ЕВАНГЕЛИЕ КАК ОНО БЫЛО МНЕ ЯВЛЕНО
149. Наследие Крестителя. Смертный час для апостолов. Любовь Божья в Иоанне
28 апреля 1945.
1«Господь, почему Ты не отдыхал ночью? В эту ночь я вставал и не обнаружил Тебя. Твое место оказалось пустым», – говорит Симон Зелот.
«Зачем ты Меня искал, Симон?»
«Чтобы уступить Тебе свой плащ. Боялся, что Ты замерзнешь в эту ясную, но очень прохладную ночь».
«А ты не замерз?»
«За многие годы нищеты я привык к плохой одежде, плохому питанию и плохому проживанию… Эта долина мертвых!.. Какой ужас! В этот раз не получилось. Но в следующий, когда мы сходим в Иерусалим, мы ведь туда обязательно пойдем, зайди, мой Господь, в эти края мертвых. Там столько несчастных… и их телесные лишения – еще не самое тяжелое… Что там грызет и истощает сильнее – это их отчаяние… Не находишь, мой Господь, что отношение к прокаженным слишком жестокое?»
Зелоту, выступающему в защиту своих старых приятелей, еще прежде Иисуса отвечает Искариот. Он говорит: «То есть, ты хотел бы оставить их среди людей? Раз они прокаженные, тем хуже для них!»
«Нам только этого не хватает, чтобы превратить евреев в мучеников! Проказа на прогулке вместе с военными и всякими другими!..» – восклицает Петр.
«Мне кажется, что держать их в отдалении – это справедливая мера предосторожности», – замечает Иаков Алфеев.
«Да. Но это следовало бы делать с состраданием. Ты не знаешь, что такое быть прокаженным. И не можешь говорить. Если справедливо заботиться о наших телах, то почему мы не оказываемся столь же справедливыми по отношению к душам этих прокаженных? Кто поговорит с ними о Боге? И один Бог знает, насколько им необходимо подумать о Боге и о покое в этом их свирепом отчаянии!»
«Ты прав, Симон. Я схожу к ним. И потому, что это справедливо, и чтобы поучить вас подобному милосердию. До сих пор Я исцелял прокаженных, встреченных случайно. До настоящего времени, то есть, до того, как Я был изгнан из Иудеи, Я обращался к влиятельным людям Иудеи как к наиболее далеким от искупления и наиболее нуждающимся в нем с тем, чтобы они оказали помощь Искупителю. Теперь, убедившись в бесполезности этой Моей попытки, Я от нее отказываюсь. Не к великим, а к малым, к ничтожным в Израиле отправлюсь Я. И среди них будут прокаженные из долины мертвых. Не посрамлю веру в Меня, которая есть у тех, кому благовествовал один благодарный прокаженный».
«Каким образом, Господь, Ты узнал, что я этим занимался?»
«Таким же, каким знаю то, что обо Мне думают друзья или недруги, в сердца которых Я вглядываюсь».
2«Помилуйте! Так Ты и впрямь знаешь о нас все, Учитель?» – вскрикивает Петр.
«Да. Даже то, что ты, и не ты один, хотел оттолкнуть Фотину. Но разве ты не знаешь, что тебе не подобает отталкивать душу от блага? Разве не знаешь, что, углубляясь в чью-то страну, надо обладать самым кротким состраданием даже к тем, кого общество – не святое, поскольку оно не уподобляется Богу – называет и считает недостойными сострадания? Но не смущайся оттого, что Я это знаю. Беспокойся лишь о том, что в твоем сердце есть побуждения, которые Бог не одобряет, и старайся больше их не иметь. Я вам уже говорил. Мой первый год закончился. В новом Я буду продвигаться, и иным образом, по Своему пути. Вам тоже на второй год придется продвинуться. В противном случае оказалось бы напрасно, что Я утомлял Себя, благовествуя и вновь благовествуя вам, Мои будущие священники».
3«Ты уходил молиться, Учитель? Ты обещал обучить нас Своим молитвам. Ты сделаешь это в этом году?»
«Сделаю. Но хочу научить вас быть добрыми. Доброта – это уже молитва. Но Я сделаю это, Иоанн».
«А творить чудеса в этом году Ты нас тоже научишь?» – спрашивает Искариот.
«Чудесам не учатся. Это не игра фокусника. Чудо приходит от Бога. Его получает тот, кто имеет милость у Бога. Если вы научитесь быть добрыми, то обретете милость и достигнете чудотворения».
4«Но Ты все никак не ответишь на наш вопрос. Его задал Симон, задал Иоанн, а Ты нам так и не говоришь, куда ходил этой ночью. Уходить так одному, в языческой стране, может быть опасным».
«Ходил, чтобы осчастливить одну праведную душу и, поскольку это обреченный на смерть, забрать его наследие».
«Да? Оно было большое?»
«Большое, Петр, и огромной ценности. Плод истинного праведника».
«Но… я у Тебя не видел ничего, кроме Твоей сумы. Может, это драгоценности, которые Ты носишь за пазухой?»
«Да. Это драгоценности, милейшие Моему сердцу».
«Покажи нам их, Господь».
«Я получу их, когда тот обреченный на смерть умрет. Пока они служат ему и Мне, оставаясь на месте».
«Он положил их под проценты?»
«Неужели ты думаешь, что всё, что имеет ценность, это деньги? Деньги – это самая бесполезная и гнусная вещь, какая есть на Земле. И годятся они лишь для материальных вещей, злодеяний и преисподней. Редко человек использует их во благо».
«Тогда… если это не деньги, то что?»
«Трое учеников, воспитанных святым человеком».
«Ты был у Крестителя? О! Но для чего?»
«Для чего!.. С вами Я всегда рядом; а вы все вместе не стоите одного мизинца этого Пророка. Разве было не справедливо, что Я пошел к этому святому Израиля и принес ему Божье благословение, чтобы укрепить его на мученичество?»
«Но раз он святой… он не имеет нужды в укреплении. Он справится сам!..»
«Настанет день, когда уже „Моих“ святых поведут на суды и на смерть. Они будут святыми, будут в милости у Бога, будут подкреплены верой, надеждой и любовью. И все-таки Я уже слышу их возглас, возглас их духа: „Господи, помоги нам в этот час!“ Лишь с Моей помощью Мои святые окажутся стойкими в гонениях».
5«Но… это будем не мы, правда? Потому что по-настоящему я не способен выносить страдания».
«Верно: ты не способен выносить страдания. Но ты еще не принял крещения, Варфоломей».
«Да нет же, принял».
«В воде. Но тебе не хватает еще одного крещения. Тогда ты научишься терпеть страдания».
«Я уже старый».
«И в глубокой старости ты будешь крепче юного».
«Но Ты все равно будешь нам помогать, не так ли?»
«Я всегда буду с вами».
«Постараюсь привыкнуть к страданию», – говорит Варфоломей.
«С этой минуты я все время буду молиться о том, чтобы получить от Тебя эту благодать», – говорит Иаков Алфеев.
«Я стар и прошу лишь о том, чтобы предварить Тебя и вместе с Тобою войти в покой», – говорит Симон Зелот.
«Я… не знаю, чего хотел бы. Предварить Тебя или быть рядом с Тобой, чтобы умереть вместе», – говорит Иуда Алфеев.
«Я буду скорбеть, если переживу Тебя. Но утешусь тем, что проповедаю Тебя народу», – заявляет Искариот.
«Я думаю, как Твой брат», – говорит Фома.
«А я, наоборот, как Симон Зелот», – говорит Иаков Зеведеев.
«А ты, Филипп?»
«Ну… я скажу, что не хочу об этом думать. Предвечный даст мне лучшее».
«О, да молчите же! Как будто Учитель должен скоро умереть! Не заставляйте меня думать о Его смерти!» – восклицает Андрей.
«Ты правильно сказал, брат мой. Ты, Иисус, молод и здоров. Ты похоронишь всех нас, кто старше Тебя».
«А что, если Меня убьют?»
«Пусть этого никогда не произойдет, но я за Тебя отомщу».
«Каким образом? Кровавым отмщением?»
«Э!.. даже так, если Ты мне это позволишь. А если нет, то снимая возведенные на Тебя обвинения своим исповеданием веры среди людей. Мир Тебя полюбит, поскольку я буду неутомим в проповедании Тебя», – заканчивает Петр.
«Это правда. Так и будет. А ты, Иоанн? И ты, Матфей?»
«Я должен терпеть и ждать, пока мой дух очистится многими страданиями», – говорит Матфей.
«А я… я не знаю. Хотел бы умереть сразу, чтобы не видеть, как Ты страдаешь. Хотел бы находиться рядом, чтобы утешить Твою агонию. Хотел бы долго жить, чтобы долго служить Тебе. Хотел бы умереть с Тобой, чтобы с Тобой взойти на Небо. Всего бы хотел, потому что люблю Тебя. И думаю, что я, наименьший среди моих братьев, все это сумею, если смогу полюбить Тебя до совершенства. 6Иисус, умножь Свою любовь!» – говорит Иоанн.
«Ты хотел сказать: „Умножь мою любовь“, – истолковывает Искариот, – ведь это мы должны были бы любить все сильнее и сильнее…»
«Нет. Я говорю: умножь Твою любовь. Ведь мы полюбим сильнее, если Он воспламенит нас Своей любовью».
Иисус привлекает к Себе чистого и воодушевленного Иоанна, целует его в лоб, а потом говорит: «Ты раскрыл Божью тайну освящения сердец. Бог изливается на праведников, и чем больше они уступают Его любви, тем больше Он ее усиливает, и их святость возрастает. Именно таково таинственное и невыразимое взаимодействие Бога и духа. Оно совершается в загадочном безмолвии, и его мощь, неописуемая человеческими словами, творит неописуемые образцы святости. Это не ошибка, но слово мудрости – просить, чтобы Бог умножил Свою любовь в нашем сердце».