26 ноября 1945.

   ¹Город Кедеш расположен на бугре, несколько отстоящем от протяженной горной гряды к востоку от него, идущей с севера на юг, тогда как к западу, почти параллельно, так же с севера на юг тянется цепь холмов. Две параллельные линии, которые, однако, вогнуты наподобие буквы X. В самом узком месте, ближе к восточной гряде, чем к западной, есть гора, на склонах которой и находится Кедеш, раскинувшийся от вершины горы до ее довольно-таки плоского основания и возвышающийся над прохладной зеленой долиной, более узкой на востоке и более обширной на западе.

   Это красивый обнесенный стенами город с красивыми домами и внушительной синагогой и столь же внушительным источником из многочисленных ключей, из которых обильно бьет холодная вода, изливающаяся в нижележащий водоем, откуда вытекают ручьи, чье предназначенье – питать другие родники, а может быть, и сады, не знаю.

   Иисус попадает туда в рыночный день. Его ладонь уже не забинтована, но на ее тыльной стороне всё еще видны темная корка и большой синяк. У Иакова Алфеева тоже темно-красная корочка на виске и большой синяк вокруг. Менее пострадавшие Андрей и Иаков Зеведеев уже не несут на себе отметин былого приключения и проворно шагают, озираясь кругом и особенно поглядывая по сторонам и назад, при том что все они выстроились по бокам, впереди и позади Иисуса. У меня ощущение, что они останавливались на два-три дня в описанном вчера месте или где-то поблизости, видимо, чтобы отдохнуть либо отделаться от законоучителей, опасаясь, что те могут направиться в главные города с намерением застать их врасплох и снова им навредить. Во всяком случае, их разговоры наводят именно на такие мысли.

   «Но это ведь город-убежище!» – говорит Андрей.

   «Разве эти будут почитать убежище и святость какого-либо места? Какой ты наивный, брат!» – отвечает ему Петр.

   Иисус между двумя Иудами. Перед Ним, в роли авангарда, – Иаков и Иоанн, затем другой Иаков с Филиппом и Матфеем. Позади Него – Петр, Андрей и Фома. Последние – Симон Зелот и Варфоломей.

   ²Всё идет хорошо, пока они не выходят на красивую площадь, ту самую, с бассейном и синагогой, запруженную людьми, ведущими деловые переговоры. Рынок же не здесь, а ниже и на юго-западе от города, там, где сходятся главная дорога, идущая с юга, и другая, идущая с запада, по которой шел Иисус, и эти дороги, соединяясь под прямым углом, сливаются в одну-единственную, что проходит под воротами и переходит в широкую продолговатую площадь с ослами и циновками, продавцами, покупателями и обычным гвалтом…

   Но когда они достигают этой, более красивой, площади – полагаю, настоящего сердца города, не столько потому, что она равноудалена от периметра стен, сколько потому, что здесь пульсирует духовная и торговая жизнь Кедеша, и об этом как будто говорит само ее господствующее положение на самом верху селения, пригодное для обороны, словно какая-нибудь крепость, – начинаются их беды. Словно свора оскалившихся псов в ожидании нападения на беззащитного щенка или, точнее, свора гончих, подстерегающих дичь, запах которой они почуяли на ветру, многочисленная группа фарисеев и саддукеев, приправленная в качестве дурманящего зелья щепоткой законоучителей, уже встречавшихся в Гискале, среди коих и тот, кого зовут Узиэль, расположилась у широкого и украшенного скульптурами и фризами портала богатой синагоги. И они сразу же начинают указывать друг другу на Иисуса и апостолов.

   «Увы, Господь! Они и тут!» – растерянно произносит Иоанн, обернувшись назад к Иисусу.

   «Не бойся. Иди вперед уверенно. Однако те, кто не расположен сталкиваться лицом к лицу с этими мерзавцами, могут удалиться и пойти в гостиницу. Я непременно желаю говорить здесь, в древнем городе левитов и городе-убежище».

   Все возражают: «Учитель, и Ты можешь подумать, что мы оставим Тебя одного?! Они всех нас убьют, если захотят. Но мы разделим Твою судьбу».

   ³Иисус проходит мимо этой неприятельской группы, чтобы разместиться возле ограды сада, откуда сыплются белоснежные лепестки цветущего грушевого дерева. Темная ограда и белое облако – обрамление и нимб Христа, и перед Ним – Его Двенадцать.

   Иисус начинает говорить, и Его прекрасный зычный голос, произносящий: «О вы, собравшиеся тут, приходите выслушать Благую Весть, ибо приобретение Царства Небесного полезнее торговли и денег», – заполняет площадь и заставляет обернуться на ней находящихся.

    «О, да это Галилейский Рабби! – говорит кто-то. – Идемте послушаем Его. Может, Он сотворит чудо».

   И еще один: «Я сам в Бет-Джинне видел одно Его чудо^[1]. А как Он хорошо говорит! Не как те хищные ястребы или те хитрые змеи».
[1] См. 215.7.

   Иисуса быстро окружает толпа. И Он продолжает говорить с толпой внимающих слушателей.

    «Находясь в сердце этого левитского города, Я не хочу напоминать о Законе. Знаю, что он присутствует в ваших сердцах, как мало в каких городах Израиля, и об этом свидетельствует и тот порядок, что в нем соблюдается, и честность, проявленная купцами, у которых Я приобретал пищу для Себя и для Моего маленького стада, и эта синагога, украшенная, как подобает месту, где чтут Бога. Но в вас самих тоже есть некое место, где почитается Бог, место, в котором пребывают самые святые устремления, в котором звучат слова, наполненные самыми сладостными надеждами нашей веры, и самые горячие молитвы о том, чтобы эти надежды осуществились. Это ваша душа. Вот то святое и единственное место, где говорят о Боге и с Богом в ожидании исполнения Его Обещания. Но Обещание Его исполнено. Израиль обрел своего Мессию, который приносит вам весть и уверенность, что время Благодати пришло, что Искупление близко, что Спаситель – среди вас, и Его неодолимое Царствование началось.

   ⁴Сколько раз, наверное, вы слышали чтение Аввакума! И наиболее глубокомысленные из вас, наверняка, шептали: „Я тоже могу сказать: ‚Доколе, Господи, мне придется взывать и оставаться Тобой неуслышанным?‘“[2] Израиль стенает так уже столетиями. Но теперь пришел Спаситель. Великое разграбление, вечные страдания, беспорядок и несправедливость, вызванные Сатаной, вот-вот падут, потому что Посланный Богом вот-вот возвратит человеку его достоинство Божьего сына и сонаследника Божьего Царства. Давайте посмотрим на пророчество Аввакума свежим взглядом и услышим, что оно свидетельствует обо Мне и говорит уже на языке Благой Вести, которую Я несу сынам Израиля.
[2] Авв. 1:2.

    Но тут впору стенать уже Мне: „Приговор вынесен, однако его противники торжествуют“. Это Я и делаю с великой скорбью. Не столько за Себя, ведь Я превыше человеческого суда, сколько за тех, кто своим противлением сам себя обрекает на осуждение, и за тех, кто сбит с толку этими противниками. Вас удивляет то, что Я говорю? Среди вас есть купцы из других мест Израиля. Они могут подтвердить вам, что Я не лгу. Не лгу, поскольку не провожу жизнь вразрез с тем, чему учу, делая не то, чего ожидают от Спасителя; и не лгу, когда говорю, что человеческое противление противопоставляет себя суду пославшего Меня Бога и суду множества смиренных и искренних людей, что услышали Меня и вынесли суждение о том, кто Я такой».

   Некоторые в толпе одобрительно ропщут: «Это правда! Это правда! Мы, люди из народа, любим Его и понимаем, что Он святой. А вот они (и показывают на фарисеев со товарищи) Ему противодействуют».

   Иисус продолжает: «Ради этого противления нарушается Закон, и будет нарушаться всё больше, пока его совсем не упразд­нят, лишь бы совершить величайшее беззаконие, которое, однако, продлится недолго. И блаженны те, кто в этот краткий и страшный промежуток времени, когда покажется, что противники надо Мной восторжествовали, сумеет продолжить верить в Иисуса из Назарета, в Сына Божьего, в Сына Человеческого, предсказанного Пророками. Я мог бы довершить суд Божий до конца, спасая всех сынов Израиля. Но не смогу этого сделать, потому что нечестивый восторжествует над самим собой, над лучшим в самом себе, и подобно тому, как он попирает Мои права и Моих верных, будет попирать права собственного духа, который нуждается во Мне, чтобы спастись, и который отдают Сатане, только бы он не доставался Мне».

    ⁵Фарисеи шумят. Но вот какой-то внушительный старец, несколько минут назад приблизившийся к тому месту, где стоит Иисус, воспользовавшись паузой в Его речи, говорит: «Прошу Тебя, зайди в синагогу и произноси наставления там. Никто не имеет на это большего права, чем Ты. Я Матфий, глава синагоги. Заходи, и пусть Слово Божье будет не только в Твоих устах, но и у меня в доме».

   «Спасибо, праведник Израиля. Да пребудет с тобою навеки Мой мир».

   И Иисус сквозь толпу, что расступается, словно волна, давая Ему проход, а потом опять смыкается и следует за Ним, опять пересекает площадь и входит в синагогу, снова проходя мимо огрызающихся фарисеев. Которые, тем не менее, тоже заходят в синагогу, нагло пытаясь расчистить себе дорогу. Но народ смотрит на них недобро и говорит: «Откуда вы пришли? Ступайте в свои синагоги и ждите Рабби. А здесь наш дом и наше место». И законоучители, саддукеи и фарисеи вынуждены это снести и скромно встать у выхода, чтобы их не выгнали жители Кедеша.

   Иисус занимает место возле главы синагоги и других ее служителей, его сыновей или помощников, не знаю, и возобновляет беседу: «Аввакум говорит: – и с какой любовью он предлагает вам обратить на это внимание! – „Окиньте взглядом народы и присмотритесь – и будете удивлены и поражены, ибо в ваши дни случилось такое событие, в которое никто бы не поверил, если бы ему рассказали“. И сейчас у нас, вокруг Израиля, есть земные враги. Но давайте опустим эту мелкую деталь пророчества и посмотрим только на главное, всецело духовное, его предсказание. Ибо пророчества, даже если кажется, что они относятся к чему-то земному, всегда имеют духовное содержание. Итак, случившееся событие – и оно таково, что никто не сумеет его принять, если не убедится в бесконечной благости истинного Бога, – это то, что Он послал Свое Слово спасти и искупить этот мир. Бог, который разлучается с Богом, чтобы спасти Свое согрешившее творение^[3]. И всё-таки Я был послан на это. И никакая сила в мире не сможет удержать Мое победное торжество над царями и тиранами, над грешниками, над глупостью. Я одолею, ибо Я – Победитель».
[3] Примечание МВ. Хотя и продолжая быть «одним целым» с Отцом, Его Слово уже не пребывало в Отце так, как до Воплощения.

   ⁶Из дальней части синагоги доносятся насмешки и выкрики. Народ протестует; глава синагоги, который даже закрыл глаза, настолько был сосредоточен на слушании Иисуса, встает и требует тишины, угрожая вытолкать нарушителей.

   «Не препятствуй им. Наоборот, пригласи, чтобы они представили свои возражения», – громко говорит Иисус.

   «О, хорошо! Вот это хорошо! Разреши, мы подойдем к Тебе поближе. У нас есть к Тебе вопросы», – насмешливо кричат спорщики.

   «Подойдите. Дайте им пройти, о жители Кедеша».

   И толпа, бросая враждебные взгляды и строя гримасы – хватает и разного рода эпитетов, – дает им пройти вперед.

   «Что вы хотите знать?» – строго спрашивает Иисус.

   «Так Ты утверждаешь, что Ты Мессия? Ты в самом деле в этом уверен?»

   Иисус, скрестив руки на груди, глядит на говорящего с такой внутренней силой, что у того вдруг пропадает насмешливость, и он замолкает.

   Однако второй подхватывает и продолжает: «Ты не можешь рассчитывать, что Тебе поверят на слово. Любой способен солгать даже из благих побуждений. Но для веры нужны доказательства. Предъяви же нам доказательства того, что Ты тот, за кого себя выдаешь». 

   «Израиль наполнен этими Моими доказательствами», – резко говорит Иисус.

   «А, Ты об этом!.. Это мелочи, какие может сотворить любой святой. Праведники Израиля их уже совершали и еще совершат!» – говорит один из фарисеев.

   Другой добавляет: «Ниоткуда не следует, что Ты их творишь благодаря святости или Божьей помощи! Рассказывают, и это, действительно, весьма вероятно, что Тебе помогал Сатана. Нам нужны не такие доказательства. Более сильные, каких Сатана дать не в состоянии».

   «Ну да! Победа над смертью…» – говорит еще один.

   «Вы их получили».

   «Это были случаи мнимой смерти. Покажи нам, к примеру, кого-нибудь уже разложившегося, которого бы Ты оживил и восстановил заново. Чтобы была уверенность в том, что с Тобою Бог. Бог – единственный, кто может вновь даровать дыхание грязи, которая уже обращается в прах».

   «У Пророков, чтобы им поверить, этого никогда не требовали».

   Какой-то саддукей кричит: «Ты ведь больше, чем просто пророк. Ты, по крайней мере, с Твоих слов, Сын Божий!.. Ах! Ах! Что же Ты не поступаешь, как Бог? Давай же! Дай нам знамение! Знамение!»

   «Ну да! Знамение с Неба, показывающее, что Ты Сын Божий, и тогда мы преклонимся перед Тобой», – вопит некий фарисей.

   «Вот именно! Правильно говоришь, Симон! Мы не хотим впадать в грех Аарона^[4]. Не станем поклоняться идолу, золотому тельцу. Но могли бы поклониться Агнцу Божию! Не так ли? Лишь бы Небо указало нам, что это Ты», – говорит носящий имя Узиэль, присутствовавший и в Гискале, и саркастически смеется.
[4] О грехе Аарона: Исх. 32:1–6.

   Еще один принимается орать: «Дай сказать мне, меня зовут Садок, „золотой книжник“. Слушай меня, Христос. Перед Тобой было слишком много других, и они были не Христы. Хватит мошенничеств. Нужно знамение, что Ты это Он. И Бог, если Он с Тобою, не сможет отказать мне в этом. Тогда мы поверим в Тебя и будем Тебе помогать. В противном случае Ты знаешь, чтó Тебя ждет согласно Божьему предписанию»^[5].
[5] Лев. 24:16.

   Иисус поднимает раненую правую руку и показывает ее Своему собеседнику. «Видишь вот это знамение? Это сделал ты. Ты указал на другое знамение, и когда увидишь, что оно будет запечатлено на плоти Агнца, то возрадуешься. Взгляни на него! Видишь? Ты увидишь его и на Небе, когда явишься дать отчет за свой образ жизни. Ибо Я сам буду судить тебя и буду там в Своем прославленном Теле, на котором будут знамения и Моего, и вашего служения, знамения Моей любви и вашей ненависти. И ты тоже их увидишь, Узиэль, и ты, Симон, увидят их и Кайафа, и Анна, и многие другие до самого последнего Дня, который будет днем гнева, страшным днем, и поэтому вы предпочтете скрыться в бездне, поскольку знамение Моей раненной ладони будет уязвлять вас сильнее, чем пламя Преисподней».

   «О! а это уже богохульство! Ты со Своим телом – на Небе?! Богохульник! Ты – судья вместо Бога?! Анафема на Тебе! Ты оскорбляешь Первосвященника! Тебя бы следовало побить камнями», – хором кричат фарисеи, саддукеи и законоучители.

   ⁷Глава синагоги снова поднимается, патриархальный, сияющий своими сединами, как Моисей, и восклицает: «Кедеш – город левитов и город-убежище. Имейте уважение…»

   «Древние истории! Они уже не в счет!»

   «О, богохульные языки! Это вы грешники, а не Он, и я встаю на Его защиту. Он не говорит ничего плохого. Он толкует Пророков и несет нам Благое Обетование, а вы Его прерываете, вы Его искушаете, вы Его оскорбляете. Это непозволительно. Он под покровительством старого Матфия из колена Левия по отцу и рода Аарона по матери. Выйдите и не мешайте Ему преподать наставление моей старости и зрелости моих сыновей». И он кладет свою морщинистую старческую ладонь на предплечье Иисуса, словно бы защищая Его.

   «Пусть даст нам настоящее знамение. И мы уйдем отсюда, убедившись», – вопят недруги.

   «Не беспокойся, Матфий. Я сам скажу, – успокаивает Иисус главу синагоги. И, обратившись к фарисеям, саддукеям и законоучителям, говорит: – Когда наступит вечер, вы вглядываетесь в небо и, если оно краснеет на закате, то по старой пословице делаете вывод: „Завтра будет хорошая погода, потому что небо на закате красное“. Точно так же на рассвете, когда в густом от тумана и испарений воздухе солнце кажется не золотым, а как будто проливает кровь на небосвод, вы говорите: „Не пройдет и дня, как будет ураган“. Значит, вы умеете распознавать, каким будет день, по изменчивым приметам неба и по еще более непостоянным ветрам. А различать приметы времен так и не научились? Это не делает чести вашему уму и вашей учености, а для вашего духа и вашей воображаемой мудрости это – совершенное бесчестье. Вы принадлежите к злобному и развращенному роду, появившемуся в Израиле в результате сожительства тех, кто блудил со Злом. Вы его наследники и увеличиваете свою злобу и свою развращенность, повторяя грех отцов этого заблуждения. Так знай же, Матфий, знайте, жители Кедеша и все присутствующие: и верные, и недруги. Вот какое пророчество изреку Я, Свое, вместо того пророчества Аввакума, которое хотел вам разъяснить: этому злобному и развращенному роду, требующему знамения, будет дано лишь знамение Ионы…^[6] Идем. Мир да пребудет с людьми благой воли». И боковой дверью, которая выходит на тихую улицу среди домов и огородов, Он удаляется вместе с апостолами.
[6] О знамении Ионы Иисус уже говорил в 269.10.

   ⁸Но жители Кедеша не признают себя побежденными. Некоторые идут за Ним и, увидев, как Он заходит в маленькую гостиницу в восточных предместьях селения, доводят это до сведения главы синагоги и своих сограждан. И Иисус еще не успевает поесть, когда залитый солнцем двор гостиницы оказывается забит народом, а старый глава синагоги с другими старейшинами Кедеша появляется в дверях комнаты, где расположился Иисус, и кланяется, умоляя: «Учитель, у нас осталось желание Тебя послушать. До того было прекрасно растолкованное Тобой пророчество Аввакума!^[7] Неужели из-за того, что есть такие, кто Тебя ненавидит, должны быть лишены знакомства с Тобой те, кто Тебя любит и верит в Твою правоту?»
[7] Процитировав ранее Авв 1:2, 4, 5, Иисус продолжает толковать и в ходе дальнейшей беседы цитирует также Авв. 1:12–13; 2:2–6, 9, 12, 18, 20; 3:2–5.

   «Нет, отец. Было бы несправедливо из-за злодеев наказывать добрых людей. Ну так слушайте…» (и Иисус оставляет Свою трапезу, чтобы выйти к дверям и побеседовать с теми, кто столпился в тихом внутреннем дворике).

   «Слова вашего архисинагога перекликаются со словами Аввакума, который за себя и за всех вас исповедует и возвещает, что Истина – это Я. Аввакум исповедует и возвещает: „Ты извечен и Ты с нами, и мы не умрем“. Так и будет. Кто верит в Меня, тот не погибнет. Пророк изобразил Меня как Того, кого Бог поставил судить, как Того, кого Бог сделал сильным, чтобы карать, как Того, чьи глаза слишком чисты, чтобы видеть зло, и кто не потерпит беззакония. Но несмотря на то, что грех поистине вызывает у Меня отвращение, вы всё же видите, что Я раскрываю Свои объятья тем, кто раскаялся в своих грехах, ибо Я Спаситель. Поэтому Я обращаю Мой взор и на виновных и призываю тех, кто нечестив, к раскаянию…

   ⁹О вы, жители Кедеша, города левитов, города, освященного провозглашением милости к повинным в каком-либо преступлении – а каждый человек совершает преступления против Бога, против собственной души, против своего ближнего – придите же ко мне, Убежищу грешников. Здесь, в Моей любви, вас не постигнет даже Божья анафема, поскольку Мой умоляющий взор переменяет для вас Божью анафему на благословение прощения.

   Слушайте, слушайте! Запишите в ваших сердцах это пророчество, как Аввакум записал свое верное пророчество в свитке. Там сказано: „Если и задержится, жди его, ибо кто должен прийти – придет без промедления“. Так вот: Тот, кто должен был прийти, пришел. Это Я.

   „Неверующий не имеет в себе праведной души“, – говорит Пророк, и в его словах – осуждение тем, что Меня искушали и оскорбляли. Не Я осуждаю их. Но Пророк, который Меня предвидел и в Меня поверил. Он, изображая Меня Победителем, изображает также и гордого человека, говоря, что он бесчестен, разверзая свою душу для ненасытной алчности, как ненасытна в своей алчности Преисподняя. И грозит: „Горе накапливающему чужое добро и покрывающему себя толстым слоем грязи“. Злодеяния против Сына Человеческого есть та самая грязь, а стремление отобрать у Него Его святость, дабы она не затмевала их собственную, есть та самая алчность.

   „Горе, – говорит Пророк, – тому, кто собирает у себя дома плоды своей злостной скупости, чтобы устроить повыше свое гнездо и думая тем спастись от когтей зла“. Это значит опозорить себя и убить собственную душу.

   „Горе строящему город на крови и возводящему зáмки на неправде“. Поистине, многие в Израиле скрепляют замки своей алчности кровью и слезами и ожидают последней крови, чтобы сделать смесь более прочной. Но что может какая-то крепость против Божьих стрел? Что может горстка людей против правосудия всего мира, которое возопит от ужаса от этого ни с чем не сравнимого преступления?

   О, как хорошо говорит Аввакум! „Какая польза от идола?“ А обманчивая святость Израиля уже стала идолом для поклонения. Один Господь в Своем святом Храме, и перед Ним одним преклонится Земля и содрогнется в благоговейном трепете в тот момент, когда обещанное знамение будет дано и один, и другой раз, и истинный Храм, в котором почиет Бог, восстанет во славе и возгласит в Небесах: „Свершилось!“, и прорыдает то же самое на Земле, чтобы очистить ее Своим возвещением.

   „Да будет!“ – изрек Всевышний. И возник мир. „Да будет“, – произнесет Искупитель, и мир будет искупленным. Именно Я дарую миру то, чем он будет искуплен. А искупленными будут те, кто пожелает быть таковым.

   ¹⁰Теперь встаньте. Прочтем молитву Пророка, но так, как подобает ее читать в это благодатное время:

   „Услышал я, Господи, весть Твою – и возрадовался“. Уже не время бояться, о верующие в Мессию.

   „Господь, Твое дело совершается в наши дни, дай ему осуществиться, несмотря на козни врагов. Яви его в наши дни“. Да, когда исполнится срок, дело будет совершено.

   „И во гневе воссияет Твое милосердие“, поскольку гнев Его будет направлен лишь на тех, кто расставлял сети и западни на Агнца и Спасителя и метал в Него стрелы.

   „Бог придет как Свет миру“. Я – этот Свет, пришедший принести вам Бога. Мое сияние наводнит Землю, и его реки хлынут „оттуда, где изостренные рога“ разодрали Плоть жертвы: это будет последняя победа „Смерти и Сатаны, которые побегут сломленные перед лицом Живущего и Святого“.

   Слава Господу! Слава Тому, кто творил! Слава Подателю солнца и звезд! Зодчему гор, Создателю морей. Слава, бесконечная слава Благому, что предназначил Христа к спасению Своего народа, к искуплению человека!

   Присоединяйтесь и пойте вместе со Мной, потому что в мир пришло Милосердие, и настает время Умиротворения. Простирающий к вам руки увещевает вас поверить и жить в Господе, поскольку близко время, когда Израиль будет судим по правде.

   Мир вам, присутствующим здесь, мир вашим семьям и вашим домам».

   Иисус размашисто прочерчивает воздух благословляющим жестом и собирается уйти.

   Но глава синагоги умоляет: «Оставайся еще».

   «Не могу, отец».

   «Пошли к нам хотя бы Своих учеников».

   «Они непременно будут у вас. Прощай. Иди с миром».

   ¹¹Они остаются одни…

   «Однако хотел бы я знать, кто направил их по нашим стопам. Они похожи на некромантов…» – заявляет Петр.

   Искариот, бледный, выходит вперед и падает на колени перед Иисусом. «Учитель, это я виноват. Я разговаривал в том селении… с одним из тех, у кого был в гостях…»

   «Как? Ничего себе раскаяние! Да ты…»

   «Тихо, Симон Ионин! Твой брат искренно обвиняет себя. Уважь его за это его смирение. Не огорчайся, Иуда. Я прощаю тебя. Ты знаешь, что Я прощаю. В следующий раз будь осторожнее… А теперь пойдем. Будем идти до тех пор, пока светит луна. Нам надо перейти реку до рассвета. Идем. За этими местами начинается лес. Наши следы потеряют и добрые, и злые. Завтра будем на пути в Панеаду».