⁸Ты увидела бедный дом. И, что печально, бедный дом на чужбине.

   Многие хотели бы претендовать на то, чтобы жизнь их была материально незатруднительной, хорошо защищенной от любого самого малого беспокойства, процветающей, счастливой, – лишь потому что они „послушные“ верующие, которые молятся и принимают Меня в Евхаристии, молятся и причащаются ради „своих“ нужд, не из-за потребностей своей души и не ради славы Божьей – поскольку крайне редко кто в молитве не остается эгоистом.

   У Иосифа и Марии был Я, истинный Бог – в качестве их Сына, и все же у них не было даже такого жалкого утешения, как быть бедняками в своем отечестве, в стране, где их знали, где у них, по крайней мере, был „свой“ домик, и среди множества забот не докучала хотя бы забота о жилище, в стране, где – поскольку их знали – было бы легче находить работу и обеспечивать жизнь. Они – два беженца, именно из-за Меня. Другой климат, другая страна, такая унылая в сравнении с любимыми просторами Галилеи, другой язык, другие нравы, среди населения, не знающего их и испытывающего обычное для местных народов недоверие к беженцам и незнакомым.

   Лишенные той удобной и родной обстановки, что была в „их“ домике, стольких скромных и необходимых вещей, что находились там и не казались такими уж необходимыми, тогда как здесь, в пустоте, их окружающей, они представляются прямо-таки чудесными, словно какая-то роскошь, делающая изысканными дома богачей. С тоской по родине и по дому, с мыслями об убогом скарбе, оставленном там, о садике, где, наверное, уже никто не позаботится о виноградной лозе и о смоковнице, и о других плодовых деревьях. И с необходимостью переживать о повседневном пропитании, об одежде, о постоянном поддержании огня, обо Мне, Младенце, которого нельзя кормить той пищей, какую можно позволить себе самим. И с большой болью в сердце. Из-за тоски по родине, из-за неопределенности будущего, из-за подозрительности людей, что неохотно, особенно в первое время, принимают предложение услуг по работе от двух незнакомцев.

   И все же ты видела: в том жилище царят безмятежность, улыбка, единодушие, и по общему согласию его стремятся сделать красивее, включая этот убогий огород, чтобы оно сильнее напоминало то, более уютное, которое было оставлено. Там присутствует лишь одно беспокойство: как бы сделать эту землю менее враждебной ко Мне, Святому, сделать ее менее жалкой ради Меня, что пришел от Бога. Любовь верующих людей и родительская любовь, что проявляется в тысяче забот, начиная от козочки, купленной многими часами сверхурочной работы, и кончая маленькими игрушками, вырезанными из древесных отходов, и фруктами, предназначенными только для Меня, когда себе отказывали в куске хлеба.

   Мой дорогой земной отец, как же ты был возлюблен Богом: Богом Отцом – в горних Небесах, Богом Сыном, ставшим Спасителем, – на Земле!

   В том доме нет нервозности, недовольства, мрачных лиц, и нет взаимных упреков и, тем более, претензий к Богу, что Тот не насыщает их материальным благополучием. Иосиф не упрекает Марию в том, что Она причина его беспокойств, а Мария не упрекает Иосифа в том, что он не в силах дать Ей большего благосостояния. Они любят друг друга в святости, только и всего, и поэтому переживают не о собственном благополучии, а об интересах своего ближнего. Настоящая любовь не знает эгоизма. И настоящая любовь всегда целомудренна, даже если она не настолько совершенна в целомудрии, как любовь двух девственных супругов. Целомудрие вкупе с милосердием ведет за собой вереницу других добродетелей и потому превращает двоих, целомудренно любящих, в двоих совершенных супругов.

   Любовь Моей Матери и Иосифа была совершенна. Оттого она была побудительной причиной ко всякой иной добродетели, и особенно к такой, как любовь к Богу, благословенному на всякий час, несмотря на то, что Его святая воля бывала тяжела для тела и для души, благословенному, потому что над телом и душой у этих двух святых господствовал более сильный дух, и он-то благодарно прославлял Господа за то, что они были избраны хранителями Его предвечного Сына.

   ⁹В том доме молились. Теперь в домах слишком мало молятся. День светает и настает ночь, начинаются дела и вы садитесь за трапезу – и не вспоминаете о Господе, который позволил вам увидеть еще один день, чтобы вы могли дожить до еще одной ночи, который благословил ваши труды и соблаговолил, чтобы они стали вам средством добыть ту пищу, тот огонь, те одежды, тот кров, что также необходимы для вашей человеческой природы. То, что приходит от благого Бога, – всегда „благо“. Даже если оно бедное и скудное, любовь придаст ему вкуса и весомости, любовь, которая позволит вам увидеть в Предвечном Создателе любящего вас Отца.

   В том доме обитает неприхотливость. Она была бы, даже если бы хватало денег. Едят – чтобы жить. Едят не для того, чтобы услаждать гортань с ненасытностью жадных и с прихотью гурманов, что наедаются до отяжеления и расточают состояния на дорогостоящую еду, не помышляя о тех, у кого пища скудная или ее вовсе нет, не задумываясь, что если бы они были умереннее, многих можно было бы избавить от голодных мук.

   В том доме любят работу. Ее любили бы, даже если денег было бы вдоволь, потому что, работая, человек повинуется Божьей заповеди и освобождается от порока, который, словно цепкий плющ, сжимает и подавляет ленивых, похожих на неподвижные валуны. Хороша еда, ясен сон, довольно сердце, когда ты как следует поработал – и наслаждаешься временем передышки между одной работой и другой. Не укорениться многоликому пороку ни в доме, ни в уме у того, кто любит работу. А раз он не укореняется, процветает любовь, почтение, взаимное уважение, и в здоровой атмосфере вырастают юные отпрыски, которые таким образом становятся родоначальниками будущих святых семейств.

   В том доме царит смирение. Какой урок смирения для вас, гордые! У Марии, по человеческим меркам, могли бы быть тысячи и тысячи причин возгордиться и требовать от супруга почитания. Сколь многие из женщин ведут себя так лишь потому, что они чуть более образованны или знатнее родом, или обладают более толстым кошельком, нежели их мужья. Мария – Невеста и Матерь Бога, и все же Она служит (а не заставляет служить) супругу, оказывая ему всецелую любовь. Иосиф – хозяин дома, и Бог его посчитал вполне достойным того, чтобы стать главой семейства и принять от Бога на попечение воплощенное Слово и Невесту предвечного Духа. И все же он беспокоится о том, как бы облегчить труды и занятия Марии, и самую неблагодарную работу по дому выполняет именно он, чтобы Мария не переутомлялась; и не только: но как умеет и насколько может утешает Ее и старается сделать дом уютным для Нее и порадовать цветами в огородике.

   В том доме поддерживается порядок. Духовный, нравственный, материальный. Бог – духовный Глава, и Ему оказываются почитание и любовь: духовный порядок. Иосиф – глава семейства, и ему оказываются расположение, уважение и послушание: нравственный порядок. Этот дом – дар от Бога, как и одежда, и домашняя утварь. Промысл Божий проявляется во всем: от Бога достается овцам руно, птицам оперение, лугам трава, животным сено, пернатым зернышки и листва, и шьется одеяние для ландыша. Дом, одежду, домашнюю утварь – следует принимать с благодарностью, благословляя руку Божью, которая все это предоставляет, и обращаясь со всем этим почтительно, как с даром от Господа, не взирая на эти вещи с неохотой по причине их бедности, не проявляя к ним небрежность и, тем самым, не злоупотребляя Промыслом: материальный порядок.

   ¹⁰Ты не поняла слов, оброненных на назаретском диалекте, а также слов молитвы. Но само увиденное преподало великий урок. Поразмышляйте над ним, о все вы, так страдающие теперь за то, что выказали пренебрежение Богу в столь многих вещах, а среди прочих и в тех, которыми никогда не пренебрегали святые Супруги, бывшие Мне Матерью и отцом.

А ты – порадуйся, вспоминая маленького Иисуса, улыбнись, думая о Его младенческих шажках. Вскоре ты увидишь Его шествующим под крестом. И это будет слезное видение».