25 января 1945.

  ¹«И я Тебе говорю, Учитель, что простые люди добрее. Те же, к которым я обращался, либо насмехались, либо проявляли беспечность. О! Эти простецы из Ютты!»

   Исаак разговаривает с Иисусом. Все уселись в кружок на траве на речном берегу. Похоже, Исаак делает отчет о своих трудах.

   Иуда вмешивается и, редкий случай, называет пастуха по имени: «Исаак, я думаю так же, как ты. Мы теряем время и веру на общение с ними. Я от этого отказываюсь».

   «Я – нет. Но страдаю по этому поводу. Откажусь, только если Учитель мне скажет. Я привык годами страдать из-за верности истине. Не мог солгать, чтобы снискать милость влиятельных людей. А знаешь, сколько раз они приходили, чтобы разыграть меня, в моем неподвижном состоянии, обещая мне – о! конечно, это лживые обещания – помощь, если я скажу, что обманывал и что Ты, Иисус, не был новорожденным Спасителем?! Но я не мог солгать. Солгать означало бы отречься от моей радости, означало бы убить мою единственную надежду, означало бы оттолкнуть Тебя, о мой Господь! Оттолкнуть Тебя! Во мраке моей нищеты, в унынии моей болезни у меня все-таки было небо, усеянное звездами: лицо моей матери, единственной радости моей сиротской жизни, лицо моей невесты, которая так никогда и не стала моей, и любовь к которой я сохранил даже после ее смерти. Это две меньшие звезды. И потом две звезды большей величины, вровень с ярчайшими лунами: Иосиф и Мария, улыбающиеся Новорожденному и нам, бедным пастухам; и сверкающее в центре моего сердечного небосклона Твое лицо, невинное, нежное, святое-святое. Не мог я отвергнуть это мое небо! Не желал лишить себя его света, яснее которого нет. Скорее я отверг бы эту жизнь, к тому же полную мучений, чем отвергнуть Тебя, мое благословенное воспоминание, мой новорожденный Младенец Иисус!»

   Иисус кладет Свою ладонь на плечо Исааку и улыбается.

   Иуда снова вступает: «Так значит, ты будешь упорствовать?»

   «Я буду упорствовать. Сегодня, завтра, еще и еще. Кто-нибудь да придет».

   «Сколько будет продолжаться эта работа?»

   «Не знаю. Но поверь. Достаточно не смотреть ни вперед, ни назад. Трудиться день за днем. И если вечер выдастся с пользой, сказать: „Спасибо, мой Бог“; если нет, сказать: „Надеюсь на Твою помощь завтра“».

   «Ты мудрец».

   «Я даже не знаю, что это такое. Просто продолжаю делать в моем служении то же, что делал во время моей болезни. Почти тридцать лет недуга – это не какой-нибудь день!»

   «Э, это я понимаю! Я еще не родился, а ты уже был недужным».

   «Был недужным. Но никогда не считал эти годы. Никогда не говорил: „Вот, опять Нисан, а я не поправляюсь вместе с цветением роз. Вот, опять Тишри, а я тут все еще изнемогаю“. Я двигался вперед, говоря о Нем себе и добрым людям. Я догадывался, что проходят годы, так как дети в один прекрасный день приходили и приносили мне лакомства со свадеб и с дней рождения своих малышей. Теперь, если я оглядываюсь назад, теперь, когда я снова из старика сделался юным, что я вижу из прошлого? Ничего. Оно прошло».

   «Здесь ничего. Но в Небесах для тебя есть „всё“, Исаак, и это всё тебя ожидает», – говорит Иисус.

  ²И затем, обращаясь ко всем: «Нужно поступать именно таким образом. Так поступаю и Я. Двигаться вперед. Без устали. Усталость – это еще один корень человеческой гордыни. И торопливость также. Отчего нас раздражают неудачи, отчего нас беспокоят промедления? Оттого что гордость говорит: „Мне – ответить нет? Мне – так долго ждать? Это неуважение к апостолу Божьему“. Нет, друзья. Посмотрите на все мироздание и подумайте о Том, кто это произвел. Поразмышляйте над развитием человека и подумайте о его происхождении. Подумайте о настоящем времени и сосчитайте, сколько столетий ему предшествовало. Творение – результат спокойного созидания. Отец производил все не беспорядочно. Но творил мироздание последовательными периодами. Человек есть результат кропотливого развития, современный человек, и он будет еще сильнее прогрессировать в знании и в могуществе. Каковые могут впоследствии оказаться святыми или не святыми, в зависимости от его воли. Но человек сделался опытным не в одно мгновение. Прародители, изгнанные из Рая, должны были научиться всему: медленно, постепенно. Научиться даже самым простым вещам: что хлебное зернышко лучше измельчить, а потом смешать с водой, а потом испечь. И научиться тому, как его измельчать и как его печь. Научиться, как разжечь дрова. Научиться, как смастерить себе одежду, глядя на шерсть у животных. Как сделать логово, наблюдая за хищниками. Как подстилку, замечая гнезда. Научиться лечить себя травами и водами, наблюдая за зверями, которые инстинктивно лечатся ими. Научиться путешествовать по пустыням и по морям, изучая звезды, приручая лошадей, учась держаться на воде, взяв в этом пример с ореховой скорлупы, плывущей по речным волнам. Сколько неудач, прежде чем что-нибудь получится! Однако получилось. И человек пойдет дальше. Он уже не будет довольствоваться этим, поскольку больше, нежели в добре, он сделается сведущим во зле. Но будет развиваться. Искупление – разве не кропотливый труд? Решенное в глубине веков, и за их пределами, оно пришло вот только сейчас, когда эти века подготовили его. Все – дело терпения. Так что зачем быть нетерпеливыми? Разве Бог не мог произвести все в один миг? Разве человек, наделенный разумом, выйдя из рук Божьих, не мог познать все в мгновение ока? Разве Я не мог прийти в начале времен? Все это было возможно. Но ни в чем не должно быть насилия. Ни в чем. Насилие всегда противостоит упорядоченности; а Бог и то, что исходит от Бога, это упорядоченность. Не стремитесь быть лучше Бога».

   ³«Но, в таком случае, когда Ты будешь узнан?»

   «Кем, Иуда?»

   «Да миром же!»

   «Никогда».

   «Никогда? Но Ты разве не Спаситель?»

   «Спаситель. Только мир этот не желает быть спасенным. Лишь один из тысячи захочет узнать Меня, и один из десяти тысяч действительно за Мной последует. Это Я еще преувеличиваю. Я не буду признан даже самыми близкими Мне людьми».

   «Но, если они Тебе близкие, они Тебя признают».

   «Да, Иуда. Признают Меня Иисусом, израильтянином Иисусом. Но не признают Меня Тем, кто Я есть. Истинно говорю вам, что буду признан не всеми Моими близкими. Признавать – значит любить и быть верным и добродетельным… и найдется тот, кто Меня не признает». Иисус делает Свой характерный жест, выражающий смиренное огорчение, который делает всегда, когда предсказывает будущее предательство: разводит руками и держит их так, развернутыми наружу, с печальным лицом, не глядящим ни на людей, ни на небо, а только на Свою будущую участь быть Преданным.

   «Не говори так», – умоляет Иоанн.

  «Мы следуем за Тобой, чтобы все лучше и лучше знать Тебя», – говорит Симон, и ему хором вторят пастухи.

   «Мы ходим за Тобой, как за невестой, и Ты нам дороже невесты; мы ревнуем Тебя, словно жену. О, нет! Мы уже настолько узнали Тебя, что не сможем не признать. Он (и Иуда указывает на Исаака) говорит, что отвергнуть память о Тебе как новорожденном Младенце было бы для него горше, чем лишиться жизни. А Ты ведь был всего лишь новорожденным. Мы общаемся с Тобой как со взрослым Мужем и Учителем. Мы слышим Тебя и видим Твои дела. Твое прикосновение, Твое дыхание, Твой поцелуй – наше непрекращающееся посвящение, наше непрекращающееся очищение. Только какой-нибудь дьявол мог бы отвергнуть Тебя после того, как побывал Твоим близким!»

   «Это правда, Иуда. Но он будет».

   «Горе ему! Я стану его палачом», – восклицает Иоанн Зеведеев.

   «Нет. Оставь Отцу правосудие. Будь его спасителем. Спасителем этой души, что уклоняется к Сатане. ⁴Но давайте попрощаемся с Исааком. Уже настал вечер. Я благословляю тебя, верный служитель. Итак, ты знаешь, что Лазарь из Вифании – наш друг, и что он готов помогать Моим друзьям. Я пойду. Ты остаешься. Вспаши для Меня эту черствую почву Иудеи. Потом Я приду. Ты знаешь, при необходимости, где Меня найти. Мой мир тебе», – и Иисус благословляет и целует Своего ученика.