1 марта 1947

   Вот и Сихем, прекрасный и богато украшенный, полный толп людей из Самарии, идущих в Самарянский храм, и паломников из всех регионов, идущих в Иерусалимский Храм. Город залит солнечным светом, так как он распростерт на восточных склонах горы Геризим, которая доминирует над ним в его западной стороне и вся зеленая, тогда как город весь белый. К северо-востоку гора Гевал, внешний вид которой даже еще более дикий, кажется, защищает  город от северных ветров. Плодородие земли, — богатой водами, стекающими с горного водораздела и образующими две очаровательные, питаемые многими ручьями маленькие речки, текущие  в сторону Иордана, — чудесно и  очевидно над стенами садов и  изгородями огородов. Каждый дом украшен зеленью, цветами. На ветвях деревьев набухают крошечные плоды. Обозревая окрестности, которые все как на ладони благодаря рельефу местности, не видишь ничего, кроме зеленых оливковых рощ и виноградников, или фруктовых садов и золотистого оттенка полей, на которых каждый день серо-зеленый  оттенок несозревшей пшеницы все больше и больше превращается в нежный желтоватый соломенный оттенок спелых колосьев, которые согревает солнце и ветры гнут и волнуют, отчего они выглядят почти как белое золото.

   Пшеница, действительно “желтеет”, как говорит Иисус, и действительно золотая, после того как была “белой” когда прорастала, затем зеленым цвета драгоценных камней, пока росла и формировала колос. Солнце сейчас готовит ее к смерти, после того, как готовило ее к жизни. И трудно сказать, когда оно было более благословенным, сейчас ли, когда оно ведет ее к жертвоприношению, или когда оно по-отечески согревало землю, чтобы оживить ее и окрашивало только что взошедшие бледные проростки пшеницы в прекрасный зеленый цвет, полный сил и обещаний.

   2. Иисус, который говорил об этом, пока входил в город, и указывал на место, где они встретили женщину самарянку, говорит со всеми Своими апостолами, кроме Иоанна, вспоминая ту давнюю речь. Иоанн уже рядом с Марией, чтобы утешать Ее, так как Она очень печальна: «И разве то, что Я сказал тогда, не исполнилось сейчас? Мы были неизвестны и одиноки, когда пришли сюда. Мы посеяли. Сейчас, посмотрите! То семя принесло богатый урожай. И он станет еще больше, и вы пожнете его. И другие пожнут больше, чем вы…»

   «А Ты не будешь жать, Господь?» — спрашивает Филипп.

   «Я сжал там, где посеял Мой Предтеча. Затем Я сеял, чтобы вы могли пожать и  посеять семенем, которое Я дал вам. Но так как Иоанн не сжал то, что он посеял, то Я не уберу этот урожай. Это сделаете вы…»

   «Что, Господь?» — обеспокоенно спрашивает Иуда Алфеев.

  «Жертвы, брат Мой. Нужен пот чьего-нибудь чела, чтобы заставить плодоносить поля. Но чтобы заставить плодоносить сердца, необходимо жертвоприношение. Мы рождаемся, работаем, умираем. Кто-то, после нас, заменит нас, родится, поработает, умрет… И есть тот, кто пожнет то, что мы  полили нашей смертью».

   «О! Нет! Не говори этого, мой Господь!» — восклицает Иаков Зеведеев.

  «И ты, бывший учеником Иоанна, прежде чем стал Моим, говоришь это? Разве ты не помнишь слов своего первого учителя? “Ему должно расти, а мне умаляться”. Он понял красоту и справедливость умирания, чтобы оказать справедливость другим людям. Я не уступлю ему».

   «Но, Учитель, Ты это Ты: Бог! Он был человеком».

  «Я – Спаситель. Как Бог Я должен быть более совершенным, чем человек. Если Иоанн, человек, был способен становиться меньше, чтобы дать взойти истинному Солнцу, то Я не должен затуманивать свет Моего солнца облаками трусости. Я должен оставить вам светлую память обо Мне, чтобы вы могли бы продолжать, и чтобы мир мог возрастать в Христианской Идее. Христос уйдет, Он вернется в то место, откуда Он пришел, и Он будет любить вас оттуда, следуя за вами в вашей работе, подготавливая место, которое будет вашим вознаграждением. Но Христианство останется. Христианство будет расти благодаря тому, что Я уйду… и благодаря уходу всех тех, кто, без привязанностей к миру и земной жизни, смогут уйти так, как смогли уйти Иоанн и Иисус … и умереть, чтобы дать жить другим людям».

   «Значит, Ты думаешь, что это правильно, что Ты должен быть предан смерти?…» — спрашивает Искариот, почти задыхаясь.

   «Я не думаю, что правильно предать Меня смерти. Я думаю, что праведно умереть, благодаря чему Мое жертвоприношение будет плодоносить. Убийство всегда будет убийством, со стороны того, кто его совершает, даже если оно имеет иное значение и смысл для того, кого убивают».

   «Что Ты имеешь в виду?»

   «Я имею в виду, что те, кто являются убийцами, потому что им приказали или вынудили, как солдатам в бою, или палачу, который должен повиноваться магистрату, или защищавшиеся от разбойника, не виноваты перед  своей совестью, или относительно виновны в убийстве своего собрата человека. Но те, кто убивают невиновного, или участвуют в его убийстве без приказа или необходимости, предстанут перед Богом с ужасным лицом Каина».

   3. «Но разве мы не можем говорить о чем-нибудь другом? Учитель страдает от всего этого, твои глаза подобны глазам человека, испытывающего мучения, мы чувствуем себя так, как если бы находились в агонии. Если бы Его Мать услышала, Она бы заплакала. Она уже пролила так много слез под своей вуалью! Есть так много всего, о чем можно говорить!… О! Посмотрите! К нам идут городские начальники. Это заставит вас замолчать. Мир вам! Мир вам!» Петр, который шел чуть впереди и обернулся, чтобы говорить, кланяется, приветствуя большую группу напыщенных людей из Сихема, идущих к Иисусу.

   «Мир Тебе, Учитель. Дома, оказавшие Тебе гостеприимство в прошлом, готовы принять Тебя, и гораздо больше домов готовы принять учениц и тех, кто с Тобой. Те, кому Ты помог недавно и в первое Твое посещение, придут, чтобы увидеть Тебя. Будет отсутствовать только одна женщина, потому что она покинула наш город, чтобы вести жизнь искупления. Так она сказала, и я верю ей, потому что когда женщина лишает себя всего, что она любила и отвергает грех и отдает все свое имущество бедным, то это означает, что она желает следовать новой жизни. Но я не могу сказать Тебе, где она. Никто не видел ее с тех пор, как она покинула Сихем. Один из наших людей думает, что он видел ее одетой как служанка в деревне недалеко от Фиалы. Другой клянется, что узнал ее, хотя она была бедно одета, в Вирсавии. Но то, что они говорят, не точно. Когда ее позвали ее именем, она не ответила, и они слышали, как ее называли Иоанной в первом месте, и Агарью во втором».

   «Нет необходимости  знать больше того, что она была искуплена. Всякие иные сведения суетны и всякое исследование не что иное, как навязчивое любопытство. Оставьте в покое вашу согражданку в ее тайном мире, и будьте удовлетворены тем, что она больше не устраивает скандалов. Ангелы Господни знают, где она находится, чтобы оказывать ей ту единственную помощь, в которой она нуждается, ту единственную, которая не повредит ее душе… Будьте так великодушны, чтобы принять женщин в ваших домах, так как они устали. Я буду говорить с вами завтра. Я выслушаю всех сегодня и приму ваших больных».

   «Ты не останешься с нами на долгое время? Ты не проведешь здесь Субботу?»

   «Нет. Я проведу Субботу в другом месте, в молитве».

   «Мы надеялись, что Ты останешься у нас на долгое время…»

  «У Меня времени ровно столько, чтобы вернуться в Иудею на праздник. Я оставлю апостолов и женщин с вами, если они захотят остаться, до вечера Субботы Не смотрите так друг на друга. Вы знаете, что Я должен почитать Господа нашего Бога более, чем кого-либо еще, потому что, хотя Я Тот, Кто Я Есть, это не освобождает Меня от необходимости быть верным Закону Всевышнего».

   Они идут к домам, в каждом из которых поселяются по две женщины ученицы и по одному апостолу: Мария Алфеева и Сусанна с Иаковом Алфеевым, Марта и Мария с Зелотом,  Элиза и Ника с Варфоломеем, Саломея и Иоанна с Иаковом Зеведеевым, Затем Фома, Филипп, Иуда из Кериофа и Матфей пошли все вместе, группой, в один дом; Петр и Андрей в другой; и Иисус с Иудой Алфеевым и Иоанном, Марией, Своей Матерью, пошли в дом человека, который все это время говорил от имени граждан города. Последователи и люди из Ефраима, Силома и Лебоны и другие паломники, которые шли в Иерусалим и прервали свое путешествие, чтобы следовать за Иисусом, рассеялись по городу в поисках жилья.