30 сентября 1946

   1. Иисус возвращается в Храм вместе со Своими апостолами и учениками. И некоторые из апостолов, и не только из апостолов, указывают Ему, что неразумно входить в него. Но Он отвечает: «По какому праву они могли бы отказать Мне и не позволить войти? Быть может, Я был осужден? Нет, пока еще. Итак, Я иду к алтарю Бога, как всякий израильтянин, боящийся Господа».

   «Но Ты намереваешься говорить…»

   «Разве не в этом месте обычно собираются раввины, чтобы говорить? На улицах говорят и учат в исключительных случаях, таких, например, когда раввин отдыхает или когда необходимо кого-то наставить персонально. Но это место где все любят учить учеников. Разве вы не видите людей всех национальностей, собравшихся чтобы хоть раз послушать знаменитых раввинов? Чтобы когда они вернутся в свои родные страны, они могли бы сказать: “Мы слушали учителя, философа говорившего в манере Израиля”. Учителя для тех, кто уже являются или склонны стать евреями; философа для истинных и настоящих язычников. Раввины также не гнушаются, когда их слушают язычники, так как они надеются сделать из них прозелитов. Без этой надежды, которая была бы святой, если была бы смиренной, они бы не оставались во Дворе Язычников, но требовали бы, чтобы им разрешили говорить во Дворе Израиля и, если бы это было возможно, в самом Святилище, потому что, согласно мнению, которое они имеют о себе, они святы настолько, что только Бог святее их… И Я, Учитель, буду говорить там, где говорят учителя. Но не бойтесь! Их час еще не пришел. Когда придет их час, Я скажу вам, чтобы вы могли укрепить свои сердца».

   «Ты не скажешь нам», — говорит Искариот.

   «Почему же?»

   «Потому что Ты не будешь знать. Никакой знак не скажет Тебе об этом. Я был с Тобой почти в течение трех лет и всегда видел, как Тебе угрожают и преследуют. Нет, тогда Ты был один. Сейчас на Твоей стороне поддержка масс, которые любят Тебя и которых боятся фарисеи. Так что Ты в более сильной позиции. Как Ты собираешься узнать, когда придет час?»

   «По тому, что Я вижу в сердцах людей».

   Иуда на мгновение ошеломлен, затем он говорит: «И Ты не упомянешь об этом также потому… что Ты щадишь нас, потому что сомневаешься в нашем мужестве».

   «Он молчит, чтобы не огорчать нас», — говорит Иаков Зеведеев.

   «Верно. Но Ты, конечно, не скажешь нам».

   «Я скажу вам. А пока Я не сказал вам, какие бы жестокость и ненависть вы ни видели в отношении Меня, не бойтесь их. Они не будут иметь последствий. 2. Продолжайте путь. Я останусь здесь и подожду Манаила и Марциама».

   Двенадцать и те, кто с ними, нехотя продолжают путь. Иисус возвращается к воротам в ожидании двоих. Затем Он выходит на улицу и идет к Антонии.

   Несколько легионеров, стоящих у крепости, показывают на Него, беседуя друг с другом. Кажется, что у них есть разногласия во мнениях, затем один из них говорит громким голосом: «Я спрошу у Него». Он отделяется от группы и идет к Иисусу. «Радуйся, Учитель . Будешь ли Ты и сегодня там говорить?»

   «Да просветит тебя Свет. Да. Я собираюсь говорить».

   «В таком случае… будь осторожен. Тот, кто знает, предупредил нас. И госпожа, которая восхищается Тобой, приказала нам быть бдительными. Мы будем у восточного входа. Ты знаешь, где находится этот вход?»

   «Знаю. Но оба его конца заперты».

   «Ты так думаешь? Легионер слегка посмеивается. В тени шлема его глаза и зубы сияют, отчего он кажется моложе. Затем отдает честь и говорит: «Радуйся, Учитель. Помни Квинта Феликса».

   «Я запомню. Да просветит тебя Свет».

   Иисус продолжает Свой путь, а легионер  возвращается на свое место и говорит со своими собратьями-солдатами.

   «Учитель, мы опоздали? Прокаженных было так много!» — восклицают вместе Манаил, который одет в простую темно-коричневую одежду, и Марциам.

   «Нет. Вы быстро управились. Но пойдем. Остальные ждут нас. Манаил, это ты предупредил римлян?»

   «О чем, Господь? Я ни с кем не говорил. И я бы не знал… Знатных римлянок нет в Иерусалиме».

   Они вновь у ворот ограждения. Там стоит левит Захария, как будто случайно оказавшийся там.

   «Мир Тебе, Учитель. Я хочу сказать Тебе… В Храме я всегда буду стараться быть там, где Ты. И, пожалуйста, не упускай меня из виду. И если произойдут беспорядки, и Ты увидишь, что я ухожу, пытайся все время следовать за мной. Они так ненавидят Тебя! Я не могу сделать чего-нибудь большего… Пожалуйста, пойми меня…»

   «Пусть Бог вознаградит и благословит тебя за сострадание к Его Слову. Я сделаю то, что ты говоришь. И ты можешь быть уверен, что никто не узнает о твоей любви ко Мне».

   Они расстаются.

   «Возможно, это он сказал римлянам. Поскольку здесь он мог услышать…» — шепчет Манаил.

   3. Они идут молиться, проходя через толпу, которая смотрит на них с различными чувствами и которая позже соберется вокруг Иисуса, когда Он выйдет из Двора Израильтян после молитвы.

   За пределами второго ограждения Иисус собирался остановиться, но Его окружает смешанная группа книжников, фарисеев и священников. Один из служителей Храма говорит от имени всех.

   «Ты вновь здесь? Ты еще не понял, что мы не хотим Тебя? Ты даже не боишься опасности, нависшей над Тобой? Уходи. Это уже много, если мы позволяем Тебе входить для молитвы. Но мы больше не позволяем Тебе учить Твоему учению».

   «Да, уйди.  Уйди прочь, Ты, богохульник!»

   «Да. Я ухожу, как вы того желаете. И не только из этих стен. Я уйду, Я уже иду дальше, где вы не сможете добраться до Меня. И придет время, когда вы также будете искать Меня, и не просто чтобы гнать Меня, но из-за суеверного ужаса быть пораженными за то, что гоните Меня, побуждаемые суеверным желанием получить прощение вашего греха и помилование. Но Я говорю вам. Вот время милости. Вот время, чтобы стать друзьями Всевышнего. Когда это время пройдет, никакие средства не помогут. У вас больше не будет Меня, и вы умрете в своем грехе. Даже если бы вы путешествовали по всей Земле и вам удалось достичь звезд и планет, вы бы больше не нашли Меня, потому что вы не сможете придти туда, куда Я иду. Я уже сказал вам. Бог приходит и проходит мимо. Мудрые принимают Его вместе с Его дарами, пока Он проходит мимо. Глупые позволяют Ему уйти и больше не могут найти Его. Вы пришли сюда снизу. Я пришел свыше. Вы принадлежите этому миру. Я не из этого мира. Итак, когда однажды Я вернусь в Обитель Моего Отца из этого вашего мира, вы больше не сможете найти Меня, и вы умрете в своих грехах, потому что вы даже не будете в состоянии достичь Меня духовно посредством веры».

   «Ты хочешь убить Себя, Ты, дьявол?  Мы, конечно, не будем в состоянии присоединиться к Тебе в Аду, куда нисходят жестокие люди, потому что Ад это место осужденных, проклятых душ, тогда как мы благословенные дети Всевышнего», — говорят некоторые из них.

   А другие одобрительно говорят: «Он, конечно, хочет убить Себя, потому что Он говорит, что мы не можем пойти туда, куда Он идет. Он понимает, что Его опознали, и Он не выдержал испытания, и потому Он собирается убить Себя, не дожидаясь, пока Его убьют, подобно другому галилеянину, который был ложным Христом».

   Третьи благожелательно говорят: «А если бы Он действительно был Христом и возвращался бы к Тому, Кто Его послал?»

   «Куда? На Небеса? Авраам не там, так как же вы можете ожидать, что Он идет туда? Сначала должен прийти Мессия».

   «Но Илия был взят на Небо в огненной колеснице».

   «На колеснице, да. Но на Небо!… Кто может уверить в этом?»

   И спор продолжается пока фарисеи, книжники, служители Храма, священники, иудеи, раболепствующие перед священниками, книжниками и фарисеями  преследуют Христа по огромным портикам, подобно своре гончих псов, преследующих поднятую дичь.

   4. Но некоторые люди, то есть лучшие среди враждебной группы, те, которые побуждаются истинно честными намерениями, протискиваются сквозь толпу, пока не достигают Иисуса, и задают Ему тревожащий их вопрос, который так часто задавался с любовью или ненавистью: «Кто Ты? Скажи нам, чтобы мы знали как себя вести. Скажи нам правду во имя Всевышнего!»

   «Я есть сама Истина, и Я никогда не говорю лжи. Я Тот, Кем Я всегда объявлял Себя с самого первого дня, как начал говорить с людьми, повсюду в Палестине, а также несколько раз здесь, близ Святого Святых, Чьих молний Я не боюсь, потому что говорю правду. Мне еще о многом нужно сказать и о многом судить в течение Моего дня и относительно этих людей, и хотя Мой вечер, кажется, близок, Я знаю, что должен сказать им, и Я буду судить всех, потому что это было Мне обещано Тем, Кто послал Меня и это истинно. Он говорил со Мной в вечных объятиях любви, рассказывая Мне все Свои Мысли, чтобы Я мог повторить их миру посредством Моего Слова, и Я не могу молчать, и никто не сможет заставить Меня замолчать, пока Я не провозглашу миру то, что Я слышал от Моего Отца».

   «Ты все еще богохульствуешь? И Ты продолжаешь называть Себя Сыном Божьим? Но кто, по Твоему мнению, поверит Тебе? Кто сможет когда-либо увидеть в Тебе Сына Божьего?» — кричат Его враги, потрясая кулаками перед Его лицом, обезумев от ненависти.

   Апостолы, ученики и благонамеренные люди оттесняют их, образуя защитный барьер вокруг Учителя. Левит Захария медленно приближается к Иисусу, Манаилу и двум сыновьям Алфея, двигаясь незаметно, чтобы не привлекать внимания злонамеренных.

   5. Теперь они находятся в конце Двора Язычников, так как продвижение идет медленно из-за препятствующей оппозиции, и Иисус останавливается на Своем обычном месте, у последней колонны на восточной стороне. Он останавливается. Они не могут изгнать истинного израильтянина с того места, где даже язычникам позволено стоять, если они не желают возбудить против себя массы, чего они умело избегают. И Он продолжает говорить, отвечая Своим оскорбителям и всем остальным: «Когда вы вознесете Сына человеческого…»

   Фарисеи и книжники кричат: «И кто же, по Твоему мнению, собирается возносить Тебя? Несчастна та страна, царь которой глупый шарлатан и богохульник неугодный Богу. Никто из нас не вознесет Тебя, можешь быть уверен в этом. И тот небольшой разум, который еще в Тебе остается, помог Тебе понять это, когда Ты был подвергнут испытанию. Ты знаешь, что мы никогда не сделаем Тебя нашим царем!»

   «Я знаю. Вы не возведете Меня на престол, и все же вы вознесете Меня. И поднимая Меня, вы будете думать, что опускаете Меня. И именно тогда, когда вы будете думать, что опустили Меня, Я воскресну. Не только над Палестиной, не только над народом Израиля распространившемуся по всему миру, но над всем миром, даже над языческими странами, даже над теми странами, о которых ученые люди этого мира еще не знают. И Я воскресну не только на время жизни человека, но на время жизни Земли и тень Моего трона будет распространяться все больше и больше по всей Земле, пока не покроет ее полностью. Только тогда Я вернусь, и вы увидите Меня. О! Вы увидите Меня!»

   «Послушайте речь этого безумца! Мы вознесем Его, опуская Его, и Мы опустим Его, вознеся Его! Он безумен! И тень Его трона над всей Землей. Более великий, чем Кир! Более великий, чем Александр! Более великий, чем Цезарь! А что же Цезарь? Ты думаешь, что он позволит Тебе забрать Римскую империю? И Он собирается продержаться на Своем троне до конца мира! Ха!Ха!» Их слова страшнее пощечин; их ирония болезненнее, чем бичевание.

   6. Но Иисус позволяет им говорить. Он возвышает Свой голос, чтобы Его было слышно, невзирая на неистовые крики тех, кто осмеивает и тех, кто защищает, наполняя это место ревом бурного моря.

   «Когда вы вознесете Сына человеческого, тогда поймете, Кто Я и поймете, что Я ничего не делаю от Себя, но говорю то, чему научил Меня Отец и делаю то, чего Он желает. И Пославший Меня не оставил Меня одного, но Он со Мной. Как тень следует за телом, так и Отец за Мной, бодрствуя и присутствуя, хотя и невидимо. Он за Мной, утешает и помогает Мне, и Он не уходит, потому что Я всегда делаю то, что Ему нравится. Бог, напротив, уходит, когда Его дети не повинуются Его законам и Его внушениям. Тогда Он уходит и оставляет их в одиночестве. Вот почему многие люди в Израиле совершают грех. Потому что когда человек предоставлен самому себе, ему трудно оставаться праведным и он легко попадает в кольца Змея. Я торжественно говорю вам, что из-за вашего греха сопротивления Свету и Милости Божьей, Он оставил вас и больше не будет обитать в этом месте или в ваших сердцах и то, о чем печалился Иеремия в своих пророчествах и плаче, исполнится. Медитируйте над этими пророческими словами, трепещите и придите в чувство с добрым умом. Не прислушивайтесь к угрозам, но уповайте на доброту Отца, Который предупреждает Своих детей, пока еще им дарована возможность совершать возмещения и спастись.

   Слушайте Бога в Его словах и делах, и если вы не хотите верить Моим словам, потому что старый Израиль душит вас, верьте, хотя бы, старому Израилю. Его пророки провозглашают опасности и несчастья Святому Городу и всему нашему Отечеству, если он не обратится к своему Господу Богу и не последует за Спасителем. Десница Божия тяжело ложилась на этот народ в прошлом. Но прошлое и настоящее ничто в сравнении с ужасным будущим, которое ожидает его за то, что он не принимает Посланника, посланного Богом. То, что ожидает Израиль, который отвергает Христа, не может быть сравнено с прошлым по суровости и продолжительности. Я говорю вам, устремляя Свой взор в грядущие века: подобно дереву, вырванному с корнем и брошенному в бурную реку, еврейская раса будет поражена божественным проклятием. Она будет упрямо стараться остановиться на ее берегах, здесь и там, и, будучи сильной и энергичной, она прорастет и укоренится. Но когда она будет думать, что все улажено, неистовство наводнения вновь будет овладевать ею, отрывая и ломая корни и побеги, и она будет уноситься еще дальше, чтобы страдать, чтобы вновь пускать корни, и затем вновь быть оторванной и рассеянной еще и еще раз. И ничто не сможет принести ей покой, потому что наводнение, преследующее ее, будет гневом Божьим и презрением народов. Только бросившись в море живой освящающей Крови, она сможет обрести мир. Но она будет сторониться этой Крови, потому что хотя ее голос будет приглашающим, он будет звучать подобно голосу  крови Авеля, зовущего ее: Каина небесного Авеля».

   И, устремившись за пределы большого ограждения, все дальше распространяется перешептывание, подобное шуму моря. Но резкие голоса фарисеев, книжников и евреев, подчиненных им, не являются частью этого шепота. Иисус пользуется возможностью, чтобы попытаться уйти.

   7. Но некоторые люди, которые были далеко от Него, приближаются к Нему и говорят: «Учитель, выслушай нас. Мы не все такие как они (и они указывают на Его врагов), но мы находим, что за Тобой следовать трудно потому, что Твой голос совершенно один против сотен других голосов, которые утверждают противоположное тому, что говоришь Ты. И то, что говорят они, это просто то, что мы слышали от наших отцов с детства. Но Твои слова побуждают нас верить в Тебя. Но как можем мы поверить полностью и иметь жизнь? Мы чувствуем себя так, будто связаны мыслями о прошлом…»

   «Если вы освоитесь в Моем Слове, как если бы вы сейчас вновь родились, ваша вера была бы полной и вы бы стали Моими учениками. Но вы должны избавиться от прошлого и принять Мое Учение. Оно не устраняет прошлое полностью. Напротив, оно сохраняет и вселяет новую жизнь в то, что свято и сверхъестественно в прошлом, и удаляет излишние человеческие добавления, поскольку оно ставит совершенство Моего Учения туда, где сейчас находятся человеческие учения, которые все несовершенны. Если вы придете ко Мне, вы узнаете Истину, и Истина освободит вас».

   «Учитель, верно, что мы чувствуем себя связанными прошлым, как мы Тебе сказали. Но эти узы не тюремные и не рабские. Мы потомство Авраама в духовном смысле, потому что, если мы не ошибаемся, потомство Авраама означает духовное потомство, которое противоположно потомству Агари, которое является потомством рабыни. Так как же Ты говоришь, что мы станем свободными?»

   «Я хочу указать вам на то, что Исмаил и его дети также были потомством Авраама, потому что Авраам был отцом Исаака и Исмаила».

   «Но оно было нечистым, потому что он был сыном женщины, которая была рабыней и египтянкой».

   «Я торжественно говорю вам: существует только одно рабство – рабство греху. Только тот, кто совершает грех, является рабом. И он находится в рабстве, из которого нельзя выкупить ни за какие деньги; он раб безжалостного жестокого хозяина, и лишен всех прав на свободное самоопределение в Царстве Небесном. Раб, человек, который стал рабом из-за войны или несчастья, может стать собственностью также хорошего хозяина. Но его благополучие всегда ненадежно, потому что его хозяин может продать его другому жестокому хозяину. Он товар, и ничего больше. Иногда его используют как деньги для погашения долга. И он даже не имеет права жаловаться. Слуга, напротив, живет в доме своего хозяина, пока его не уволят. Но сын остается в доме отца навсегда, и отец не думает изгонять его. Он может покинуть его только по своей собственной свободной воле. В этом состоит различие между рабством и служением, и между служением и родством.

   Рабство заковывает человека в цепи. Служение ставит его в положение служащего хозяину. Родство вводит его навсегда в дом отца с равными правами жить в нем. Рабство разрушает человека. Служение подчиняет его. Родство делает его свободным и счастливым. Грех превращает человека в вечного раба самого жестокого хозяина – Сатаны. Служение, в данном случае – Ветхий Закон, заставляет человека бояться Бога как непреклонного Существа. Родство, то есть, пришествие к Богу с Его Первенцем, со Мной, делает его свободным и счастливым, так как он знает и верит в милосердие Отца. Принятие Моего Учения является пришествием к Богу вместе со Мной, Первенцем среди многих возлюбленных детей. Я разобью ваши цепи, если вы только придете ко Мне, чтобы разбить их, и вы действительно будете счастливыми и вместе со Мной будете сонаследниками Царства Небесного. Я знаю, что вы – потомство Авраама. Но среди вас те, кто ищут Моей смерти, больше не почитают Авраама, но почитают Сатану и служат ему как верные слуги. Почему? Потому что они отвергли Мое слово, которое не смогло достучаться до сердца многих из вас. Бог не заставляет человека верить или принимать Меня. Но Он послал Меня, чтобы Я мог явить вам Его волю. И Я рассказываю вам о том, что Я видел и слышал у Моего Отца. И Я делаю то, что Он желает. Но те среди вас, которые преследуют Меня, делают то, чему они научились у их отца и что он им внушает».

    8. Подобно приступу болезни, которая возобновилась после временного ослабления, гнев иудеев, фарисеев и книжников вновь яростно возрастает, хотя он казался утихшим. Они проникают подобно клину в компактный круг людей, сплотившихся вокруг Иисуса, и пытаются приблизиться к Нему. Толпа раскачивается как под ударами противоположных волн, так как противоположны чувства в их сердцах. Иудеи, вне себя от ярости и гнева, кричат: «Наш отец – Авраам. У нас нет другого отца».

   «Бог является Отцом людей. Авраам сам является сыном вселенского Отца. Но многие отрекаются от истинного Отца ради того, кто не является отцом и был избран ими как таковой, потому что он казался им более могущественным и желающим удовлетворить их неумеренные желания. Дети творят дела увидев как их творит их отец. Если вы сыны Авраама, почему же тогда вы не творите дел, которые творил Авраам? Вы не знаете их? Должен ли Я перечислить их в соответствии с тем, что касается их природы и символов? Авраам повиновался, отправившись в страну, указанную ему Богом, и является, таким образом, символом человека, который должен быть готов оставить все, чтобы пойти туда, куда его посылает Бог. Авраам был любезным с сыном своего брата, позволив ему избрать ту территорию, которую он предпочитает, символизируя, таким образом, уважение к свободе действий и милосердное отношение, которое мы должны иметь к нашим ближним. Авраам оставался смиренным после оказанной ему благосклонности Бога, говорившего с ним у дубравы Мамре[1], где он поклонялся Ему[2], всегда чувствуя, что он совершенное ничто в сравнении с Всевышним. Это символ места благоговейной любви, которую человека всегда должен питать к Богу. Авраам верил Богу в вопросах, в которые было труднее всего поверить, и повиновался в делах, которые было труднее всего исполнить. И он не стал эгоистом, чтобы жить в безопасности, но молился за жителей Содома. Авраам не договаривался с Господом, требуя вознаграждения за свое многообразное повиновение, напротив, для того, чтобы почтить Его до самого конца, до самого предела, он принес Ему в жертву своего возлюбленного сына…»

[1] Быт. 18. 1-15

[2] Быт. 13. 18

   «Он не приносил его в жертву».

   «Он принес в жертву своего возлюбленного сына, потому что истина состоит в том, что его сердце уже принесло его в жертву во время путешествия своей волей к повиновению, которая была остановлена ангелом, когда его отцовское сердце было уже разбито, так как он был уже готов пронзить сердце своего сына. Он собирался убить своего сына, чтобы почтить Бога. Вы убиваете Сына Божьего, чтобы почтить Сатану. Авраам этого не делал. Он не пытался убить голос, приходящий с Небес, а повиновался ему. Нет, вы не творите дел Авраама, но творите те, на которые указывает вам ваш отец».

   9. «Мы не от проститутки родились. Мы не незаконные дети. Ты Сам сказал, что Бог является Отцом людей, и мы являемся избранным народом, и мы принадлежим к избранным кастам этого народа. Итак, мы имеем Бога своим единственным Отцом».

   «Если бы вы признавали Бога своим Отцом в духе и истине, вы бы любили Меня, ибо Я от Бога  исшел и пришел; Я не Сам от Себя пришел, но это Он послал Меня. Итак, если бы вы действительно знали Отца, вы бы знали и Меня, Его Сына и вашего брата и Спасителя. Возможно ли братьям не знать друг друга? Могут ли дети Одного единственного Отца не понимать языка на котором говорят в Доме Единственного Отца? Почему же тогда вы не понимаете Моего языка и не можете выносить Моих слов?

   Потому что Я пришел от Бога, а вы – нет. Вы покинули отчий дом и забыли лицо и язык Того, Кто живет в нем. Вы по собственной воле ушли к другим сферам, к другим обителям, где царит тот, кто не является Богом, и где говорят на ином языке. И тот, кто царствует там, вынуждает тех, кто хочет войти, стать его детьми и повиноваться ему. И вы сделали это и все еще делаете это. Вы присягнули и отреклись от Бога Отца, чтобы избрать для себя другого отца. И этот отец – Сатана. Вы имеете демона своим отцом и желаете исполнять то, что внушает вам он. И желания этого демона состоят в грехе и насилии, и вы принимаете их. От начала он был человекоубийцей и не устоял в истине, потому что восставал против Истины, он не может иметь в себе какой бы то ни было любви к истине. Когда он говорит, он говорит так, каков он есть, то есть как лжец и как приводящее в уныние существо, потому что он действительно является лжецом и зачал и породил ложь после того как был оплодотворен гордостью и вскормлен мятежом. Все похоти находятся в его лоне, и он выплевывает и внушает их, чтобы отравлять создания Божии. Он является мрачной, насмешливой, ползучей и проклятой рептилией, Позором и Ужасом. Его дела мучили человека на протяжении веков и их знаки и плоды ясны для разума людей. И все же вы слушаете его, хотя он лжет и разрушает, тогда как если Я свидетельствую и говорю о том, что истинно и хорошо, вы не верите Мне и говорите, что Я грешник. Но среди многих людей, которые приближались ко Мне, с ненавистью или с любовью, кто может сказать, что он видел Меня совершающим грех? Кто может сказать это искренне? Где доказательства, которые могли бы убедить Меня и тех, кто верует в Меня, что Я грешник? Какую из десяти заповедей Я нарушил? Кто может поклясться перед алтарем Божьим, что видел Меня нарушающим Закон и обычаи, заповеди, традиции и молитвы? Кто среди всех людей может заставить Меня покраснеть, убедив Меня в том, что Я совершил грех, приведя определенные доказательства? Никто не может этого сделать. Никто среди людей, никто среди ангелов. Бог кричит в сердцах людей: “Он – Невинный”. Вы все убеждены в этом, и вы, обвиняющие Меня, более твердо убеждены в этом, чем эти люди, которые не определились в том, кто прав, вы или Я. Но только тот, кто принадлежит Богу, слушает слова Божьи. Вы не слушаете их, хотя они звучат в ваших душах день и ночь, и вы не слушаете их, потому что вы не принадлежите Богу».

   10 . «Мы, живущие для Закона и тщательно соблюдающие заповеди, чтобы почтить Всевышнего, мы не принадлежим Богу? И Ты осмеливаешься говорить это? Ах!!!» Они словно задыхаются от ужаса, как если бы на их шеях затягивалась петля. «И мы не должны говорить, что Ты одержимый и самарянин?»

   «Я не тот, и не другой, но Я чту Моего Отца, даже если вы отрицаете Его, чтобы поносить Меня. Но ваши оскорбления не печалят Меня. Я не ищу славы Себе. Есть Тот, Кто заботится об этом и судит. Вот что Я говорю вам, желающим унизить Меня. Но тем, у кого есть добрая воля, Я говорю, что тот, кто примет Мое слово, или уже принял его, и знает как его сохранить, никогда не умрет».

   «Ах! Сейчас мы очень ясно видим, что демон, обладающий Тобой, говорит через Твои уста! Ты Сам это сказал: “Он говорит как лжец”. То, что Ты сказал, ложь, следовательно, это слова демона. Авраам умер, и пророки умерли. А Ты говоришь, что тот, кто сохранит Твое слово, никогда не умрет. Так Ты не умрешь?»

   «Я умру только как Человек, чтобы воскреснуть вновь во времена Благодати, но Я не умру как Слово. Слово есть Жизнь и никогда не умирает. И тот, кто принимает Слово, имеет в себе Жизнь и никогда не умирает, но восстает в Боге, потому что Я воскрешу его».

   «Богохульник! Сумасшедший! Демон! Ты более велик, чем Авраам и пророки, которые умерли? Кем Ты Себя возомнил?»

«Началом[3], говорящим с вами».

[3] Откр. 3.14 (?)

   Началась настоящая вакханалия демонов. И пока она продолжается, Левит Захария незаметно подталкивает Иисуса в угол двора с помощью сыновей Алфея и других людей, которые, возможно, помогают ему, даже не зная о том, что они делают.

   11. Когда Иисус оказался у стены под защитой Своих самых верных учеников, вставших перед Ним и шум и крики немного поутихли, Он говорит Своим голосом, который так проникновен, красив и спокоен также и в самые беспокойные минуты: «Если Я прославляю Себя, Моя слава не имеет цены. Каждый может сказать о Себе, что пожелает. Но Тот, Кто прославляет Меня – это Мой Отец, Который, как вы говорите, Бог ваш, хотя Он так мало ваш, поскольку вы не знаете Его, и вы никогда не знали Его, и вы не желаете узнать Его через Меня, так как Я говорю с вами о Нем, потому что Я знаю Его; и если бы Я сказал, что не знаю Его, чтобы унять вашу ненависть ко Мне, Я был бы таким же лжецом как вы, говорящие, что знаете Его. Я знаю, что не должен лгать, ни по каким причинам. Сын человеческий не должен лгать даже если, сказав истину, Он должен будет умереть. Потому что если бы Сын человеческий солгал, Он перестал бы быть Сыном Истины, и Истина отвергла бы Его. Я знаю Бога и как Бог, и как Человек. И как Бог и как Человек Я храню Его слова и подчиняюсь им. Израиль, подумай об этом! Именно здесь исполняется Обещание. Оно совершается во Мне. Узнай Меня таким, какой Я есть! Авраам, отец ваш, страстно желал увидеть Мой день. Он увидел его, пророчески, посредством милости Божьей, и возрадовался. И вы, действительно живущие в нем…»

   «Замолчи! Тебе нет еще пятидесяти лет и Ты говоришь нам, что Авраам видел Тебя и Ты видел Его?» — и их презрительный смех распространяется подобно волнам яда или разъедающей кислоте.

   «Истинно, истинно говорю Я вам, прежде чем был Авраам Я Есмь».

   «“Я Есмь”?  Только Бог может сказать это, так как  Он вечен. Ты же не можешь! Богохульник! “Я Есмь”! Анафема! Разве Ты Бог, что говоришь это?» — кричит некто, кто, должно быть, является важной персоной, потому что хотя он пришел только что, он уже рядом с Иисусом, так как все расступились, почти в ужасе, при его прибытии.

   «Ты сказал это», — отвечает Иисус громоподобным голосом.

   12. Все становится оружием в руках ненавидящих. Пока последний человек, задававший вопрос Иисусу, дает себе волю мимически имитировать возмущение и ужас срывая с головы головной убор, взъерошивая волосы и бороду, расстегивая пряжки, удерживающие его мантию на шее, как будто он готов упасть в обморок от ужаса, пригоршни земли и камней, — используемых торговцами голубями и другими животными, чтобы удерживать натянутыми веревки загонов, и менялами в качестве разумной защиты своих сундуков с деньгами, о которых они больше ревнуют, чем о собственной жизни, — мечутся в Учителя и, очевидно, падают на толпу, так как Иисус слишком далеко внутри галереи, вне их досягаемости, и толпа проклинает и жалуется.

   Левит Захария сильно толкает Иисуса, что было единственным средством заставить Его достичь маленькой низкой двери, скрытой в стене двора и уже приоткрытой. Он вталкивает Его внутрь вместе с двумя сыновьями Алфея, Иоанном, Манаилом и Фомой. Остальные остались снаружи в шуме и криках… этот шум слышится ослабленным в этом подземном проходе, среди мощных каменных стен, правильного архитектурного названия которого я не знаю. Камни в стенах уложены рядами, то есть, я бы сказала, в кладке есть большие камни и камни поменьше и сверху тех, которые поменьше, уложены большие и наоборот. Не знаю, ясно ли я выразилась. Камни темные и могучие, грубо высеченные, едва различимые в тусклом свете проникающем из узких бойниц, расположенных высоко, через правильные интервалы, для проникновения воздуха и света, чтобы в этом месте не было полной тьмы. Это узкий тоннель, назначение которого мне неизвестно, но у меня такое впечатление, что он в точности огибает двор. Возможно, он был построен в качестве защиты, как место укрытия, или чтобы дублировать и, таким образом, укрепить стены двора, которые образуют ограждение вокруг собственно истинного Храма, Святая Святых. Короче, я не знаю.  Я говорю то, что вижу. Здесь стоит запах сырости, такого рода сырости, что нельзя сказать, холодная она или нет, как в некоторых винных погребах.

   «И что мы собираемся здесь делать?» — спрашивает Фома.

   «Молчи! Захария сказал мне, что придет и мы должны молчать и вести себя тихо», — отвечает Фаддей.

   «Но… можем мы доверять ему?

   «Я надеюсь».

   «Не бойтесь. Он хороший человек», — говорит Иисус, успокаивая их.

   Снаружи шум суеты утихает. Проходит некоторое время. Затем приглушенный звук шагов и крохотный мерцающий свет исходят из темной глубины.

   «Ты здесь, Учитель?» — спрашивает голос, который желает быть услышанным, но боится быть услышанным.

   «Да, Захария, Я здесь».

   «Слава Иегове! Я заставил Тебя ждать? Мне пришлось подождать, пока остальные побегут к другим выходам. Пойдем, Учитель… Твои апостолы… Я смог сказать Симону, чтобы они вместе пошли к Безете и ждали там. Мы спустимся здесь… Здесь не много света, но это надежный путь. Он приведет нас вниз, к хранилищам воды, и мы выйдем у Кедрона. Старый путь. Не всегда использовавшийся для благих целей.. Но в этот раз это так… И это освящает его…»

   Они продолжают спускаться в глубокой тени, прерываемой лишь мерцающим светом лампы, пока далеко внизу не появляется иной свет… и за ним, вдали, видна какая-то зелень… Ограда, такая тяжелая и толстая, что выглядит как дверь, находится в конце  тоннеля.

   «Учитель, я спас Тебя. Ты можешь идти. Но послушай меня. Не возвращайся некоторое время. Я не смогу служить Тебе каждый раз, не будучи замеченным. И… забудьте, все вы должны забыть этот проход и меня, приведшего вас сюда», — говорит Захария, производя какие-то манипуляции с механизмами тяжелой ограды, которую он приоткрыл достаточно для того, чтобы позволить им выйти. И он повторяет: «Забудьте все об этом, ради меня».

   «Не бойся. Никто из нас не заговорит. И да пребудет с тобой Бог, за твое милосердие». Иисус поднимает Свою руку и кладет ее на склоненную голову молодого человека.

   Он выходит в сопровождении Своих двоюродных братьев и остальных. Они оказываются в маленьком диком открытом пространстве, обращенном к Масличной горе, поросшем ежевикой, настолько маленьком, что оно едва может вместить их всех. Очень крутая тропинка спускается среди ежевики к потоку.

   «Пойдем. Мы вновь поднимемся на высоту Овечьих Ворот, и Я пойду к Иосифу вместе с Моими братьями, тогда как вы пойдете к Безете, чтобы найти остальных и затем присоединитесь ко Мне Мы пойдем в Ноб завтра вечером, после заката».