ЕВАНГЕЛИЕ КАК ОНО БЫЛО МНЕ ЯВЛЕНО
215. Хозяин гостиницы в Бет-Джинне и его дочь-лунатик
11 июля 1945.
1Я не вижу ни возвращения в Бет-Цур, ни плантаций роз Бетэра, которые так желала увидеть. Иисус с одними апостолами. Нет и Марциама, наверняка оставшегося с Богоматерью и ученицами. Местность весьма гористая, но еще и весьма богатая растительностью: хвойными, точнее, сосновыми лесами, так что от них повсюду распространяется бальзамический и живительный запах смолы. И через эти зеленые горы вместе со Своими спутниками продвигается Иисус, обратившись спиной к востоку.
Слышу, как они рассуждают об Элизе, которая, очевидно, сильно изменилась и решилась последовать за Иоанной в ее поместье в Бетэре, и о доброте Иоанны. И как говорят о предстоящем путешествии по плодородным равнинам, что лежат перед морским побережьем. И вновь всплывают славные имена прошлого, порождая рассказы, вызывая вопросы, объяснения и добродушные споры.
«Когда мы окажемся на вершине этой горы, Я покажу вам сверху все районы, что вас интересуют. Вы сможете почерпнуть оттуда мысли для ваших речей к народу».
«Как же у нас это получится, мой Господь? Я для этого не гожусь, – сетует Андрей, к нему присоединяются Петр с Иаковом: – Мы самые неловкие!»
«О! в этом деле я не лучше! Будь это золото или серебро, я бы сумел о нем порассуждать, но об этих вещах…» – говорит Фома.
«А я? кем был я?» – вопрошает Матфей.
«Но ты не боишься публики, ты умеешь спорить», – не соглашается Андрей.
«Но что до остального…» – возражает Матфей.
«Э! Ну да!.. Но… Короче, Ты уже понимаешь, что я хотел бы сказать, и считай, что я это сказал. Суть в том, что Твой авторитет выше, чем наш», – говорит Петр.
«Ну, Мои дорогие, нет нужды забираться на высоты. Просто говорите то, что думаете, в чем вы убеждены. Поверьте, кто убежден, тот всегда убедителен», – говорит Иисус.
Однако Иуда из Кериота упрашивает: «Дай нам побольше набросков. Правильно поданная идея может пригодиться во многих случаях. Я думаю, в этих краях о Тебе не прозвучало ни слова. Потому как знакомства с Тобой никто не выказывает».
«Это потому, что здесь еще сильно дует ветер с горы Мориа… И он все выхолащивает…» – откликается Петр.
«Это потому, что здесь не сеяли. Но мы посеем», – уверенно возражает Искариот, обрадованный первыми успехами.
2Они уже на вершине, откуда открывается широкая панорама, и, стоя в тени лиственных крон, венчающих макушку, приятно созерцать столь разнообразное и залитое солнцем нагромождение горных хребтов, что простираются во всех направлениях подобно окаменевшим волнам океана, возмущенного противными ветрами, а затем, словно в тихой бухте, совершенно успокаивающегося в безграничном сиянии света, предваряющем обширную равнину, где, как маяк при входе в гавань, одиноко возвышается какая-то невысокая гора.
«Смотрите. Это селение, которое взбежало на гребень, как если бы захотело погреться на солнышке, где мы и остановимся, – словно средоточие исторических мест[1]. Идите сюда. Вон там (на севере) Ярмут. Помните Иисуса Навина? Разгром царей, что решили атаковать лагерь Израиля, усилившегося от союза с жителями Гаваона. А рядом Бет-Шемеш, священнический город колена Иуды, куда филистимляне возвратили Ковчег Завета вместе с золотыми пожертвованиями, что были предписаны народу прорицателями и жрецами для избавления от бедствий, донимавших грешных филистимлян. А вон там, вся на солнце, Царá, родина Самсона, и немного восточнее – Тимната, откуда он взял жену и где совершил столько подвигов и столько промахов. А там – Азека и Сохо, это уже филистимский лагерь. Еще ниже Заноа, один из городов Иуды. А вот здесь, повернитесь-ка, долина Теревинфа, где Давид сразился с Голиафом. А вон там Македа, где Иисус Навин победил амореев. Повернитесь обратно. Видите ту одинокую гору посреди равнины, которая некогда принадлежала филистимлянам? Там находится Гет, родина Голиафа и место, где Давид скрывался у Анхуса, спасаясь от безумного гнева Саула, и где мудрый царь притворился помешанным, ибо сей мир защищает безумцев от мудрых. Открывающийся там горизонт – это равнины плодороднейшей земли филистимлян. Мы пойдем в том направлении, вплоть до Рамлé. А сейчас отправимся в Бет-Джинну. Ты, именно ты, Филипп, что так умоляюще смотришь на Меня, пройдешь по этому селению вместе с Андреем. Пока вы будете ходить, мы остановимся у источника или на тамошней площади».
[1] Приводимые далее Иисусом исторические события описаны в Нав. 10; 1 Цар. 6; Суд. 14; 1 Цар. 17; 1 Цар. 27.
«О, Господь! Не отправляй нас одних! Пойди и Ты тоже!» – упрашивают оба.
«Ступайте, Я сказал. Послушание будет вам большей помощью, нежели Мое молчаливое присутствие» …
3…Итак, Филипп и Андрей идут наугад по селению, пока не находят крошечную гостиницу, скорее постоялый двор, нежели гостиницу, и в ней – несколько перекупщиков, что выторговывают у пастухов ягнят. Они заходят внутрь и сконфуженно останавливаются посреди двора, окруженного весьма простецкими навесами.
Прибегает хозяин: «Чего желаете? Жилища?»
Двое обмениваются взглядами, и взгляды эти – довольно растерянные. Вполне вероятно, что они не могут вспомнить ни слова из всего того, что было заранее решено сказать. Но именно Андрей первым приходит в себя и отвечает: «Да, жилища для нас и для Рабби Израиля».
«Какого рабби? Их столько! Но они очень благородны и не заходят в бедняцкие селенья, чтобы нести беднякам свою ученость. Бедняки сами должны ходить к ним, и еще одолжение, если их к себе подпустят!»
«Рабби Израиля – только один. И Он как раз приходит, чтобы принести Благую Весть бедным; и чем более они бедны и грешны, тем настойчивее Он их ищет и тем больше с ними общается», – мягко отвечает Андрей.
«Но тогда Он не заработает денег!»
«Он не ищет богатств. Он беден и добр. Для Него удачный день, когда Он может спасти чью-то душу», – снова отвечает Андрей.
«Хм! Первый раз слышу, чтобы рабби был добрым и бедным. Креститель беден, но он суров. Все остальные строгие и богатые, и жадные как кровопийцы. Вы слышали? Идите сюда вы, что бродите по миру. Эти мужи говорят, что есть какой-то бедный добрый Учитель, который выискивает бедняков и грешников».
«А! наверное это тот, что одевается в белое, как ессей. Я тоже видел его некоторое время назад в Иерихоне», – говорит один перекупщик.
«Нет. Тот сам по себе. Должно быть, это Тот, о ком говорил Фома, поскольку ему случалось разговаривать о Нем с некоторыми пастухами с Ливана», – отзывается высокий мускулистый пастух.
«Ага, точно! И пришел сюда прямо с Ливана! Ради твоих кошачьих глаз!» – выкрикивает другой.
Пока хозяин говорит и выслушивает своих постояльцев, двое апостолов так и стоят посреди двора, словно два столба.
4Наконец кто-то говорит: «Эй, вы! Подойдите сюда! Кто Он? Откуда пришел Тот, о ком вы говорите?»
«Это Иисус, сын Иосифа, из Назарета», – серьезно говорит Филипп и останавливается, словно ожидая насмешек.
Но Андрей прибавляет: «Это предсказанный Мессия. Заклинаю вас: ради вашего блага послушайте Его. Вы упомянули Крестителя. Так вот, я был рядом с ним, и он указал нам на проходившего мимо Иисуса, сказав: „Вот Божий Агнец, берущий на Себя[2] грехи этого мира“. Когда Иисус спустился для крещения в Иордан, отверзлись Небеса, и Голос воскликнул: „Вот Мой возлюбленный Сын, в котором Моя отрада“, и, словно голубка, снизошла Божья Любовь и засияла над Его головой».
[2] Che toglie – который подбирает [грехи мира].
«Видишь? Это действительно тот Назарянин! Расскажите же что-нибудь, раз вы называетесь Его друзьями…»
«Не друзья – мы апостолы, ученики, и посланы Им объявить о Его приходе, чтобы те, кто нуждается в спасении, шли к Нему», – поправляет Андрей.
«Хорошо. Так расскажите же. Он в самом деле святой, что, как говорят некоторые, святее Крестителя, или демон, как говорят другие? Вы, находящиеся рядом с Ним (ведь раз вы ученики, то находитесь рядом), поведайте нам откровенно. Правда ли, что Он развратник и кутила? Что любит блудниц и мытарей? Что Он некромант и по ночам вызывает духов, чтобы узнавать тайны сердец?»
«Да зачем ты спрашиваешь у этих мужей такое? Спроси лучше, правда ли, что Он добрый. Эти двое обидятся, уйдут и перескажут своему Рабби наши недобрые помыслы, и Он нас проклянет. Никогда не угадаешь!.. Бог Он или дьявол, – а все лучше отнестись к Нему хорошо».
На этот раз слово берет Филипп: «Мы можем ответить вам искренне, поскольку нет ничего скверного, что надо было бы скрывать. Он, Учитель наш, Святой из святых. Его будни протекают в труде наставления. Он неутомимо переходит с места на место в поисках сердец. Ночь Он проводит в молитве за нас. Он не брезгует застольем и дружбой, но не ради собственной выгоды, а наоборот, чтобы пообщаться с теми, кто иначе был бы недоступен. Не отталкивает мытарей и блудниц. Но только с тем, чтобы их спасти. Его путь отмечен чудесами искуплений и чудесными исцелениями. Ему повинуются ветры и море. Но Он ни в ком не нуждается, чтобы творить чудеса, как не нуждается в призывании духов для познания сердец».
«Как это Ему удается?.. Ты сказал, что Ему повинуются ветры и море. Но они неразумны. Как Он может ими повелевать?» – спрашивает хозяин.
«Ответь мне, дружище, чем, по-твоему, сложнее повелевать: ветром и морем или смертью?»
«Клянусь Яхве! Смерти ведь не прикажешь! В море можно вылить масло, можно бороться с ним с помощью парусов, можно предусмотрительно не выходить в плаванье. Ветру могут противостоять дверные запоры. Но смерти приказать нельзя. Нет такого масла, чтобы ее унять. Нет такого паруса, что можно было бы установить на нашу утлую лодку и сделать ее столь быстрой, чтобы обогнать смерть. И никаких запоров для нее не существует. Она приходит, когда захочет, даже если вставлены замки. Э! никто не прикажет этой царице!»
«И все-таки наш Учитель ей приказывает. И не только, когда она приближается. Но даже когда она уже наступила. В Наине одного юношу уже готовы были положить в страшную пасть гробницы, а Он сказал: „Я говорю тебе: вставай!“ – и юноша снова ожил. Наин не в краю гипербореев. Можете пойти и убедиться».
«Неужели вот так? В присутствии всех?»
«На дороге, в присутствии всего Наина».
5Хозяин и постояльцы молча глядят друг на друга. Затем хозяин говорит: «Но наверное Он делает это для Своих друзей, э… всякое такое?»
«Нет, дружище. Для всех, кто верит в Него, и не только для них. Он – Милосердие на этой Земле, поверь. Никто не обращается к Нему тщетно. Послушайте вы все. Нет ли кого-то среди вас, кто страдает и плачет от болезней в семье, от сомнений, от угрызений совести, от искушений или от неведения? Обратитесь к Иисусу, к Мессии Благой Вести. Сегодня Он здесь. Завтра будет где-то еще. Не допустите, чтобы Благодать проходящего Господа прошла мимо вас просто так», – говорит Филипп, все больше обретающий уверенность.
Хозяин ерошит свои волосы, открывает и закрывает рот, теребит кисти своего пояса… и наконец говорит: «Я попробую!.. У меня есть дочь. До прошлого лета с ней было все в порядке. Потом она стала невменяемой. Стоит все время в углу, как бессловесное животное, и матери с трудом удается ее одеть и покормить. Врачи говорят, что у нее воспаление мозга от чрезмерного перегрева на солнце, другие – что от несчастной любви. Народ считает, что она одержимая. Но как, если она девица и никуда отсюда не уходила?! Где мог приразиться к ней этот бес? Что говорит твой Учитель? Может ли бес овладевать даже невинным существом?»
Филипп твердо отвечает: «Да, чтобы мучить родителей и довести их до отчаяния».
«А… Он исцеляет лунатиков? Я могу надеяться?»
«Ты должен верить, – проворно говорит Андрей. И рассказывает о чуде с жителями Герасы, подытоживая: – Если так побежали те, которых был легион в сердцах грешников, как не побежит тот, что силой вошел в девичье сердце? Я говорю тебе: для того, кто надеется на Него, невозможное становится таким же легким, как дыхание. Я видел дела моего Господа и свидетельствую о Его могуществе».
«О! в таком случае кто из вас сходит и позовет Его?»
«Я и позову. Жди меня скоро», – и Андрей быстро уходит, тогда как Филипп остается поддержать разговор.
6Увидев Иисуса, остановившегося под аркой, чтобы укрыться от неумолимого солнца, заливающего маленькую сельскую площадь, Андрей бежит Ему навстречу со словами: «Идем, идем, Учитель. Дочь хозяина гостиницы – лунатик. Ее отец умоляет Тебя о ее исцелении».
«А он был со Мной знаком?»
«Нет, Учитель. Мы постарались его с Тобой познакомить…»
«И у вас это получилось. Когда кто-то в состоянии поверить, что Я могу исцелить недуг без лекарства, он уже продвинулся в вере. А вы боялись, что у вас ничего не выйдет. Что же вы сказали?»
«Я даже не сумею Тебе повторить. Сказали то, что думали о Тебе и Твоих делах. Главное, сказали, что Ты – это Любовь и Милосердие. Мир так плохо Тебя знает!!!»
«Зато вы Меня хорошо знаете. И этого достаточно».
7Они уже подошли к маленькой гостинице. Все постояльцы у дверей, сгорают от любопытства, а посередине, рядом с Филиппом, хозяин, что продолжает сам с собой разговаривать.
Увидев Иисуса, он подбегает к Нему: «Учитель, Господин, Иисус… я… я верю, я так верю, что Ты это Ты, что Ты все знаешь, все видишь, все понимаешь, все можешь, так верю, что говорю Тебе: сжалься над моей дочерью несмотря на то, что у меня на сердце много грехов. Пусть не на моем ребенке будет наказание за то, что я был нечестен в своем ремесле. Я больше не буду жадным, клянусь. Ты видишь мое сердце: и его прошлое, и его нынешнее расположение. Прости и помилуй, Учитель, а я о Тебе расскажу всем, кто приходит сюда, в мой дом». Мужчина стоит на коленях.
Иисус говорит ему: «Встань и укрепись в своих теперешних чувствах. Отведи Меня к своей дочери».
«Она в хлеву, Господин. Духота делает ее болезнь еще сильнее. И она не хочет выходить».
«Не важно. Я сам пойду к ней. Это не духота, это бес почувствовал, что Я пришел».
Они входят во двор, а оттуда – в темный хлев, за ними идут все остальные.
Девушка – всклокоченная, худая, – шевелится в самом темном углу и, увидав Иисуса, как завопит: «Назад, назад! Не тревожь меня. Ты Христос Господень, я один из пораженных Тобой. Оставь меня в покое. Зачем Ты все время ходишь за мной по пятам?»
«Выходи из нее. Прочь! Повелеваю. Верни Богу свою добычу и замолчи!»
Пронзительный крик, резкий толчок, ослабевшее тело оседает на солому… а затем тихие, грустные, удивленные вопросы: «Где я? Почему тут? Кто эти люди?» И оклик: «Мама!», так как девушке стыдно находиться без покрывала и в разорванной одежде на глазах у множества чужих людей.
«О! Господь предвечный! Она же исцелена!..» И детские слезы странно смотрятся на румяном и колоритном лице хозяина… Он плачет от счастья и в состоянии лишь целовать руки Иисуса, в то время как мать плачет в окружении изумленных деток и целует свою перворожденную дочь, избавленную от беса.
Все присутствующие поднимают шум, и сбегаются другие, чтобы поглядеть на это чудо. Двор переполнен.
«Останься, Господин. Наступает вечер. Передохни под моей крышей».
«Нас тринадцать».
«Будь вас даже триста, это не имело бы значения. Знаю, что Ты хочешь сказать, Господин. Но алчный и нечестный Самуил умер. Из меня тоже вышел бес. Теперь здесь новый Самуил. И он тоже будет работать хозяином гостиницы. Но как святой. Пойдем, пойдем со мной, чтобы я оказал Тебе честь как царю, как божеству, кем Ты и являешься. О! благословенно сегодняшнее солнце, что привело Тебя ко мне!»…