8 ноября 1946

   Они уже не склонах Масличной Горы и три пары апостолов, оставленных в Иерихоне, Фекойе и Вифании вновь с Учителем. Но Иуда из Кериофа по-прежнему отсутствует, и апостолы говорят о нем приглушенными голосами …

   Иисус бесконечно печален… Апостолы заметили это и говорят друг другу: «Это, конечно, из-за Лазаря. Он сломленный человек… И его сестер бесконечно жаль,.. Учитель даже не может остановиться в их доме, так как Он гоним с огромной ненавистью, хотя это могло бы быть великим утешением для больного, его сестер, и также для Учителя».

   «Я не могу понять, почему Он не исцеляет его!» — восклицает Фома.

   «Это было бы также справедливо. Он друг,.. Он так много помогает… Он праведник…» — бормочет Варфоломей.

   «Ах! Что касается справедливости, то он поистине праведник. Я думаю, что ты убедился в этом сам в эти последние дни…» — говорит Зелот Варфоломею.

   «Да, это верно. Верно также то, на что ты намекаешь. Я не был полностью убежден в его праведности… Из-за его близких отношений с язычниками, из-за образования, которое они получили от своего отца, который был очень, очень… Я бы сказал склонен к принятию новых форм жизни, отличающейся от наших…»

    «Их мать была ангелом», — решительно говорит Симон Зелот.

   «Возможно в этом была причина их праведности… Не будем обращать внимания на прошлое Марии, она сейчас искуплена…» — говорит Филипп.

   «Да, но все вызвало у меня подозрения. Сейчас я действительно убежден, и меня удивляет, что Учитель…»

   2. «Мой Брат знает, как оценивать достоинства людей. Мы также страдали долгое время от естественной человеческой зависти, потому что мы видели, что к чужестранцам было более благоприятствующее отношение, чем к членам нашей семьи. Но сейчас мы поняли, что заблуждение было в нашем образе мысли, и что Он был прав. Мы считали Его поведение безразличным, недооценкой и непониманием нашего достоинства. Сейчас мы поняли. Он предпочитает привлекать к Себе тех, кто деформирован и бесформен. Он… своими бесконечными средствами привлекает наиболее несчастные и отдаленные души, которые, таким образом, наиболее подвержены опасности. Вы помните притчу о потерянной овце? Истина – ключ к пониманию Его поведения в этой притче. Когда Он видит, что Его верная овца следует Ему или остается там и так, как Он желает, Его дух пребывает в мире. И Он использует этот мир, чтобы искать потерянных овец. Он знает, что мы любим Его, что Лазарь и его сестры любят Его, что ученицы и пастухи любят Его, и потому Он не теряет Своего времени на какое либо особое испытание нашей любви. Он всегда любит нас. Он имеет нас в Своем сердце все время. Мы сами входим в него, и мы не желаем покидать его. Но другие… грешники, те кто были введены в заблуждение!… Он должен бегать за ними, Ему надо привлечь их к Себе, чудесами и Своей властью. И Он делает это. Лазарь, Мария и Марта будут продолжать любить Его даже без чудес…» — говорит Иаков Алфеев.

   «Это верно. Но… Что Он имел в виду в Своем последнем приветствии? Вы слышали, как Он сказал: “Любовь Бога к вам будет явлена пропорционально вашей любви. И помните, что любви нужны два крыла, чтобы быть совершенной, и чем более они свободны, тем более совершена любовь, вера и надежда”», — говорит Андрей.

   «Конечно! Что Он имел в виду?».- спрашивают несколькие из них.

   3. Наступила тишина. Затем Фома с глубоким вздохом заключает свою собственную внутреннюю речь: «…Но Его доброжелательное терпение не всегда достигает искупления. Я тоже страдал иногда из-за склонности, которую Он являет по отношению к Иуде из Кариофа…»

   «Склонности? Я так не думаю. Он упрекает его, как Он поступает с каждым из нас…» — говорит Андрей.

   «Да, по справедливости. Но подумай, насколько большей суровости заслуживает этот человек…»

   «Это верно».

   «Ну, я много раз страдал из-за этого… Но сейчас я понял, что Он конечно, поступает так потому… что он самый несовершенный среди нас».

   «Самый несчастный, ты мог бы сказать, Фома! Самый несчастный. Ты думаешь, что Его печаль (и он указывает на Иисуса, Который идет впереди их всех, один, погруженный в Свою печаль) вызвана болезнью Лазаря и слезами его сестер. Я говорю, что она вызвана отсутствием Иуды. Он надеялся встретить его на пути, когда мы шли к Бетабаре. Он надеялся найти его, по крайней мере, в Иерихоне, Фекойе или когда мы пошли обратно в Вифанию. Сейчас Он больше не надеется. Сейчас Он уверен в злодеяниях Иуды. Я наблюдал за Ним все время… и заметил, что Его лицо выглядело в высшей степени опустошенным, когда ты, Варфоломей, сказал: “Иуда не пришел”», — говорит Фаддей.

   «Но Ему известно о событиях прежде, чем они происходят, я уверен в этом!» — восклицает Иоанн.

   «О многих, но не обо всех. Я думаю, что Его Отец скрывает некоторые из них от Него из жалости», — говорит Зелот.

   Одиннадцать апостолов разделились на две группы, некоторые соглашаются с одной версией, некоторые с другой, и каждая группа утверждает свои соображения, поддерживая саму себя.

   Иоанн восклицает: «О! Я не желаю слышать ни того, ни другого мнения, ни даже моего собственного! Мы все жалкие люди, и мы не можем видеть вещи правильно. Я иду к Иисусу и спрошу у Него».

   «Нет. Он, возможно, думает о чем-то еще, и этот вопрос может напомнить Ему об Иуде и еще более опечалить Его», — говорит Андрей.

   «Нет. Я, конечно, не скажу Ему, что мы говорили об Иуде. Я спрошу Его так…без какого-либо упоминания».

   «Тогда иди, Это может помочь Ему отвлечь свой ум от печальных мыслей. Разве ты не видишь, как Он печален?» — говорит Петр, подталкивая Иоанна.

   «Я иду. Кто пойдет со мной?»

   «Иди сам. Он говорит с тобой без утайки. А затем ты расскажешь нам…»

   4. Иоанн уходит вперед. «Учитель!»

   «Иоанн! Чего ты хочешь?», — и Иисус с улыбкой, осветившей Его лицо, не замедляя шага, обнимает Своего любимого апостола одной рукой, прижимая его к Себе.

   «Мы говорили между собой и не были уверены в одном вопросе. А именно: известно ли Тебе все будущее или часть него от Тебя сокрыта. Некоторые из нас говорят одно, некоторые – другое».

   «А что сказал ты?»

   «Я сказал, что самое лучшее будет спросить у Тебя».

   «Итак, ты пришел. Ты правильно поступил. Это дает тебе и Мне возможность насладиться моментом любви… Так редки сейчас те минуты, когда Мы можем иметь некоторый мир!…»

   «Это верно! Как прекрасны были ранние дни!…»

   «Да. Для людей, какими мы являемся, они были более прекрасными. Но для духа, который в нас, нынешние дни лучше. Потому что слово Божие лучше известно и потому что мы больше страдаем. Чем больше человек страдает, тем более он искупает, Иоанн… Итак, хотя мы помним счастливые дни, мы должны больше любить нынешние, которые печалят нас, и, благодаря печали, приводят к нам души. Но Я отвечу на твой вопрос. Слушай. Я знаю как Бог. И Я знаю как человек. Мне известны будущие события, потому что Я пребываю с Отцом еще до начала времен и вижу за пределами времени. Как у человека свободного от несовершенств и ограничений, связанных с Грехом и грехами, у Меня есть дар чтения сердец. Такой дар не ограничен только для Христа. Но в разной степени  он находится во всех достигших святости, так соединившихся с Богом, что можно сказать, что они не действуют сами по себе, но посредством Совершенства, пребывающего в них. Итак, Я могу ответить тебе, что как Богу Мне известно о будущих веках, а как праведному человеку Мне известно состояние сердец».

   Иоанн задумался и замолчал. Иисус оставляет его в покое на мгновение, затем говорит: «Например, сейчас Я вижу в тебе эту мысль: “Тогда мой Учитель знает состояние Иуды из Кериофа полностью!”»

   «О! Учитель!»

   «Да. Я знаю. Я знаю, и буду продолжать быть его Учителем, и Я бы хотел,  чтобы вы продолжали быть его братьями».

   «Святой Учитель!… Но Ты действительно всегда знаешь все? Видишь ли, иногда мы говорим, что это не так, потому что Ты идешь в места, где находишь врагов. Ты знаешь, что встретишь их прежде, чем пойдешь, и идешь туда, чтобы бороться с ними любовью, или… Ты не знаешь и видишь Своих врагов только когда они находятся перед Тобой и Ты читаешь в их сердцах? Однажды Ты сказал мне, — Ты был очень подавлен даже тогда, и всегда по той же самой причине, —  Ты сказал, что был подобен тому, кто не может видеть…»

   «Я испытал также эти мучения человека: идти, не видя, полагаясь полностью на Провидение. 5. Я должен быть знаком со всем, относящимся к человеку, за исключением вкушаемого греха. Не защитная преграда была положена Моим Отцом против плоти, мира и демона, но Моя человеческая воля. Я подобен вам. Но у Меня более сильная воля, чем ваша. Итак, Я подвержен искушению, но не уступаю ему. И Моя заслуга состоит в этом, в этом же она состоит и для вас».

     «Ты искушаем!… Это кажется мне почти невозможным…»

    «Потому что искушение не действует на тебя слишком сильно. Ты чист, и ты думаешь, что Я, будучи более чистым, чем ты, не должен испытывать искушения. Фактически плотское настолько слабо в сравнении с Моим целомудрием, что оно никогда не воспринимается Моей личностью. Это подобно тому, как если бы лепесток ударил по твердому куску гранита. Он скользит по нему… Сам демон пытается  выстелить этой стрелой в Меня. Но, Иоанн, ты не принимаешь во внимание как много других искушений вокруг Меня?»

    «Вокруг Тебя? Ты не жаждешь богатств или почестей… Так каковы же они?…»

   «И ты не принимаешь во внимание, что у Меня есть жизнь, привязанности, и обязанности по отношению к Моей Матери, и именно это искушает Меня избегать опасности? Змей называет это “опасностью”. Но истинное имя этому – “Жертвоприношение ”. И ты не думаешь о том, что у Меня тоже есть чувства? Моя моральная личность присутствует во Мне и страдает от оскорблений, насмешек, лицемерия. О! Мой Иоанн! Ты понимаешь, как омерзительны для Меня ложь и лжецы? Знаешь ли ты, как много раз демон искушает Меня восстать против всего того, что печалит Меня, отказавшись от Моей кротости и став жестокосердым и нетерпимым? И наконец, ты не принимаешь во внимание, как много раз он выдыхает свое дыхание, пылающее гордостью, и говорит: “Будь горд тем или этим. Ты велик. Мир восхищается Тобой. Стихии служат Тебе!” Искушение насладиться своей святостью! Самое тонкое искушение! Сколь многие лишились уже достигнутой святости, из-за такой гордости! Как Сатана развратил Адама? Искушая его чувственность, его мысль, его дух. Разве Я не Человек, который должен воссоздать человека? От Меня произойдет новое человечество. И вот Сатана, пытающийся разрушать все теми же средствами, и навеки, расу детей Божьих. 6. Теперь пойди к твоим товарищам и повтори им Мои слова. И не интересуйся о том, знаю Я или не знаю, что делает Иуда. Думай о том, что Я люблю тебя. Разве этой мысли не достаточно, чтобы заполнить сердце?» Он целует его и отпускает.

    А когда Он вновь остается один, Он поднимет Свои глаза к небу, которое видно сквозь ветви олив, и говорит горестным голосом: «Отец! Даруй Мне, по крайней мере, это, чтобы Я смог скрывать Преступление до последнего часа, чтобы воспрепятствовать Моим возлюбленным ученикам запятнать свои руки кровью. Будь милостив к ним, Отец! Они слишком слабы чтобы воздержаться от реакции на оскорбление. Пусть в их сердцах не будет ненависти в час совершенной Любви!» и Он утирает слезы, которые видит только Бог…