Иисус терпеливо объясняет Марциаму, который глядит на Него своими широко раскрытыми внимательными глазами, посматривая между тем и на воду.

   «А этого ангела можно увидеть? Мне бы хотелось».

  «Левий, пастух твоих лет, его видел. Смотри и ты как следует и будь готов воздать ему хвалу».

   Мальчик больше не отвлекается. Его взгляд попеременно направлен то на воду, то поверх нее, и он уже ничего не слышит, ничего другого не замечает. Иисус тем временем оглядывает небольшое скопление пребывающих в ожидании немощных, слепых, искалеченных и парализованных. Апостолы тоже внимательно наблюдают. Солнце играет бликами на воде и по-хозяйски вторгается в те пять рядов галерей, что окружают купальни.

   «Вот, вот! – визжит Марциам. – Вода поднимается, движется, сияет. Какой свет! Ангел!..» И мальчик встает на колени.

   Действительно, двигаясь в бассейне, вода как будто прибывает от внезапно нахлынувшего прилива, поднимающего ее до краев, и сияет, словно подставленное солнцу зеркало. Ее блеск на мгновение ослепляет.

   Один хромой с готовностью ныряет в воду, чтобы вскоре из нее вылезти, и его онемевшая, с огромным шрамом, нога совершенно исцелена. Другие протестуют и ссорятся с выздоровевшим, заявляя, что в конце концов он не был нетрудоспособным, тогда как они были. И стычка продолжается.

   ³Иисус оглядывается кругом и видит парализованного на постельке, который тихо плачет. Подходит к нему, наклоняется и гладит его, спрашивая: «Плачешь?»

   «Да. Обо мне никто никогда не подумает. Я все время тут, все время тут, все исцеляются, а я никак. Уже тридцать восемь лет, как я лежу на спине, я все истратил, все мои умерли, теперь я обуза для одного дальнего родственника, что приносит меня сюда утром, а вечером забирает… Но его это так тяготит! О, мне бы хотелось умереть!»

   «Не отчаивайся. У тебя оказалось столько терпения и веры! Бог тебя услышит».

   «Надеюсь… но бывают минуты уныния. Ты вот добрый. Но остальные… Тот, кто исцелился, мог бы в благодарность Богу остаться здесь, чтобы помочь своим бедным братьям…»

   «Вообще-то он должен был бы это сделать. Но не держи обиды. Они не думают об этом не по злому умыслу. Это радость быть исцеленными делает их эгоистами. Прости их…»

   «Ты добрый. Ты бы так не поступил. Когда бассейн приходит в движение, я пытаюсь при помощи рук дотуда доползти. Но передо мной всегда оказывается кто-то другой, а у края оставаться я не могу: меня бы просто растоптали. А если б я и был там, кто бы меня опустил? Увидь я Тебя раньше, я попросил бы Тебя…» 

   «Ты правда хочешь выздороветь? Тогда поднимайся! Возьми свою постель и иди!»

  Иисус выпрямляется, чтобы отдать это повеление, и кажется, что, поднимаясь, Он поднимает и парализованного, поскольку тот вскакивает на ноги и затем – все еще недоверчиво – делает один шаг, другой, третий вслед за уходящим Иисусом, и осознав, что действительно ходит, он издает крик, заставляющий всех обернуться.

   «Но кто Ты? Именем Божьим скажи мне! Может, Ты ангел Господень?»

   «Я гораздо больше, чем ангел. Мое имя – Милость. Иди с миром».

   Начинается толкотня. Все хотят видеть, хотят рассказать, хотят исцелиться. Но прибегают стражники Храма, которые, я думаю, смотрят и за купальней, и расталкивают это голосящее сборище, угрожая карами.

   Парализованный берет свои носилочки – две жерди на двух парах маленьких колес с прибитым к жердям рваным полотном – и уходит счастливый, крича Иисусу: «Я отыщу Тебя. Я не забуду Твоего имени и Твоего лица».

   ⁴Иисус, смешавшись с толпой, уходит в другом направлении, в сторону стен.

  Но не успел Он еще миновать последнюю галерею, как возникает, словно подгоняемая порывом ветра, группа иудеев из самых худших слоев, объединенных общим желанием наговорить Иисусу дерзостей. Они рыщут, высматривают, допытываются. Однако им не удается разобраться, в чем дело, и Иисус уходит, тогда как они, разочарованные, по наводке стражников, нападают на скромного и счастливого исцеленного и начинают его упрекать: «Зачем ты уносишь эту постель? Сейчас суббота. Это не положено».

   Мужчина смотрит на них и говорит: «Я ничего не знаю. Знаю, что Тот, кто меня исцелил, сказал мне: „Возьми свою постель и иди!“ Это я знаю».

   «Наверное, это был бес, ведь он приказал тебе нарушить субботу. Какой Он был? Кто это был? Иудей? Галилеянин? Прозелит?»

   «Не знаю. Он был здесь. Увидел, что я плачу, и подошел ко мне. Заговорил со мной, исцелил меня и ушел за руку с мальчиком. Думаю, это Его сын, поскольку Он подходящих лет, чтобы иметь ребенка такого возраста».

   «Ребенок? Тогда это не Он!.. Как Он назвался? Ты Его об этом не спросил? Не лги!»

   «Он мне сказал, что Его зовут Милость».

   «Ты глупец! Это же не имя!»

   Мужчина пожимает плечами и уходит.

   Другие говорят: «Несомненно, это был Он. Его видели в Храме книжники Ания и Закхей».

   «Но у Него нет детей!»

   «И все-таки это Он. Он был со Своими учениками».

   «Иуды однако не было. Этот тот, с кем мы хорошо знакомы. Остальные… могут быть просто люди».

   «Нет. Это были они».

   И дискуссия продолжается, а галереи тем временем снова заполняются больными…

   ⁵Иисус снова входит в Храм с другой стороны, с западной, которая обращена к основной части города. Апостолы следуют за Ним. Иисус оглядывается вокруг и, наконец, видит того, кого искал: Ионафана, который, в свою очередь, ищет Его.

   «Ему лучше, Учитель. Жар спал. Твоя Мать говорит, что надеется прийти до следующей субботы».

   «Спасибо, Ионафан. Ты был пунктуален».

   «Не совсем. Меня задержал Максимин, слуга Лазаря. Он Тебя ищет. Отправился к галерее Соломона».

   «Пойду его встречу. Мир да пребудет с тобой, и передай Мой мир Матери и ученицам, а также Иуде».

   И Иисус быстро идет в сторону галереи Соломона, где в самом деле находит Максимина.

   «Лазарь узнал, что Ты тут. Хочет Тебя видеть, чтобы сказать Тебе что-то важное. Придешь?»

   «Обязательно. И скоро. Можешь сказать, пусть ожидает Меня на неделе».

   После нескольких слов Максимин тоже уходит.

   «Пойдемте еще помолимся, раз уж мы сюда вернулись», – говорит Иисус и направляется в сторону двора Евреев.

   Но возле последнего встречает исцеленного паралитика, который пошел поблагодарить Господа. Осчастливленный чудом замечает Его в толпе и радостно приветствует, пересказывая все то, что произошло у купальни после Его ухода. И заканчивает: «Один человек, увидев меня тут здоровым и удивившись, сказал мне потом, кто Ты. Ты Мессия. Верно?»

   «Это так. Но даже если бы ты исцелился от воды или от какой другой силы, ты все равно был бы обязан Богу. Обязан использовать свое здоровье ради добрых дел. Ты исцелен. Так что ступай с добрыми намерениями и возвращайся к деятельной жизни. И никогда больше не греши. Чтобы Богу не пришлось тебя больше наказывать. Иди с миром».

   «Я старый… ничего не знаю… Но мне хотелось бы пойти за Тобой, чтобы послужить Тебе и чтобы узнать. Ты не против?»

   «Я никого не отвергаю. Но все-таки подумай об этом, прежде чем приходить. И если решишься, приходи».

   «Куда? Я не знаю, куда Ты пойдешь…»

  «По всему миру. Повсюду ты найдешь Моих учеников, что направят тебя ко Мне. Да вразумит тебя Господь на лучшее».

    Иисус идет на Свое место и молится…

  ⁶Не знаю, добровольно ли идет исцеленный к иудеям или же они, будучи начеку, останавливают его, чтобы спросить, не Тот ли, кто с ним сейчас говорил, совершил над ним чудо. Знаю, что мужчина говорит с иудеями, а затем уходит, а последние под­ходят к лестнице, по которой должен спускаться Иисус, чтобы пройти через другие внутренние дворы и выйти из Храма. Когда появляется Иисус, они, не поздоровавшись с Ним, говорят: «Значит Ты продолжаешь нарушать субботу, несмотря на все высказанные Тебе упреки? И хочешь, чтобы Тебя уважали как посланника Божьего?»

   «Посланника? Нет, еще больше: как Сына. Потому что Бог – Мой Отец. Не хотите Меня уважать – не надо. Но Я от этого не перестану выполнять Свою миссию. Бог ни на миг не перестает действовать. Мой Отец действует и сейчас – действую также и Я, поскольку хороший сын делает то же, что его отец, и поскольку Я пришел на Землю, чтобы действовать».

   Подходят люди, чтобы послушать их спор. Среди них есть те, кто знаком с Иисусом, есть те, кто был Им облагодетельствован, и есть те, кто в первый раз Его видит; некоторые Его любят, другие ненавидят, многие еще не определились. Апостолы вместе с Учителем образуют ядро. Марциам почти испуган, и по его личику видно, что он готов вот-вот заплакать.

   Иудеи: смесь из книжников, фарисеев и саддукеев, – громко выражают свое возмущение: «Ты смеешь?! О! Он называет Себя Сыном Божьим! Кощунство! Бог есть Тот, кто есть, и не имеет сыновей! Да позовите же Гамалиила! Позовите Садока! Соберите законоучителей, пусть они послушают и опровергнут».

   «Не волнуйтесь. Позовите их, и они вам скажут, если они подлинно знают, что Бог триедин: Отец, Сын и Святой Дух, и что Его Глагол, иначе говоря Сын Мысли, согласно предсказанному, пришел, чтобы спасти Израиль и весь мир от Греха. Этот Глагол – Я. Я предреченный Мессия. Поэтому нет кощунства, если Отца Я назову Своим Отцом. ⁷Вы беспокоитесь оттого, что Я совершаю чудеса, оттого что этим привлекаю к Себе людские толпы и убеждаю их. Вы обвиняете Меня в том, что Я демон, потому что Я творю необычайное. Но Вельзевул в мире сем уже столетия и, по правде сказать, не испытывает недостатка в преданных почитателях… Почему же тогда он не делает того, что делаю Я?»

   Народ шепчет: «Это правда! Это правда! Того, что делает Он, не делает никто».

   Иисус продолжает:

   «Говорю вам: это потому, что Я знаю то, чего он не знает, и могу то, чего он не может. Если Я творю дела Божьи, это потому, что Я – Его Сын. Сам по себе человек может сделать лишь то, что видел, как оно делается. Я, Сын, могу творить лишь то, что видел, как это делает Отец, будучи с Ним Одно во веки веков, не отличаясь от Него ни по природе, ни по могуществу. Все, что творит Отец, творю также и Я, так как Я Его Сын. Ни Вельзевул, ни другие не могут делать того, что делаю Я, потому что и Вельзевул, и другие не знают того, что знаю Я. Отец любит Меня, Своего Сына, и любит Меня безмерно, так же, как Я люблю Его. Поэтому Он показывал и показывает Мне все то, что делает, дабы и Я делал то, что делает Он: Я – на Земле в эту эпоху Благодати, Он – на Небе, еще прежде, чем само Время появилось на Земле. И будет Мне показывать все более великие дела, дабы Я творил их, а вы дивились. Его Замысел неисчерпаем для постижения умом. Я подражаю Ему, будучи неистощимым в совершении того, что Отец задумывает и мысленно желает.

   ⁸Вы еще не знаете, насколько неисчерпаемо созидание Любви. Мы – это Любовь. И для Нас нет ограничений, как нет такой вещи, которую нельзя было бы приложить к трем состояниям человека: низшему, высшему и духовному. В самом деле, как Отец воскрешает мертвых и возвращает им жизнь, так и Я, Сын, могу дарить жизнь тем, кому хочу, и более того: благодаря той беспредельной любви, какую Отец имеет к Сыну, Мне позволено не только возвращать жизнь в ее низшем проявлении, но и в высшем, избавляя разум человека от умственных заблуждений, а его сердце – от пагубных страстей, а также в ее духовном проявлении, возвращая человеческому духу его свободу от греха, ибо Отец никого не судит, но препоручил весь суд Сыну, ведь именно Сын – это Тот, кто Своей жертвой искупил Человечество, чтобы его спасти. А Отец делает это и ради справедливости, ибо справедливо воздать Тому, кто платит Своей монетой, и для того, чтобы все почитали Сына, как уже почитают Отца.

   Знайте, что если вы отделяете Отца от Сына или Сына от Отца и не вспоминаете об Их Любви, то вы не любите Бога так, как следует любить, истинно и мудро, но исповедуете ересь, поскольку воздаете поклонение лишь одному, тогда как Они – чудная Троица. Поэтому кто не почитает Сына, тот словно бы и не чтил Отца, потому что Отец, Бог, не приемлет, чтобы только одна часть Его была почитаема, но хочет поклонения Себе как единому Целому. Кто не почитает Сына, тот не почитает Отца, который послал Его по совершенному замыслу любви. Следовательно, отрицает, что Бог умеет вершить правые дела. Истинно говорю вам, что кто слушает Мое слово и верит в Того, кто Меня послал, тот обладает вечной жизнью и не подвержен осуждению, но переходит от смерти к жизни, ибо верить в Бога и принимать Мое слово означает вбирать в себя неумирающую Жизнь.

   Наступает момент, и для многих он уже наступил, когда мертвые услышат голос Сына Божьего, и кто почувствует этот животворящий голос, раздающийся в глубине его сердца, тот оживет. ⁹Что скажешь ты, книжник?»

   «Скажу, что мертвые уже ничего не слышат, и что Ты безумен».

   «Небо убедит тебя, что это не так, и что твое знание – ничто в сравнении со знанием Бога. Вы до такой степени очеловечили сверхъестественное, что уже не придаете словам никакого другого значения, кроме буквального и мирского. Вы учили Агаду по своим фиксированным формулировкам, не давая себе труда понять ее иносказаний в их истинном значении, а теперь в своей душе, угнетенной под прессом торжествующего над духом человеческого, вы уже не верите даже тому, чему учите. И это причина, по которой вы больше не способны бороться с темными потусторонними^[2] силами.

[2] Буквально: оккультными.