15 января 1947

  Иисус один в маленькой комнате. Он размышляет или молится, сидя на маленькой кровати. Крошечное желтоватое пламя маленькой масляной лампы дрожит на полке. Это, должно быть, ночное время, потому что ни в доме, ни на улице не слышно никакого шума. Только журчание ручья вне дома, кажется, звучит громче в ночной тишине.

   Иисус поднимает голову и смотрит в сторону двери. Он прислушивается. Он встает и идет, чтобы открыть ее. За дверью Он видит Петра. «Это Ты? Входи. Чего ты хочешь, Симон? Ты еще не спишь, а тебе нужно будет пройти такой долгий путь?» Он берет Петра за руку и втаскивает его в комнату, бесшумно закрыв дверь. Заставляет его сесть рядом с Собой на постель.

   «Я хотел сказать Тебе, Учитель… Да, Я хотел сказать Тебе, что даже сегодня Ты видел, на что я годен. Я способен только занять бедных детей развлечением, утешить старую женщину, примирить двух пастухов, ссорящихся из-за того, что у овцы пропало молоко. Я несчастный человек, настолько тупой, что даже не понимаю того, что Ты мне объясняешь. Но это другой вопрос. Сейчас я хочу сказать тебе, что именно потому Ты должен оставить меня здесь. Я не жажду ходить по окрестностям, когда Ты не ходишь с нами. И я ни к чему не пригоден… Удовлетвори мою просьбу, Господи». Петр говорит страстно, уставившись глазами на грубые выщербленные кирпичи пола.

    «Посмотри не Меня, Симон», — приказывает ему Иисус. И, так как Петр повинуется, Иисус пристально смотрит на него, спрашивая: «И это все? Это единственная причина твоего бодрствования? Единственная причина, почему ты умоляешь Меня оставить тебя здесь? Будь искренним, Симон. Ты не станешь ворчуном, если расскажешь своему Учителю о другой части твоей мысли. Ты должен быть способен провести различие между праздным и полезным словом. Слово праздно,  и грех обычно процветает в праздности, когда человек говорит о недостатках других людей с кем-то, кто ничего не может с ними поделать. Тогда это просто отсутствие милосердия, даже если то, что говорится, правда. Так как более или менее резкий упрек в чей-нибудь адрес, если при этом одновременно не дается совет, свидетельствует об отсутствии милосердия. И Я говорю это о справедливых упреках. Иные же несправедливы и являются грехом против нашего ближнего. Но когда человек видит, что его ближний совершает грех, и страдает от того, что эта личность оскорбляет Бога и ранит свою душу, и при этом понимает, что сам он не может оценить тяжести греха своего ближнего, и не чувствует себя достаточно мудрым, чтобы сказать слова, которые могли бы произвести обращение, и потому прибегает к помощи справедливой и мудрой личности, доверяя ей свое беспокойство, то в этом случае он не совершает греха, потому что раскрытие чужого греха преследует цель положить конец позорному явлению и спасти душу. Это то же самое, как если бы у кого-то был родственник, страдающий постыдной болезнью. Он, конечно, будет пытаться скрыть ее от людей, но тайно пойдет к врачу и скажет: “Мой родственник страдает от того-то и того-то и я не знаю, что посоветовать и как исцелить его. Пожалуйста приди или скажи мне, что я должен делать”. Говорит ли это об отсутствии у него любви к своему родственнику? Нет. Напротив, он явил бы отсутствие любви, если бы притворно не замечал болезни и позволил бы ей прогрессировать и привести к смерти из-за ошибочного понимания благоразумия и любви. 2. Однажды, и этот день недалек, ты и твои товарищи будете выслушивать тайны сердец. Не так, как вы выслушиваете их сейчас, то есть, как люди, но как священники, то есть врачи, учителя и пастыри душ, как и Я являюсь Врачом, Учителем и Пастырем. Вы будете выслушивать, решать и давать советы. Ваше суждение будет иметь такое же значение, как если бы Сам Бог принял его…»

   Петр высвобождается из объятия Иисуса, Который прижимал его к Себе и, встав, говорит: «Это невозможно, Господь. Никогда не навязывай этого нам. Как Ты можешь ожидать, чтобы мы судили как Бог, если мы не способны даже судить как люди?»

  «Тогда вы будете способны, потому что Дух Божий будет реять над вами, и будет пронизывать вас своим светом. Ты узнаешь, как судить, приняв во внимание семь обстоятельств изложенных тебе для того, чтобы получить твой совет или быть прощенными. Слушай Меня внимательно и старайся запомнить. В нужное время Дух Божий напомнит тебе Мои слова. Но в то же время пытайся запомнить своим собственным разумом, так как Бог дал его тебе, чтобы ты мог использовать его без лености и духовного нахальства, которые приводят человека к ожиданию и притязанию на получение всего от Бога. Когда ты будешь Учителем, Врачом и Пастырем на Моем месте и ради Меня, и когда верующий придет плакать к твоим стопам над своим смятением, причиненным им самим или действиями других людей, ты должен всегда помнить следующие семь вопросов:

   Кто: Кто согрешил?

   Чем: В чем сущность греха?

   Где: В каком месте?

   Как: В каких обстоятельствах?

   Чем или с кем: Инструмент или личность при помощи которых согрешили.

   Почему: Какие побуждения привели к обстановке благоприятствующей греху?

   Когда: В каком состоянии согрешил и какова реакция на грех, и был ли он    случайным или по вредной привычке?

   Потому что, видишь ли, Симон, один и тот же грех может иметь бесконечное множество нюансов и градаций в соответствии с обстоятельствами, которые побудили к нему и в зависимости от людей, совершивших его. Например… Рассмотрим два наиболее распространенных греха: похоть плоти и жажду богатства.

   Человек совершил грех похоти, или он думает, что совершил такой грех. Потому что порой человек по ошибке принимает искушение за грех, или ставит на одну ступень побуждения, привнесенные внешним образом посредством нездоровой инстинктивной склонности и считает их равными тем мыслям, которые являются следствием мучительной болезни или приходят на ум, потому что плоть и кровь иногда внезапно и оглушительно возвышают свои голоса прежде, чем бдительный ум успевает среагировать на них и подавить. Человек придет к тебе и скажет: «Я совершил грех похотливости». Несовершенный священник сказал бы: “Анафема тебе”. Но ты, Мой Петр, не должен так говорить. Потому что ты Петр Иисуса, ты преемник Моей Милости. Поэтому прежде чем осуждать ты должен доброжелательно и благоразумно рассмотреть и коснуться сердца, плачущего перед тобой, чтобы выяснить все аспекты греха или мнимого греха, и угрызений совести.

   Я сказал: доброжелательно и благоразумно. Ты должен помнить, что наряду с тем, что являешься Учителем и Пастырем, ты также Врач. Врач не раздражает раны. Если есть гангрена, он удалит ее, но он также умеет раскрывать и лечить раны легкой рукой истерзанные ткани, которые должны быть восстановлены, а не удалены. И тебе также следует помнить, что вдобавок к тому, что являешься Врачом и Пастырем, Ты также Учитель. Учитель применяет эти слова в соответствии с возрастом ученика. Возмущение вызывал бы учитель, знакомящий невинных детей с неизвестными им законами плоти, преждевременно  раскрывающий перед ними вредное для них знание. Общаясь с душами следует быть осмотрительным и осторожным задавая вопросы. Следует уважать себя и других людей. Тебе будет легко следовать этому правилу, если в каждой душе ты будешь видеть своего сына или дочь. Отец по природе является учителем, врачом и руководителем для своих детей. Поэтому люби отеческой любовью каждую личность, которая приходит к тебе, огорченная своим грехом или страхом греха, и умей судить, не нанося вреда и никого не возмущая. 3. Ты следишь за Мной?»

  «Да, слежу, Учитель. Я очень хорошо понял Тебя. Я должен быть осторожным и терпеливым, Я буду убеждать людей раскрыть свои раны, но должен исследовать их сам, не привлекая к ним внимания других людей, и только когда я увижу, что существует реальная рана, мне следует сказать: “Видишь? Ты повредил себе здесь, сделав то-то и то-то”. Но если я увижу, что эта личность только боится быть поврежденной,  и видит только призраки греха, тогда… я должен сдуть туман не дав, из-за бесполезного рвения,  объяснений, способных пролить свет на истинные источники греха. Я правильно Тебя понял?»

   «Да, совершенно верно. Итак. Если кто-то говорит тебе: “Я совершил грех плотской похоти”, ты должен рассмотреть человека, стоящего перед тобой. Верно, что грех может быть совершен во всех возрастах. Но его легче обнаружить во взрослых, чем в детях, поэтому вопросы, которые следует задавать или ответы, которые следует давать мужчине или мальчику будут различными. Следовательно, после первого вопроса задается второй – о сущности греха, затем третий – о месте совершения греха, затем четвертый – об обстоятельствах, затем пятый – о способе совершения греха, затем шестой – о причинах греха, и седьмой – о времени и количестве согрешений.

   Вообще ты обнаружишь, что в случаях со взрослыми, живущими в мире,  обстоятельства истинного греха будут проявляться соответственно каждому вопросу, тогда как в случаях с детьми по возрасту или по духу, то на многие вопросы ты скажешь: “Здесь только страх греха, а не действительный грех”. Нет, порой ты увидишь, что вместо грязи там лилия, которая трепещет от страха быть забрызганной грязью, и ошибочно принимает капли росы, которые падают в ее чашечку за брызги грязи. Это души, настолько страстно жаждущие Небес, что боятся, как пятна, также тени облачка, которое затеняет ее на мгновение, проходя между нею и солнцем, не оставляя следа на ее безупречном венчике. Это души настолько невинные и так страстно желающие остаться такими, что Сатана пугает их воображаемыми искушениями или провоцирует побуждения плоти или саму плоть, воспользовавшись истинной болезнью плоти, Эти души следует утешить и поддержать, потому что они не грешники, а мученики. Всегда помни об этом.

   И всегда помни, что нужно судить тем же самым методом также тех, кто совершает грех жадности по отношению к богатствам или собственности других людей. Потому что если ужасен грех жадности без нужды и без жалости, грабящий бедных, и действующий против справедливости, беспокоя сограждан, слуг или людей, то грех того, кто украл немного хлеба, чтобы унять голод своих детей и свой собственный после того как его  ближние отказались дать ему хлеба, гораздо менее серьезен. Помни, что если при суждении о похотливом человека и воре количество, обстоятельства и серьезность греха должны приниматься во внимание, то следует также учитывать, какое знание о грехе имел грешник, когда он совершал его. Потому что тот, кто действовал с полным знанием, согрешает больше, чем тот, кто согрешает из невежества. И тот, кто действует со свободным согласием своей воли, грешит больше, чем тот, кто вынужден грешить. Я торжественно говорю тебе, что будут дела, которые по видимости греховны, но на самом деле являются мученичеством и им будет дано вознаграждение, которое дается тем, кто пострадал как мученик. И, прежде всего, помни что в каждом случае, прежде чем осудить, ты должен помнить, что ты также человек и что твой Учитель, в Котором никто никогда не мог найти греха, никогда не осуждал никого, кто раскаялся в том, что согрешил.

   Прощай семьдесят раз по семь, и даже семьдесят раз по семьдесят грехи твоих братьев и детей. Потому что запирать дверь Спасения перед больным человеком только потому, что у него был рецидив, значит желать позволить ему умереть. 4. Ты понял?»

   «Да, понял. Я понял это очень ясно…»

   «Хорошо, тогда, скажи Мне, что у тебя на уме».

   «Да! Я скажу Тебе, потому что  знаю, что Ты знаешь все, и я понял, что не будет ропотом с моей стороны, если я попрошу Тебя послать вместо меня на проповедь Иуду, потому что он страдает, когда не выходит. Я говорю это Тебе не в том смысле, что он ревнует или потому что я возмущен, но чтобы обрели мир он и… Ты. Потому что для Тебя, должно быть, действительно мучительно все время иметь рядом с собой такой штормовой ветер…»

   «Иуда опять жаловался?»

   «Ну! Жаловался! Он сказал, что каждое Твое слово ранит его. Также то, что Ты сказал детям. Он сказал, что Ты поистине обращался к нему, когда сказал, что Ева пошла к дереву, потому что ей понравилось это существо, которое сияло как царская корона. В самом деле, я не думал о каком-либо сравнении. Но я невежествен.  Варфоломей и Зелот, напротив, сказали, что Иуда “коснулся сырой непрожаренной пищи”, потому что он околдован всем, что блестит и манит тщеславных.  И они, должно быть, правы, потому что они мудры. Будь добр к Твоим апостолам, Учитель! Обрадуй Иуду, а также меня. Во всяком случае! Видишь? Я хорош только для того, чтобы развлекать детей… и чтобы быть ребенком в Твоих руках», — и он прижимается к своему Иисусу, Которого он любит всеми своими силами.

   «Нет. Я не могу удовлетворить тебя. Не настаивай. Ты, потому что ты тот, кто ты есть, пойдешь проповедовать Евангелие. Он, потому что он тот, кто он есть,  останется здесь. Мой брат тоже упомянул Мне об этом, и хотя Я его очень люблю, Я ответил “нет” также ему. Я не уступил бы даже если бы Моя Мать попросила Меня. Это не наказание, а лекарство. И Иуда должен принять его. Если это не поможет его духу, это поможет Мне, потому что Я не хочу упрекать Себя за то, что упустил что-то, что могло бы освятить его». Иисус серьезен и авторитетен произнося эти слова.

   Петр опускает свои руки и со вздохом опускает голову.

   «Не беспокойся об этом, Симон. У нас впереди целая вечность для того, чтобы быть вместе и любить друг друга. 5. Но тебе нужно еще что-то сказать Мне…»

   «Уже поздно, Учитель, и Тебе нужно спать».

   «И тебе больше, чем Мне, Симон, так как тебе  нужно выходить на рассвете».

   «О! Что касается меня, то я отдыхаю больше оставаясь здесь с Тобой, чем если бы был в постели».

   «Тогда говори. Ты знаешь, что Я сплю очень мало…»

  «Хорошо! Я дурень, знаю и говорю об этом не стыдясь. И если бы это зависело от меня, я бы не заботился о том, чтобы быть очень ученым, потому что я думаю, что величайшая мудрость состоит в любви, следовании и служении Тебе всем сердцем. Но Ты посылаешь Меня туда и сюда. И люди задают мне вопросы, а я должен отвечать на них. Я думаю, что о том, о чем я спрашиваю у Тебя, другие люди могут спросить у меня. Потому что мысли людей одинаковы. Вчера я сказал, что невинные и святые люди всегда будут страдать, нет, они станут теми, кто будет страдать за, и ради всех. Мне трудно понять это, даже если Ты говоришь, что они будут хотеть этого сами.  И я думаю, что так как это трудно для меня, это может быть трудным и для других людей. Если они спросят меня, то что мне им сказать? В этом первом путешествии мать сказала мне: “Несправедливо было, что моя маленькая девочка должна была умереть в таких страданиях, потому что она была хорошей и невинной”. И так как я не знал, что сказать, я повторил слова Иова: “Бог дал. Бог взял. Благословенно имя Господа”. Но я не убедил ее. В следующий раз я хотел бы знать, что сказать…»

  «Это просто. 6. Слушай. Это кажется несправедливым, но величайшая справедливость состоит в том, что лучшие должны страдать за всех. Теперь скажи Мне, Симон. Что такое Земля? Вся Земля?»

  «Земля? Великие, очень огромные просторы, сотворенные из пыли и воды, скал, с деревьями, животными и человеческими существами».

   «А еще?»

  «Еще? И ничего больше… Если Ты не хочешь, чтобы я сказал, что это место наказания и изгнания для человека».

  «Земля – это алтарь, Симон. Огромный алтарь. Она должна была быть алтарем вечной хвалы Творцу. Но Земля полна греха. Поэтому она должна быть алтарем бесконечного искупления и жертвоприношения, на котором поглощаются жертвы. Земле, подобно другим мирам, которыми усеяно Творение, следует петь псалмы Богу, Который создал ее. Посмотри!»

   Иисус открывает деревянные ставни, и через широко распахнутое окно в комнату проникает прохлада ночи, шум ручья, лунные лучи, и видно небо, усыпанное звездами.

   «Взгляни на эти звезды! Они поют хвалы Богу своими голосами, которыми являются свет и движение в бесконечном пространстве небосвода. Их песнь, которая возносится с голубых полей неба к Небесам Божьим, длится тысячи и тысячи лет. Мы можем представить себе звезды, планеты и кометы как звездные творения, которые подобны звездным священникам, левитам, девственникам и верующим, поющим хвалы Творцу в безграничном храме. Слушай, Симон. Слушай шуршанье ветерка среди листьев и шум ручья в ночи. Также и Земля, подобно небу поет ветрами, водой, голосами птиц и животных. Но если светящаяся хвала звезд, этого народа небес, достаточна для небесного свода, песнь ветров, вод и животных не достаточна для храма, каким является Земля. Потому что на ней есть не только ветры, воды и животные, бессознательно поющие хвалы Богу, но также человек, совершенное творение, высшее из всех творений, живущих во времени и в мире, одаренные материей, подобно животным, минералам и растениям, и духом, подобно ангелам Небесным, и подобно им предназначенным, если верны в испытаниях,  для знания и обладания Богом, сперва по благодати, а позже в Раю. Человек, синтез, заключающий в себе все природы, имеет миссию, которой не имеет никакое другое творение и которая должна быть для него радостью, будучи также обязанностью: миссия любить Бога. Чтобы воздавать Богу культ любви сознательно и добровольно, воздавая Богу за любовь, которой Он возлюбил человека, даровав ему жизнь, и Небеса вдобавок к жизни

    Чтобы воздавать сознательное поклонение.

  Подумай об этом, Симон. Какую пользу получает Бог от Творения? Какую прибыль? Никакую. Творение не делает Бога более великим, оно не освящает Его, оно не обогащает Его. Он бесконечен. Он был бы таким, даже если бы Творение никогда не существовало. Но Бог-Любовь желает получать любовь. И Он творит, чтобы получать любовь. Бог может получать от Творения только любовь, и эта любовь, которая сознательна и свободна только в ангелах и в людях, является славой Бога, радостью ангелов, религией для людей. В тот день, когда великий алтарь Земли пренебрег бы хвалами и мольбами любви, Земля прекратила бы свое существование. Потому что как только любовь угаснет, искупление также прекратится, и гнев Божий уничтожит Землю, которая превратилась в земной ад. Итак, Земля должна любить для того, чтобы существовать. И также: Земля должна быть Храмом, который любит и восхваляет с человеческой разумностью. Но какие жертвы всегда предлагались в этом Храме? Чистые, непорочные, безупречные жертвы. Это единственные жертвы приятные Господу. Они являются ранними плодами. Потому что самое лучшее должно быть дано Отцу семейства, и первые плоды от всего и все отборное отдается Богу, Отцу человеческой семьи.

   7. Но Я сказал, что у Земли есть двойная обязанность жертвоприношения: обязанность хвалы и обязанность искупления. Потому что Человечество, которое распространилось по всей Земле согрешило в Первочеловеке, и непрерывно грешит, добавляя к греху отчужденности от Бога другие бесчисленные грехи своего согласия с голосами мира, плоти и Сатаны. Вина, истинная вина Человечества состоит в том, что оно, имея подобие Божие, имея свой собственный разум и божественную помощь, становится все более и более греховным. Звезды повинуются, планеты повинуются, стихии повинуются, животные повинуются, хвалят Господа так, как они могут. Люди не повинуются и не восхваляют Господа в достаточной мере. Отсюда следует необходимость жертвенных душ, которые могут любить и искупать от имени всех. Это дети, которые будучи невинными и несведущими, выплачивают горькое наказание скорбей за тех, которые не творят ничего кроме греха. Это святые, которые добровольно приносят себя в жертву за всех.

   Скоро, — год или век всегда очень короткие сроки в сравнении с вечностью, — не будут больше приноситься жертвы на алтарь великого Храма Земли, то есть, человеческие жертвы, которые будут поглощены вечным жертвоприношением: жертвоприношением совершенной Жертвы. Не беспокойся, Симон. Я не говорю, что установлю культ подобный культу Молоха,  Ваала или Астарты. Люди сами будут приносить нас в жертву. Ты понимаешь? Они будут приносить нас в жертву. И мы должны встретить смерть радостно, чтобы искупать и любить от имени всех. И тогда настанут дни, когда люди больше не будут приносить в жертву людей. Но тогда будет всегда чистая жертва, чья любовь будет поглощаться Великой Жертвой в вечном Жертвоприношении. Я имею в виду любовь Божию и любовь к Богу. Поистине они будут жертвами будущих дней и в будущем Храме. Уже больше не ягнята и козлята, телята и голуби, но жертвоприношение собственного сердца будет приятно Богу. Давид понял это.  И в новые времена, времена духа и любви, только это жертвоприношение будет приятным.

   Подумай, Симон, что если Бог должен был воплотиться, чтобы успокоить божественную Справедливость за Первородный Грех, за многие грехи людей, во времена истины только жертвоприношение духа людей сможет умиротворить Господа. Ты думаешь: “Почему же тогда Он, Всевышний, приказал людям приносить Ему в жертву потомство животных и плоды растений?” Я скажу тебе: потому что, перед тем как Я пришел, человек был запятнан всесожжением, и Любовь не была известна. Сейчас она будет известна. И человек, который узнает Любовь, потому что Я верну ему Благодать, и посредством нее человек познает Любовь, человек очнется от своей летаргии, он будет помнить, понимать, жить и заменит козлят и ягнят, в качестве жертв, любовью и искуплением, по примеру Агнца Божьего, своего Учителя и Искупителя. Скорбь, так же как наказание, превратятся в совершенную любовь, и благословенны те, кто будут обнимать ее из совершенной любви».

   «Но дети…»

  «Ты имеешь в виду тех, кто еще не могут предложить самих себя… А знаешь ли ты, когда Бог говорит в них? Язык Бога духовен. Душа понимает его и у души нет возраста. Нет, Я говорю тебе, что детская душа, так как в ней нет злобы, в отношении своей способности понимать Бога, более взрослая, чем душа старого грешника. Я говорю тебе, Симон, что ты будешь жить так долго, что увидишь как многие дети учат взрослых, и даже тебя самого, мудрости героической любви…. Но в тех малышах, которые умирают по природным причинам, Бог действует прямо по мотивам настолько высокой любви, которые Я не могу тебе объяснить, так как они являются частью той мудрости, которая записана в книгах Жизни, и она единственная на Небесах будет прочитана благословенными душами. Я сказал, прочитана, но в действительности достаточно посмотреть на Бога, чтобы познать не только Бога, но также Его бесконечную мудрость… 8. Мы позволили луне закатиться, Симон… Скоро рассветет, а ты еще не спал…»

   «Это не важно, Учитель. Я потерял несколько часов сна, но получил так много мудрости. И я был с Тобой. Но если Ты позволишь мне, я сейчас пойду. Не спать. Но чтобы вновь думать о Твоих словах».

   Он был уже у дверей и собирался выйти, когда остановился, задумавшись, и затем сказал: «Еще один вопрос, Учитель.  Правильно ли будет с моей стороны говорить кому-нибудь, кто страдает, что скорбь не наказание, а… милость, что-то похожее на… похожее наше призвание, прекрасное, даже если она тяжелая, прекрасная, даже если она может показаться неприятной людям, которые не знают этого?»

   «Да, ты можешь говорить это, Симон. Это истина. Скорбь не является наказанием, если человек знает, как принять ее и использовать правильно. Скорбь подобна священству, Симон.  Священство открыто для всех. Священство оказывает великое воздействие на сердце Божие. Это большая заслуга.  Скорбь, которая родилась в то же самое время как грех смог усыпить Справедливость. Потому что Бог может использовать для хороших целей также то, что создает Ненависть, чтобы дать скорбь. Я не избрал никаких других средств, чтобы устранить Грех. Потому что нет средств более великих, чем это».