25 октября 1946

   1. Иисус, войдя в город через Иродовы ворота, теперь пересекает его, направляясь к Тиропеону и предместью Офел.

    «Мы идем к Храму?» — спрашивает Искариот.

    «Да».

   «Смотри, что Ты делаешь!» — предупреждают Его многие.

   «Я остановлюсь там только на время молитвы».

   «Они возьмут Тебя под стражу».

   «Нет. Мы войдем через северные ворота и выйдем через южные, и у них не будет времени, чтобы организоваться и причинить Мне вред. Если только нет кого-то следящего за Мной, наблюдающего и докладывающего».

   Никто не отвечает и Иисус продолжает Свой путь к Храму, который появляется на вершине горы Мориа, выглядя почти призрачно в зеленовато-желтом свете тусклого зимнего утра, так как солнце сейчас только напоминает о себе, настаивая о своем присутствии пытаясь проложить себе путь сквозь толщу облаков. Бесполезные усилия! Радостное сияние рассвета превратилось в бледное отражение нереального желтого оттенка, которое не рассеяно, но являет собой пятна, перемежающиеся со  свинцовым тоном облаков с зелеными прожилками. В этом свете мраморные и золотые украшения Храма выглядят бледными, мрачными, я бы сказала, гнетущими, подобно развалинам высящимся на мертвой территории.

   Иисус пристально разглядывает все это, пока поднимается к ограждению. Он вглядывается в лица утренних путников. Это преимущественно скромные люди: огородники, торгующие на рынке,  пастухи с молодыми животными, предназначенными на убой, слуги или домохозяйки, идущие к рынкам. Все они проходят мимо молча, закутанные в свои мантии, слегка согнувшись, чтобы защититься от холодного утреннего воздуха. Их лица также выглядят бледнее, чем это обычно присуще их расе. В этом странном свете  их лица выглядят зеленоватыми, почти жемчужными в окаймлении разноцветных тканей их мантий, — зеленых, ярко-фиолетовых, темно желтых. Свет зари  не может бросить розового отблеска на их лица. Некоторые из них приветствуют Учителя, но не останавливаются. Это не подходящее время. Еще нет нищих, издающих свои жалобные крики на перекрестках или под арками, переброшенными над улицами через короткие интервалы. Благодаря раннему часу и времени года Иисус проходит свободно, беспрепятственно.

   Вот они у ограждения, Входят в ворота. Идут к Двору Израильтян. Молятся, пока звучание труб, — я бы сказала серебряных труб, судя по их тембру, — распространяется по холму, объявляя о чем-то важном,  и пока распространяется приятный аромат фимиама, подавляющий всякие иные менее приятные запахи, которые можно почувствовать на вершине Мориа, то есть, я бы сказала, постоянных запахов забитых животных и поглощаемого огнем мяса, подгоревшей муки, горящего масла, которые здесь всегда чувствуются, более или менее сильно, так как непрерывно совершаются всесожжения.

   Они уходят, расходясь в различных направлениях. Их начинают замечать первые люди, идущие к Храму, служители Храма, менялы и торговцы, которые устанавливают свои столы и ограждения. Но их слишком мало и они настолько удивлены, что не реагируют, в изумлении обмениваясь краткими фразами:

    «Он вернулся!»

    «Он не пошел в Галилею, как говорили».

    «Но где же Он скрывался, если Его нигде не могли найти?»

    «Он действительно хочет победить их».

    «Какой глупец!»

    «Какой святой человек!» — и так далее, в соответствии с индивидуальными  ощущениями.

   2. Иисус уже вне Храма и спускается к улице, которая ведет к предместью Офел, когда у пересечения с улицами ведущим на Сион, Он встречается с человеком, рожденным слепым и недавно исцеленным, нагруженным корзинами полными ароматных яблок, который бодро идет в противоположном направлении, шутя с другим молодым человеком, также нагруженным.

    Возможно, молодой человек не заметил бы случайной встречи, так как ему не знакомо лицо Иисуса или лица Его апостолов. Но Иисус узнал того, кого Он чудесным образом исцелил и позвал его. Сидония, прозванный Бартолмаем, оборачивается и смотрит с любопытством на высокого статного мужчину, хотя и скромно одетого, идущего по узкой улице и позвавшего его по имени.

     «Подойди сюда», — приказывает ему Иисус.

    Молодой человек приближается к Нему, не опуская на землю свою ношу, глядя украдкой на Иисуса, и, думая, что Он хочет купить немного яблок, говорит: «Мой хозяин уже продал их. Но у него есть еще, если Ты желаешь их. Они красивые и хорошие. Они прибыли вчера из садов  равнины Шарон. И если Ты купишь их большое количество, он сделает Тебе хорошую скидку, потому что…»

    Иисус улыбаясь поднимает Свою правую руку, чтобы прервать словоохотливого юношу, и говорит: «Я подозвал тебя не потому, что хочу купить яблок, но чтобы поздравить тебя и благословить Всевышнего, Который был так добр к тебе»,

   «О! Да! Я делаю это постоянно, за свет, который я сейчас могу видеть и за работу, которую я могу исполнять, помогая, наконец, своим отцу и матери. Я нашел хорошего хозяина. Он не еврей, но он хороший. Евреи не хотят меня (брать на работу)… потому что я был изгнан из синагоги», — говорит юноша, кладя свои корзины на землю.

   «Они тебя изгнали? Почему? Что ты сделал?»

   «Я? Ничего. Уверяю Тебя. Господь сделал это. В Субботу Он помог мне найти того человека, о котором говорят, что Он Мессия, и Он исцелил меня, как Ты можешь видеть. И вот из-за этого они меня изгнали».

   Тогда Тот, Кто тебя исцелил, не совсем хорошо обошелся с тобой», — говорит Иисус, искушая его.

   «Не говори так, человек! Ты богохульствуешь! Прежде всего, Он показал мне, что Бог любит меня, а затем Он даровал мне зрение… Ты не знаешь, что значит “видеть”, потому что Ты всегда был зрячим. Но тот, кто никогда не видел! О!… Это…  Это все вещи вместе, которые он имеет в своем зрении. Я говорю Тебе, что когда я увидел, там, у купальни Силоама, я смеялся и плакал от радости, понимаешь? Я плакал так, как я никогда не плакал в своем несчастии. Потому что я тогда понял, как велик и как добр Всевышний. И сейчас я могу зарабатывать себе на жизнь посредством подходящей работы. И потом… — прежде всего я надеюсь, что мне будет даровано это чудо, — я надеюсь встретить человека, о котором говорят, что Он Мессия и Его ученика, который…»

   «Что бы ты тогда сделал?»

   «Я бы хотел благословить Его. Его и Его ученика. И я бы хотел спросить у Учителя, Который должно быть на самом деле пришел от Бога, чтобы Он взял меня Себе в слуги».

   «Что? Из-за Него тебя прокляли, ты с трудом нашел работу, ты можешь быть наказан более сурово, и ты хочешь служить Ему? Разве ты не знаешь, что все, кто следует за Тем, Кто исцелил тебя, преследуются?»

   «Да, я знаю! Но Он Сын Божий, вот что говорят среди нас. Хотя те, кто там (и он указывает на Храм), не желают, чтобы мы это говорили. И разве не стоит оставить все, чтобы служить Ему?»

   3. «Так ты веришь в Сына Божьего и Его присутствие в Палестине?»

   «Я верю в это. Но я хотел бы встретиться с Ним, чтобы поверить в Него не только моим разумом, но всем моим существом. Если Ты знаешь Кто Он и где Он находится, скажи мне, чтобы я мог пойти к Нему и увидеть Его, и мог поверить в Него полностью, и служить Ему».

   «Ты уже видишь Его, и тебе нет нужды идти к Нему. Тот, Кого ты видишь прямо сейчас, и Кто говорит с тобой, и есть Сын Божий».

   Я не могу утверждать с полной уверенностью, но у меня было такое впечатление, что говоря эти слова, Иисус почти претерпел очень короткое преображение, став в высшей степени красивым и, я бы сказала, ярким. Я думаю, что для того, чтобы вознаградить смиренного верующего в Него и утвердить его в его вере, во время этой вспышки Он явил Свою будущую красоту, я имею в виду красоту, которую Он обрел после Воскресения и будет сохранять на Небесах, Свою красоту прославленного человеческого существа, тела прославленного и сочетающегося с невыразимой красотой Совершенства, которое принадлежит исключительно Ему. Я говорю – это было одно мгновение. Вспышка. Но полутемный угол, куда они удалились, чтобы поговорить, под архивольтом переулка, осветился странным блеском, излучившемся от Иисуса, Который, я повторяю, стал очень красивым. Затем все вернулось к нормальному состоянию, за исключением юноши, который сейчас простерт на земле, с лицом в пыли, и поклоняется говоря: «Я верю, Господь, мой Бог!»

   «Встань. Я пришел в этот мир, чтобы принести свет и знание Бога и испытать людей и судить их. Это время Моего присутствия является временем выбора, избрания и отбора. Я пришел ради чистых сердцем и намерениями, ради смиренных, кротких, любящих справедливость, милосердие, мир, ради тех, кто плачет и ради тех, кто знает, как оценить истинную ценность различных богатств и предпочитающих духовные богатства материальным, чтобы они могли найти то, к чему страстно стремились их души, и ради того, чтобы те, кто слеп, увидели, — потому что люди возвели толстые стены, чтобы воспрепятствовать свету, то есть познанию Бога, — а те, кто считают себя провидцами, ослепли…»

   4. «Тогда Ты ненавидишь большую часть людей, и Ты не так добр, как говоришь. Если бы Ты был добрым, Ты бы хотел, чтобы все были способны видеть, и чтобы зрячие не слепли», — прерывают Его несколько фарисеев, прибывших с главной дороги и осторожно подошедших к группе позади апостолов.

   Иисус оборачивается и смотрит на них. Сейчас Он, конечно, уже не преображен в божественную красоту! Это очень суровый Иисус, пристально глядящий на Своих гонителей Своими сапфировыми глазами, и в Его голосе больше нет золотых нот радости, сейчас это бронзовый голос, и он звучит резко и сурово как бронза пока Он отвечает: «Не Я желаю, чтобы присутствующие боролись с истиной и не были способны увидеть ее. Они сами поднимают закопченные пластины (слюды) перед своими глазами, чтобы не видеть ее. Они слепнут по своей собственной воле. Отец послал Меня, чтобы произошло разделение, и дети Света и дети Тьмы могли быть действительно выявлены, те, кто желают видеть, и те, кто желают быть слепыми».

   «Мы тоже среди этих слепых людей?»

   «Если бы вы были слепы и пытались увидеть, то вы бы не были виновны. Но поскольку вы говорите: “Мы видим”, а затем не желаете видеть, то совершаете грех. Ваш грех продолжается, поскольку вы не пытаетесь увидеть, хотя вы слепы».

   «А что нам нужно увидеть?»

   «Путь, Истину, Жизнь. Человек рождается слепым, каким был этот юноша, который с помощью своей трости мог всегда найти дверь своего дома и передвигаться вокруг него, потому что он был знаком со своим домом. Но если бы он оказался в другом месте, то он не смог бы войти в дверь нового дома, потому что не знал бы, где она находится и натыкался бы на стены.

   5. Пришло время нового Закона. Все обновилось, и возникли новый мир, новый народ, новое царство. Сейчас люди прошлого не знают всего этого. Они подобны слепым, которых привели в новый город, где находится царский дом Отца, но им неизвестно его местоположение. Я пришел, чтобы отвести их туда и ввести в него, и чтобы они могли видеть. Но Я есть Дверь, через которую можно войти в Отчий Дом, в Царство Божие, в Свет, вступить на Путь, войти в Истину, в Жизнь. Я также пришел, чтобы собрать стадо, оставшееся без руководства, и привести его только в одну овчарню – Отчую. Я знаю дверь Овчарни, потому что Я есть Дверь и Пастырь. И Я вхожу и выхожу, как и когда пожелаю. Я вхожу свободно и через дверь, потому что Я – истинный Пастырь.

   Когда приходит кто-то, чтобы дать овцам Божьим иные наставления или попытаться ввести их в заблуждение и увести их в другие обители  и на другие пути, то это не добрый Пастырь, а ложный. Подобным же образом, тот, кто не входит дверью в овчарню, но пытается войти иным путем, перепрыгивая через ограждение, не является пастырем, но вором и убийцей, который входит, чтобы убивать и воровать, так, чтобы украденные ягнята своими жалобными голосами не могли привлечь внимания сторожа и пастыря. Ложные пастыри пытаются внедриться также среди овец стада Израиля, чтобы увести их от пастбищ, от истинного Пастыря. Они входят, готовые отрывать их от стада даже с применением насилия, и, если необходимо, они также готовы убивать их и поражать многими способами так, чтобы они не могли говорить, сообщая Пастырю об уловках ложных пастырей, или не могли молить Бога о защите от своих врагов и врагов доброго Пастыря.

   Я добрый Пастырь и Мои овцы знают Меня, и бывшие от века стражами истинной Овчарни, знают Меня. Они узнали Меня и Мое Имя, и они ссылаются на него, чтобы Оно стало известным в Израиле. Они рассказывают обо Мне и приготовляют Мои пути, и когда слышится Мой голос, последний из них открывает Мне дверь, говоря стаду, ожидающему истинного Пастыря, стаду, собравшемуся вокруг его посоха[1]: “Вот Тот, о Котором я сказал, что Он идет за мной. Тот, Кто предшествовал мне, потому что Он был прежде меня, и я не знал Его. Но ради Него, ради того, чтобы вы могли принять Его, я пришел крестить водой, чтобы Он мог быть явлен Израилю”. И хорошие овцы слышат Мой голос, и когда Я зову их по их именам, они приходят ко Мне. Я взял их Себе, как поступает и добрый пастырь, когда он известен своим овцам, которые узнают его голос и следуют за ним, куда бы он ни пошел. И когда он скажет им все, что имел сказать, он идет перед ними, и они следуют за ним, потому что они любят голос пастыря. Но они не следуют за чужаком, напротив, они бегут от него, потому что не знают его и боятся его. Я также иду впереди Моих овец, чтобы указывать им дорогу и первым встречать опасности и указывать на них стаду, которое Я желаю вести к безопасности в Моем Царстве».

[1] Английское слово «crook» имеет также значение «епископский посох».

   6. «Израиль больше не является царством Бога?»

   «Израиль это место, из которого народ Божий должен подняться к истинному Иерусалиму и Царству Божьему».

   «А что Ты скажешь об обещанном Мессии? Этот Мессия, о Котором Ты говоришь, что это Ты, разве Он не сделает Израиль триумфатором, прославленным, хозяином мира, подчинив своему скипетру все народы и отомстив за себя. О!  Жестоко отомстив за себя всем тем, кто порабощал его с тех пор, как он стал народом? Итак, ничто из этого не верно? Ты отрицаешь пророков? Ты говоришь, что наши раввины глупы? Ты…»

   «Царство Мессии не от мира сего. Это Царство Бога, основанное на Любви. И ничто иное. Мессия не является царем народов и армий, но царем душ. Мессия придет из избранного народа, из царского рода, но прежде всего от Бога породившего Его и пославшего Его. Основание Царства Божия, провозглашение Закона любви, сообщение о Благой Вести, упомянутой пророком, начинается с народа Израиля. Но Мессия будет Царем мира, Царем царей, и Его Царство не будет иметь ни пределов, ни границ, ни во времени, ни в пространстве. Раскройте ваши глаза и примите истину».

   «Мы ничего не поняли из Твоей бессмыслицы. Ты говоришь слова без какой-либо логической связи. Говори и отвечай нам без притч. Ты Мессия или нет?»

   «И вы еще не поняли? Потому Я и говорю вам, что Я есть Дверь и Пастырь. Доныне никто не мог войти в Царство Божие, потому что оно было обнесено глухими стенами и не имело выходов. Но теперь пришел Я, и дверь для входа была установлена».

   «О! Другие говорили, что они были Мессией, а позже обнаружилось, что они разбойники с большой дороги и мятежники, и человеческое правосудие  покарало их нечестие. Кто может уверить нас, что Ты не подобен им? Мы устали от страданий и от того, что суровость Рима заставляет страдать народ из-за лжецов, которые говорят, что они цари и побуждают народ к восстанию!»

   «Нет. То, что вы говорите, неверно. Вы не хотите страдать, это верно. Но вам не жаль, если страдает народ. Настолько, что вы добавляете свой ригоризм[2] к суровости наших правителей, угнетая простых людей тяжелыми десятинами и иными способами. Кто может убедить вас, что Я не мошенник? Мои поступки. Я не из тех, кто сделает руку Рима тяжелой. Напротив, при всякой возможности я стараюсь облегчить ее, советуя правителям быть гуманными, а подвластным людям быть терпеливыми. По крайней мере, так».

[2] Ригоризм – суровое, непреклонное соблюдение каких-либо принципов, правил, преимущественно в вопросах нравственности и религии.

   Собралось много людей, и они все более и более возрастают числом  настолько, что на главной дороге движение затруднилось, и потому они переходят в маленький переулок, под арками которого звучат голоса, так как они выражают их одобрение словами: «Он совершенно прав в отношении десятины! Это правда. Он советует нам подчиняться, и римляне будут сострадательными».

   7. Фарисеи, как обычно, озлобляются из-за одобрения толпы и тон, каким они разговаривают с Христом, становится более язвительным. «Отвечай нам без столь многих слов, и докажи, что Ты Мессия».

    «Я торжественно говорю вам, что это Я. Я один являюсь Дверью Небесной Овчарни. Тот, кто не входит Мной, не сможет войти. Это верно, что были и другие ложные Мессии, и их будет еще больше. Но Я единственный и истинный Мессия. Те, кто приходили до сих пор, провозглашая себя таковыми, не были Мессией, они были только ворами и разбойниками. И не только побуждавшие немногих людей, подобных им, называть их Мессией, но также другие, не называвшиеся этим именем, но требовавшие поклонения, которое не было оказано даже истинному Мессии. Слушайте все, кто имеет уши, чтобы слышать. Только примите это во внимание. Овцы не слушают ложных Мессий или ложных пастырей или учителей, потому что их дух понимает фальшь их голосов, которые желают казаться добрыми, но на самом деле жестоки. Только некоторые козлища следуют за ними, чтобы быть сообщниками в их нечестии. Дикие упорные козлища, которые не желают войти в Стадо Божие, под скипетр истинного Царя и Пастыря. Потому что именно это сейчас происходит в Израиле. Тот, Кто является Царем царей, становится Пастырем Стада, тогда как, однажды, тот, кто был пастырем стад станет царем и оба, Первый и последний исходят из одного и того же корня, Ессеева, как это утверждается в обетованиях и пророчествах.

   Ложные пастыри не говорят искренних слов и не творят утешительных дел. Они рассеивают и мучают стадо, или предают его волкам, или убивают его, чтобы извлечь прибыль, продавая его, чтобы обезопасить свои жизни, или лишают его пастбищ, чтобы превратить их в места развлечений или заросли для поклонения идолам. Знаете ли вы, кто такие волки?  Это злые страсти, пороки, которым некоторые ложные пастыри учат стадо, так как они были первыми практиковавшими их. А знаете ли вы, что такое заросли идолов? Это чей-нибудь эгоизм, перед которым воскуряется слишком много фимиама. Остальные два образа не нуждаются в объяснении, потому что поучение даже слишком ясное. Но логично, что ложные пастыри должны вести себя подобным образом. Они не кто иные, как воры, которые пришли, чтобы красть, убивать и уничтожать, чтобы вести овец на предательские пастбища или в ложные овчарни, которые являются ничем иным как бойнями. Но те, кто приходят ко Мне, будут в безопасности и смогут выйти на Мои пастбища или вернуться с них на покой вместе со Мной, и станут сильными и тучными от святой здоровой пищи. Ибо Я пришел для этого. Чтобы мой народ, Мои овцы, до сих пор тощие и угнетенные, могли иметь жизнь и иметь ее с избытком, в мире и радости. И Я желаю этого так сильно, что пришел отдать Мою жизнь, чтобы мои овцы могли иметь полную изобилия Жизнь детей Божьих.

   Я добрый Пастырь. И когда пастырь добрый, он отдает свою жизнь, чтобы защитить свое стадо от волков и воров, тогда как корыстный наемник, который любит не овец, а деньги, ведет их на пастбище  и заботится только о собственном спасении и спасении того, что он хранит в своих недрах (то есть, своей жизни и/или  души), и когда он видит идущих волков или воров, то спасается бегством, чтобы вернуться позже, когда опасность миновала, чтобы забрать нескольких полумертвых овец, оставленных волками или рассеянных ворами, убивая первых, чтобы съесть их, или продавая последних, чтобы сделать больше денег, а затем с фальшивыми слезами говорит своему учителю, что не спаслась даже одна овца. Что делает наемник, если волк задирает и рассеивает овец, а вор ворует их, чтобы отвести к мяснику? Присматривает ли он за ними пока они растут, и заботится ли о том, чтобы они были сильными? Но собственник стада, который знает сколько стоит овца, скольких часов труда, охраны, скольких жертв, любит их и заботится о них, так как они дороги ему. Но Я более чем собственник. Я Спаситель Моего стада и  знаю, сколь многого Мне стоит спасение даже одной души, и поэтому готов сделать все, чтобы спасти душу. Это доверено Мне Моим Отцом.  Все души были доверены Мне с наставлением о том, чтобы Я спас очень большое количество их. Чем больше душ Я смогу выхватить из объятий смерти, тем более будет прославлен Мой Отец. Поэтому Я борюсь, чтобы освободить их от всех их врагов, то есть от их эго, от мира,  от плоти, от демона, и от Моих врагов, которые борются за них со Мной, чтобы огорчить Меня. Я делаю это, потому что Мне известен Замысел Моего Отца. Мой Отец послал Меня исполнить его, потому что Он знает о Моей любви к Нему и к душам. И овцы Моего стада также знают Меня и им известна Моя любовь, и они чувствуют, что Я готов отдать Свою жизнь, ради того, чтобы дать им счастье.

   8. У Меня есть и другие овцы. Но они не принадлежат этому стаду. Поэтому они не знают, какой Я на самом деле, и многие не знают для чего Я пришел и кто Я. Овцы, которые многим из нас кажутся худшими, чем дикие козлища, и считаются недостойными познания Истины и Жизни в Царстве. И все же это не так. Отец желает также их, и поэтому Я должен приближаться также и к ним, чтобы Они узнали обо Мне и узнали о Благой Вести, чтобы вести их к Моим пастбищам и собрать их. И они также прислушаются к Моему голосу и, в конце концов, полюбят его. И тогда будет только одно Стадо под властью только одного Пастыря, и Царство Божие будет сформировано на Земле готовым к тому, чтобы быть перенесенным и принятым на Небесах под Моим Скипетром и Моим знаком и Моим истинным Именем.

   Мое истинное Имя! Оно известно только Мне! Но когда число избранных будет завершено, и среди ликующих гимнов они сядут на великом свадебном торжестве Жениха и Невесты, тогда Мое Имя станет известным Моим избранным, которые благодаря их преданности ему стали святыми, не зная, однако, в полной мере и глубине, что значит быть отмеченным Моим Именем и вознагражденными за их любовь к нему, или какова будет награда… Это то, что Я желаю дать Моим верным овцам. И это Моя собственная радость…»

   Своими глазами, в которых блестят слезы экстаза, Иисус смотрит на лица, обращенные к Нему, и улыбка трепещет на Его устах, такая одухотворенная улыбка на Его одухотворенном лице, что она возбудила трепет в толпе, которая поняла, что Христос пребывал в блаженном вознесении, и что из любви Он желает увидеть его исполненным. Он сосредоточивается и на мгновение закрывает глаза, скрывая тайну, которую видит Его ум и которую Его глаза могут раскрыть. Он продолжает:

   «Вот почему Отец любит Меня, о Мой народ, о Мое стадо! Потому что ради вас, ради вашего вечного блага, Я отдаю Свою жизнь. Позже Я вновь получу ее. Но сначала Я должен отдать ее, чтобы вы могли иметь (в себе) жизнь и вашего Спасителя в качестве своей жизни. И Я дам ее (т.е. жизнь) в такой форме, что вы сможете питаться ею, так как Я превращусь из Пастыря в пастбище и источник, которые дают пищу и питье, не на сорок лет как евреям в пустыне, но на все время изгнания в пустыни Земли. Никто, в самом деле, не отбирает у Меня жизнь. Также те, кто любит Меня всем своим существом, не заслужили того, чтобы Я пожертвовал ею ради них, и ни те, которые отберут ее из-за беспредельной ненависти и глупого страха. Никто не мог бы взять ее у Меня, если бы Я не был согласен отдать ее, и если бы Отец не позволил этого, так как мы охвачены экстазом любви к виновному Человечеству. Я отдам ее Сам. И Я имею власть получить ее обратно, когда бы Я ни пожелал, ибо не подобает, чтобы Смерть возобладала над Жизнью. Вот почему Отец дал Мне такую власть, не Отец приказывает Мне сделать это. Благодаря Моей жизни, предложенной и поглощенной, народ станет только одним Народом – Моим, небесным Народом детей Божьих, и в народе овцы будут отделены от козлищ и овцы последуют за своим Пастырем в Царство вечной Жизни».

   9. Иисус, Который до сих пор говорил громким голосом, поворачивается к Сидонии, прозванному Бартолмаем, который все это время был перед Ним со своими корзинами ароматных яблок у своих ног, и говорит ему шепотом: «Ты обо всем забыл из-за Меня. Теперь ты, конечно, будешь наказан, и потеряешь свою работу. Понимаешь? Я всегда для тебя являюсь причиной печали. Из-за Меня тебя изгнали из синагоги, а сейчас ты потеряешь свою работы…»

   «И что мне делать со всем этим, если у меня есть Ты?  Только Ты имеешь для меня ценность. И я хочу оставить все, чтобы следовать за Тобой, если Ты позволишь мне. Только позволь мне отнести эти фрукты тому, кто купил их, и затем я пойду с Тобой».

   «Давай пойдем вместе. Затем мы пойдем к твоему отцу. Потому что у тебя есть отец и ты должен почтить его, попросив его благословить тебя».

   «Да, Господь. Все, что Ты пожелаешь. Но научи меня многим вещам, потому что я ничего не знаю, просто ничего, я даже не умею читать и писать, потому что был слеп».

   «Не беспокойся об этом. Твоя добрая воля будет учить тебя».

   И Он возвращается на главную улицу, тогда как толпа комментирует, обсуждает, и даже ссорится, разделившись между двумя обычными мнениями: является ли Иисус из Назарета одержимым, или Он святой? Толпа, в своих противоречивых мнениях, спорит, а Иисус, тем временем, уходит.