^{< … >
   1}Среди множества цветов, наполняющих землю ароматом и радующих глаз, вдруг встает ужасный призрак прокаженного человека: изъязвленного, зловонного, изъеденного проказой.

  Народ испуганно кричит и кидается обратно, к ближайшим склонам горы. Кое-кто даже хватает булыжники, чтобы бросить их в этого неосторожного.

  Однако Иисус поворачивается с распростертыми руками и громко возглашает: «Тише! Стойте, где стоите, и не бойтесь. Положите камни. Пожалейте своего несчастного брата. И он тоже Божье чадо».

   Народ повинуется, подчиняясь власти Учителя. А Тот идет вперед сквозь высокие цветущие травы, пока не оказывается в нескольких шагах от прокаженного, который тоже, в свою очередь, приблизился, как только понял, что находится под защитой Иисуса.

  Подойдя близко к Иисусу, он падает ниц, и цветущая трава принимает его и накрывает, словно прохладная и душистая вода. Цветы колышутся и почти смыкаются, образуя покров над укрывшимся в них горемыкой. Лишь жалобный голос, доносящийся оттуда, напоминает, что это несчастное существо находится там. Оно говорит: «Господин, если захочешь, Ты можешь меня очистить. Сжалься же и надо мной!»

   Иисус отвечает: «Подними свое лицо и взгляни на Меня. Человек должен уметь смотреть в Небо, когда в него верит. А ты веришь, раз просишь».

  Травы сотрясаются и расступаются вновь. Словно голова потерпевшего кораблекрушение, что выныривает из морской воды, показывается лицо прокаженного, лишенное волос и бороды. Какой-то череп, еще не совсем утративший остатки плоти.

   И все-таки Иисус отваживается приложить кончики Своих пальцев к этому лбу там, где он чист, то есть где нет язв, а только чешуйчатая кожа пепельного цвета между двумя гнойными эрозиями, одна из которых разрушила волосяной покров, а другая пробила отверстие там, где был правый глаз, так что я затрудняюсь сказать, есть ли еще глазное яблоко или нет в этом громадном отверстии, что идет от виска до носа, оголяя скулу и носовой хрящ, полный нечистот.

   И Иисус, слегка касаясь там Своей красивой ладонью, произносит: «Я повелеваю. Будь очищенным».

   И словно бы этот мужчина не был изъеден проказой и покрыт язвами, а всего лишь испачкан грязью, и на нее проливаются очистительные воды – проказа вдруг исчезает. Сначала затягиваются язвы, затем светлеет кожа, правый глаз снова показывается под заново явившимися веками, губы смыкаются вокруг желтоватых зубов. Только волосы и борода продолжают отсутствовать, точнее, редкие пучки волос остаются там, где еще до того были участки здорового кожного покрова.

  Толпа изумленно вскрикивает. И по этому крику ликования мужчина понимает, что исцелен. Поднимает ладони, до сих пор заслоненные травой, и дотрагивается до своего глаза там, где была огромная яма; дотрагивается до головы там, где была громадная язва, оголявшая черепную кость, и чувствует свою новую кожу. Тогда он встает и оглядывает свою грудь, свои бедра… Все здоровое и чистое… Мужчина вновь повергается на цветущий луг, плача от радости.

   «Не плачь. Встань и послушай Меня. Возвращайся к жизни согласно обычаю и ни с кем не разговаривай, пока его не исполнишь. Покажись как можно скорее священнику, принеси жертву, предписанную Моисеем во свидетельство свершившегося чуда твоего исцеления».

   «О Тебе мне нужно бы свидетельствовать, Господь!»

   «Обо Мне ты будешь свидетельствовать, любя Мое учение. Ступай».

   ²Толпа снова подошла, хотя и на надлежащее расстояние, и поздравляет исцеленного. Кто-то ощущает необходимость дать ему денег в дорогу и кидает несколько монет. Другие бросают хлеб и съестное, а один, видя, что одежда прокаженного представляет собой рваные лохмотья, сквозь которые все видно, снимает с себя плащ, завязывает его в узел, словно большой платок, и кидает прокаженному, который может теперь прикрыться приличным образом. В силу того, что милосердие заразительно, когда его проявляют сообща, еще один уступает своему желанию снабдить его своими сандалиями, снимает их с себя и бросает ему.

   «Ну а ты?» – спрашивает Иисус, видя этот поступок.

   «О! я тут поблизости. Могу дойти босиком. А ему придется проделать большой путь».

  «Да благословит Бог тебя и всех тех, кто оказал благодеяние своему брату. Муж, помолишься за них».

   «Конечно, конечно, за них и за Тебя, чтобы мир в Тебя поверил».

   «Прощай. Ступай с миром».

   Мужчина отходит на несколько метров, потом оборачивается и кричит: «Но священнику-то могу я сказать, что это Ты меня исцелил?»

   «Не надо. Скажи только: „Господь смилостивился надо мной“. Это чистая правда, а иного не требуется»…
   < … >