ЕВАНГЕЛИЕ КАК ОНО БЫЛО МНЕ ЯВЛЕНО
241. Призвание дочери Филиппа. Прибытие в Магдалу и притча о потерянной драхме
2 августа 1945.
1Лодка следует вдоль берега из Капернаума в Магдалу.
В первый раз Мария Магдалина в той позе, что обычна для нее после обращения: сидит на дне лодки у ног Иисуса, который, в свою очередь, невозмутимо сидит на одной из скамеек, что есть на лодке. Выражение лица Магдалины сегодня сильно отличается от вчерашнего. Это еще не то лучистое лицо Магдалины, с которым она бежит навстречу своему Иисусу всякий раз, когда Он приходит в Вифанию, но это уже лицо, свободное от страхов и мучений, а ее взгляд, что прежде был настолько же понурым, насколько еще ранее он был вызывающим, теперь серьезен, но тверд, и в его полной достоинства серьезности то и дело вспыхивают радостные искры, когда она слышит Иисуса, разговаривающего с апостолами или со Своей Матерью и Марфой.
Они обсуждают доброту Порфирии, такой простой и такой любящей, обсуждают радушный прием, оказанный Саломеей, а также женами и дочерями Варфоломея и Филиппа, и последний говорит: «Если б они не были еще слишком юными, а их мать не была бы против того, чтобы они странствовали, они тоже бы последовали за Тобой, Учитель».
«За Мною последует их душа. А это та же святая любовь. 2Послушай-ка, Филипп. Твоя старшая дочь вот-вот станет невестой, не так ли?»
«Да, Учитель. Достойный брак и хороший жених. Правда, Варфоломей?»
«Это правда. Ручаюсь за это, поскольку знаю эту семью. Я не имел возможности согласиться сам устроить это дело, но если бы я не был вынужден находиться рядом с Учителем, то сделал бы это в полной уверенности, что получится святая семья».
«Но девушка умоляла Меня сказать тебе, чтобы ты ничего не устраивал».
«Неужели ей не нравится жених? Она заблуждается. Но молодость неразумна. Надеюсь, ее удастся уговорить. Нет никакой причины отвергать отличного жениха. Разве только… Нет, не может быть!» – говорит Филипп.
«Разве только что? Договаривай, Филипп», – побуждает Иисус.
«Разве только она любит другого. Но это невозможно! Она вообще не выходит из дома, да и дома живет очень уединенно. Это невозможно!»
«Филипп, бывают возлюбленные, что приникают даже в самые закрытые дома; что умеют разговаривать с теми, кого любят, несмотря ни на какие преграды и ни на какой надзор; те, что устраняют все препятствия в виде вдовства или хорошо охраняемой юности, или… какие-либо другие, и что берут за себя тех, кого пожелают. И еще бывают возлюбленные, которым невозможно отказать. Потому что они могущественны в своем желании. Потому что они обаятельны настолько, что преодолевают любое сопротивление, даже если оно демоническое. Твоя дочь любит одного из таких. И самого влиятельного».
«Кого же? Какого-то придворного Ирода?»
«Это не та влиятельность!»
«Кого-то… из дома Проконсула, римского патриция? Ни за что этого не допущу. Чистая кровь Израиля не должна соприкасаться с нечистой кровью. Даже ценой жизни моей дочери. 3Не улыбайся, Учитель! Я переживаю!»
«Это потому, что ты словно горячий конь. Видишь тени там, где только свет. Но успокойся. Проконсул – тоже всего лишь слуга, и его друзья патриции – слуги, как слуга и Цезарь».
«Да Ты шутишь, Учитель! Решил меня напугать. Нет никого, более великого, чем Цезарь, и нет большего владыки, чем он».
«Есть Я, Филипп».
«Ты? Ты хочешь жениться на моей дочери?!»
«Нет. На ее душе. Это Я тот возлюбленный, что проникает в самые закрытые дома и в сердца, которые заперты еще сильнее на все семь ключей. Это Я умею говорить, несмотря ни на какие преграды и ни на какой надзор. Это Я устраняю любые препятствия и беру то, что хочу взять: чистых и грешных, девиц и вдов, свободных от пороков и подвластных им. И всем даю неповторимую новую душу: возрожденную, благодатную и вечно юную. Мое сватовство. И никто не может отказаться отдать Мне Мои сладостные трофеи. Ни отец, ни мать, ни дети, и даже Сатана. Обращаюсь ли Я к душе девушки, как в случае с твоей дочерью, или к душе грешника, который погряз в своем грехе, и которого семью цепями удерживает Сатана, эта душа приходит ко Мне. И ничто и никто больше не вырвет ее у Меня. И никакое богатство, власть, никакое мирское веселье не принесут той совершенной радости, какая бывает у тех, кто сочетается с Моей бедностью, с Моим самоумерщвлением. Лишенные всех жалких благ, они облачены всеми небесными благами. Они наслаждаются безмятежностью оттого, что принадлежат Богу, только Богу… Они хозяева Земли и Неба. Первой – потому что господствуют над ней, второго – потому что достигают его».
«Но в нашем Законе такого никогда не было!» – восклицает Варфоломей.
«Избавься от своего ветхого человека, Нафанаил. Когда Я впервые тебя увидел, Я поздоровался с тобой, назвав тебя настоящим израильтянином без обмана. Но теперь ты должен принадлежать Христу, а не Израилю. Будь таковым без обмана и без натяжек. Облекись в этот новый образ мыслей. Иначе ты не сможешь понять великой красоты искупления, которое Я пришел принести всему Человечеству».
Филипп встревает: «Итак, Ты говоришь, что моя дочь была призвана Тобой? И что ей теперь делать? Я у Тебя ее, конечно, не оспариваю. Но хочу знать, в том числе чтобы ей помочь, в чем заключается ее призвание…»
«В том, чтобы принести лилии девственной любви в сад Христа. Их будет так много в грядущих веках!.. Так много!.. Источающие аромат клумбы, чтобы уравновешивать помойные ямы порока. Молящиеся души, чтобы уравновешивать богохульников и безбожников. Помощь во всех человеческих несчастьях и радость Божья».
4Мария Магдалина отверзает уста, чтобы спросить, и делает это краснея, но уже более непринужденно, чем в прошлые дни: «А чем станем мы, руины, которые Ты восстанавливаешь?»
«Тем же, чем ваши сестры-девственницы…»
«О! этого не может быть! Мы истоптали слишком много грязи, и… и этого не может быть».
«Мария, Мария! Иисус никогда не прощает наполовину. Он сказал тебе, что ты прощена. И так и есть. Ты и все, кто грешил подобно тебе, и кого Моя любовь прощает и приближает к себе, будете благоухать, молиться, любить и утешать. Ваши души, познавшие зло и способные врачевать его там, где оно есть, в глазах Божьих – страдалицы. И потому дороги Ему как девственные».
«Страдалицы? От чего, Учитель?»
«От самих себя и воспоминаний прошлого, и от жажды любви и искупления».
«Я могу этому верить?..» – Магдалина оглядывает всех, кто находится в лодке, прося подтверждения своей вспыхнувшей надежде.
«Спроси об этом Симона. Однажды звездной ночью в твоем саду Я говорил о тебе и вообще о вас, грешниках[1]. И все твои собратья могут подтвердить, что Мои слова, воспевавшие чудеса Милосердия и обращения, звучали для всех искупленных».
[1] См. 136.2.
«Мне об этом же голосом ангела рассказывал мальчик. Я вернулась с того его урока с обновленной душой. Он познакомил меня с Тобой еще ближе, чем моя сестра, так что сегодня я почувствовала себя более стойкой, чтобы встретиться лицом к лицу с Магдалой. И сейчас, когда Ты мне это говоришь, я ощущаю, как моя крепость возрастает. Я возмутила этот мир. Но клянусь Тебе, мой Господь, теперь, глядя на меня, мир осознает, чтó такое Твоя сила».
Иисус на мгновение кладет ей на голову ладонь, в то время как Пресвятая Мария улыбается ей так, как это Она умеет: райской улыбкой.
5Вот на краю озера раскинулась Магдала, напротив нее – восходящее солнце, а за спиной у нее – гора Арбель, защищающая ее от ветров, а также узкое, обрывистое и лесистое ущелье, из которого вытекает и впадает в озеро ручей, и которое простирается к западу своими отвесными склонами, полными суровой и завораживающей красоты.
«Учитель! – кричит Иоанн с другой лодки, – вон долина нашего уединения», – и его лицо сияет, как будто внутри него запылало солнце.
«Да, наша долина. Ты ее сразу признал».
«Невозможно не помнить местá, где познакомился с Богом»[2], – отвечает Иоанн.
«Тогда я всегда буду вспоминать это озеро. Потому что на нем я с Тобой познакомилась. Знаешь, Марфа, что именно здесь однажды утром я увидела Учителя?..»[3]
[2] См. 165.3–4.
[3] См. 98.2–3.
«Да, и все чуть не отправились на дно, и мы, и вы. Поверь, женщина, что твои гребцы не стоили и гроша», – говорит Петр, занятый причаливанием.
«Ни гребцы, ни те, кто был с ними, не стоили ничего… Но все равно это была первая встреча, а это имеет великую ценность. А затем я увидела Тебя на горе, а потом в Магдале, а потом в Капернауме… Сколько встреч – столько разорванных цепей… Но Капернаум оказался самым прекрасным местом. Там Ты меня освободил…»
6Они высаживаются на берег, куда уже сошли те, кто находился в другой лодке, и входят в город.
Простое и… непростое любопытство жителей Магдалы для Магдалины должно представляться пыткой. Но она героически ее выдерживает, идя вслед за шествующим впереди Учителем среди всех Его апостолов, тогда как трое женщин идут позади. Громкое перешептывание. Нет недостатка в насмешках. Все те, кто напоказ почитал Марию, опасаясь репрессий, пока она была влиятельной госпожой Магдалы, теперь, увидев ее смиренной и добропорядочной и сообразив, что она навсегда оторвана от своих могущественных друзей, позволяют себе даже выказывать презрение в ее адрес и отпускать нелестные эпитеты.
Марфа, которая страдает от этого не меньше нее, спрашивает ее: «Может, хочешь пойти домой?»
«Нет. Я не оставлю Учителя. И туда Его не приглашу до тех пор, пока мой дом не очистится от всяких следов прошлого».
«Но ты же страдаешь, сестра!»
«Я это заслужила». При этом она страдает, не может не страдать. Выступившая на ее лице испарина и покрывший ее до самой шеи румянец обязаны своим появлением не только жаре.
Они проходят всю Магдалу насквозь, направляясь в бедные кварталы, и доходят до дома, где останавливались в прошлый раз[4]. Женщина застывает на месте, когда, оторвав голову от своей стирки, чтобы увидеть, кто с ней здоровается, обнаруживает перед собой Иисуса и хорошо известную в Магдале госпожу, уже не разодетую, уже не в драгоценностях, но прикрывшую голову легким льняным покрывалом, одетую в тесное, закрытое до шеи одеяние цвета барвинка, явно не свое, несмотря на то, что оно было под нее переделано, закутанную в тяжелый плащ, который в такую жару должен быть сущим наказанием.
[4] См. 184.1.
«Позволишь Мне остановиться в твоем доме и поговорить здесь с теми, кто идет за Мной?» То есть со всею Магдалой, потому как всё ее население пристроилось к группе апостолов.
«И Ты меня спрашиваешь, Господь? Мой дом – Твой дом». И она принимается носить скамьи и стулья для женщин и апостолов.
Проходя мимо Магдалины, она раболепно кланяется. «Мир тебе, сестра», – отвечает та. И удивление женщины таково, что табуретка выпадает у нее из рук. Однако она не говорит ни слова. Этот ее поступок наводит меня на мысль, что Мария обращалась со своими подчиненными довольно-таки высокомерно. И женщина вконец изумляется, когда слышит, как та ее спрашивает, как чувствуют себя дети, где они, и хороший ли был улов.
«Хорошо чувствуют… Они или в школе, или у моей матери. Только младший спит в колыбели… Улов хороший. Мой муж принесет тебе десятину…»
«Больше не нужно. Потрать ее на своих детей. Ты покажешь мне своего малыша?»
«Заходи»…
7Народ толпится на улице.
Иисус начинает говорить:
«У одной женщины в кошельке было десять драхм. Но в какой-то момент кошелек выпал у нее из-за пазухи, раскрылся, и монеты покатились по земле. Она подобрала их с помощью тех, кто находился рядом, и сосчитала. Их было девять. Десятую не нашли. Поскольку приближался вечер, и света было недостаточно, женщина зажгла светильник, поставила его на пол и, взяв метлу, принялась тщательно подметать, чтобы посмотреть, не укатилась ли она далеко от того места, где упала. Но драхма не находилась. Ее подруги ушли, утомившись искать. Тогда женщина сдвинула с места лавку с ящиком, полку, тяжелый сундук, переставила амфоры и кружки, стоявшие в стенной нише. Но драхма не находилась. Тогда она встала на четвереньки и стала искать в куче отходов напротив входа в дом, чтобы посмотреть, не выкатилась ли она из дома и не смешалась ли с овощными отходами. И в конце концов нашла эту драхму: всю испачканную, почти погребенную под отбросами, что на нее напáдали.
Женщина с ликованием взяла ее, отмыла, высушила. Теперь монета была еще красивее прежнего. И она стала ее показывать соседкам, которые уже ушли после того, как помогли ей в первых поисках, и которых она снова позвала громким голосом, говоря: „Вот! Видели? Вы мне советовали больше не напрягаться. Но я поусердствовала и нашла мою потерянную драхму. Так что порадуйтесь вместе со мной, что мне не пришлось горевать от потери одного из моих сокровищ“.
8Ваш Учитель, а с Ним и Его апостолы, поступает так же, как эта женщина из притчи. Он знает, что какое-нибудь движение может заставить сокровище упасть. Всякая душа – сокровище, и Сатана, завистник Бога, провоцирует неверные движения, чтобы заставить эти бедные души упасть. Есть те, кто в своем падении остается рядом с кошельком, то есть недалеко отходит от Закона Божьего, соблюдающего души под защитой своих заповедей. И есть те, кто отходит подальше, то есть сильней удаляется от Бога и от Его Закона. Есть, наконец, и такие, которые закатываются в мусор, в нечистоты, в грязь. И там они могли бы погибнуть, сгорев в вечном пламени, так же как нечистоты сжигаются в подходящих местах.
Учитель знает об этом и неустанно ищет эти потерянные монеты. Ищет их повсюду с любовью. Это Его сокровища. И Он не устает и ничем не гнушается. Но снова и снова перебирает, переставляет, подметает, пока не найдет. А отыскав – омывает найденную душу Своим прощением, созывает Своих друзей, весь Рай и всех добрых людей Земли, и говорит: „Порадуйтесь со Мною, ибо Я нашел то, что было потеряно, и оно прекрасней прежнего, потому что Мое прощение обновляет“.
Истинно говорю вам, что из-за одного обращенного грешника на Небе происходит грандиозное празднование, ликуют и Божьи ангелы, и добрые люди на Земле. Истинно говорю вам, что нет ничего более прекрасного, чем слезы покаяния. Истинно говорю вам, что лишь одни бесы не умеют, не могут радоваться об этом обращении, которое является Божьим торжеством. И еще скажу вам, что то, как человек принимает обращение грешника, есть мерило его доброты и его единения с Богом.
Мир да пребудет с вами».
Народ понимает этот урок, глядя на Магдалину, которая пришла и села на пороге с грудничком на руках, возможно, чтобы придать себе уверенности, и медленно расходится. Остаются только хозяйка домика да ее мать, неожиданно пришедшая с детьми. Не хватает Вениамина, который все еще в школе.