, без страха, но бойтесь, если не знаете, как любить Его соразмерно Его бесконечной любви. Я не скажу вам: делайте это или то. Вы знаете, что должно быть сделано. Я говорю вам: любите. Любите Бога и Его Христа. Любите ваших ближних так, как Я учил вас. И вы сделаете все, если вы знаете, как любить.

   3. Я благословляю вас, граждане Фекойи, города на границе пустыни, но оазиса мира для преследуемого Сына человеческого, и пусть Мое благословение пребудет в ваших сердцах и в ваших домах сейчас и навек».

   «Останься, Учитель! Останься с нами. Пустыня всегда была добра к святым Израиля!»

   «Я не могу. Есть другие люди, ожидающие Меня. Вы во Мне, Я в вас, потому что мы любим друг друга».

   Иисус с трудом прокладывает Себе путь сквозь толпу, которая следует за Ним, забыв о своей торговле и обо всем на свете. Исцеленные больные вновь благословляют Его, утешенные сердца благодарят Его, нищие приветствуют Его: «Живая Манна Божия»…

   Старик идет рядом с Ним и остается с Ним до самых окраин города. И только когда Иисус благословляет Матфея и Филиппа, остающихся в Фекойе, он понимает, что пришло время прощания со своим Спасителем и делает это целуя босые ноги Иисуса, плача и произнося слова благодарности.

   «Встань, Элианна, и иди сюда, чтобы Я мог поцеловать тебя. Это поцелуй сына своему отцу и пусть это вознаградит тебя за все. Я отношу к тебе слова пророка: «Тот, кто плачет, не будет больше плакать, потому что Милостивый помиловал тебя».  Господь даст тебе немного хлеба и немного воды[1]. Я не мог бы сделать большего. Если ты был изгнан только одним, то Я гоним всеми властителями этого народа, и Я счастлив если нахожу пищу и кров для Моих апостолов и Себя Самого. Но твои глаза увидели Того, Кого ты желал увидеть, и твои уши слышали Мои слова, точно так же, как твое сердце должно было почувствовать Мою любовь. Иди и пребывай в Мире, потому что ты мученик справедливости, один из предтеч всех тех, кого будут преследовать из-за Меня. Не плачь, отец!» — и Он целует его седую голову.

[1] Ис. 30.19

   Старик целует Его в щеку и шепчет Ему на ухо: «Не доверяй другому Иуде, мой Господь. Я не хочу осквернять свой язык… но не верь ему. Он приходит к моему сыну не с добрыми намерениями…»

   «Да. Но не думай больше о прошлом. Скоро все свершится и никто больше не сможет вредить Мне. Прощай Элианна. Господь с тобой».

   Они расстаются…

   4. «Учитель, что сказал старик Тебе на ухо?» — спрашивает Петр, который идет рядом с Иисусом и притом с трудом, так как Иисус шагает Своими длинными ногами, а Петр едва за Ним поспевает, ибо он довольно низкорослый.

   «Бедный старик! Что, по-твоему, он мог сказать Мне, чего бы Я уже не знал?» — отвечает Иисус, уклоняясь от определенного ответа.

   «Он говорил о своем сыне, не так ли? Он Тебе сказал, кто он?

   «Нет, Петр. Могу заверить тебя. Он хранит это имя в своем сердце».

   «Но оно Тебе известно?»

   «Да. Но Я не скажу вам».

   Они некоторое время идут молча. Затем тревожный вопрос Петра и его признание. «Учитель, но зачем, ради какой цели Искариот ходит в дом очень злого человека, такого как сын Элианны? Я боюсь, Учитель! У него нет хороших друзей. Он не ходит туда открыто. У него нет силы для противостояния злу. Я боюсь, Учитель. Почему? Почему Иуда ходит к таким людям, и притом тайно?» Лицо Петра являет выразительную маску скорбного вопроса.

   Иисус смотрит на него, но не отвечает. Действительно, что Он может ответить, чтобы не солгать и чтобы верный Петр не набросился на неверного Иуду? Он предпочитает позволить Петру говорить.

   «Ты не отвечаешь? Я потерял покой со вчерашнего дня, когда старик подумал, что узнал Иуду среди нас. Это было похоже на тот день, когда Ты говорил с  женой саддукея. Ты помнишь? Ты помнишь мои подозрения?»

   «Да, помню. А помнишь ли ты, что Я тебе тогда сказал?»

   «Да, Учитель, я помню».

   «К этому нечего добавить, Симон. Поступки людей внешне выглядят иначе, чем их внутренняя сущность. Но Я счастлив, что обеспечил средствами существования этого старика. Это было подобно спасению Анании. Действительно, если бы Симон из Фекойи не принял его, Я отвел бы его в маленький дом Соломона, чтобы там всегда был отец, ожидающий нас. Но для Эли лучше быть здесь. Симон хороший и у него много внуков. Эли любит детей… А дети заставляют забыть о многих печальных вещах…»

   С присущим Ему умением отвлекать собеседника и переводить разговор на другой предмет, когда Он находит, что нежелательно отвечать на опасные вопросы, Иисус отвлекает Петра от его мыслей. Он продолжает говорить с ним о детях, которых они встречают тут и там, пока не вспоминают о Марциаме, который, возможно, именно сейчас вытаскивает сети после рыбной ловли в прекрасном Генисаретском озере.

   И Петр, чьи мысли сейчас далеки от Эли и Иуды, улыбается и говорит: «Но после Пасхи, мы пойдем туда, верно? Там так красиво! О! Гораздо красивее, чем здесь. Эти иудеи считают нас, галилеян, грешниками… Но жить здесь! О! Вечное Милосердие! Если нас и ожидает наказание, то нам, конечно, будет воздано по заслугам не здесь.

   Иисус зовет остальных, оставшихся далеко позади и уходит с ними по дороге, согретой декабрьским солнцем.