4 октября 1945.

   ¹Первый же человек, к кому они обращаются с вопросом о Филиппе сыне Иакова, дает им понять, как потрудился этот молодой ученик. Спрошенная – сморщенная старушка, с трудом несущая наполненный водой кувшин, – пристально всматриваясь впалыми от старости глазами в красивое лицо Иоанна, который и задал ей с улыбкой этот вопрос, предварив его таким ласковым «Да пребудет с тобой мир», что старушка была покорена им, говорит: «Это ты Мессия?»

   «Нет. Но я Его апостол. А Он вон там, подходит».

  Старушка ставит на землю свой кувшин и ковыляет в указанном направлении, чтобы затем преклонить колени перед Иисусом.

  Иоанн, оставшийся вместе с Симоном перед кувшином, что почти опрокинулся, наполовину опорожнившись, улыбается и говорит товарищу: «Надо бы взять этот кувшин и пойти догнать старушку». Он так и поступает, а его товарищ добавляет: «Из него мы и напьемся. У нас у всех жажда».

   Когда они подходят к старушке, которая, просто не зная, что сказать, стоит на коленях и, впившись глазами в лицо Иисуса, продолжает повторять: «Прекрасный, святой Сын святейшей Матери!», а Тот улыбается и в свою очередь повторяет: «Вставай, мать. Ну вставай же», – когда они к ней подходят, Иоанн говорит: «Мы захватили твой кувшин. Но он почти перевернулся. В нем мало воды. Но если ты нам разрешишь, мы допьем эту воду, а потом наполним тебе кувшин снова».

   «Хорошо, сынки, хорошо. И мне жаль, что у меня для вас нет ничего, кроме воды. Мы бы хотелось, чтобы в моей груди было молоко, как тогда, когда я кормила своего Иуду, чтобы дать вам самое сладкое, что есть на Земле: материнское молоко. Я бы хотела иметь вино, из самых изысканных, чтобы подкрепить вас. Но Марианна Елисеева стара и бедна…»

  «Твоя вода для Меня – и вино, и молоко, мать, потому что предложена с любовью», – отвечает Иисус, первым испивая из кувшина, который подает Ему Иоанн. Затем пьют остальные.

   Старушка, которая наконец поднялась, смотрит на них, как смотрела бы на Рай. Когда же все попили и уже собрались вылить оставшуюся воду и отправиться к журчащему в конце улицы роднику, она, заметив это, бросается вдруг вперед, прикрывает кувшин и говорит: «Нет, нет. Эта вода, от которой Он отпил, святее, чем вода очищения. Я бережно сохраню ее, чтобы меня ею омыли, когда я умру, – и хватает свой кувшин со словами: – Отнесу его домой. У меня есть другие. Их и наполню. ²Но сначала, Святой, идем я покажу Тебе дом Филиппа». И она проворно семенит, совсем согнутая, с сияющим морщинистым лицом и глазками, оживленными радостью. Семенит, держась пальцами за край плаща Иисуса, словно опасаясь, что Он может ускользнуть, и не уступает свой кувшин настойчивым апостолам, которые не хотели бы, чтобы она несла эту тяжесть. Блаженно семенит, окидывая пустынную улицу и запертые ввиду наступающего вечера дома Арбелы взглядом завоевателя, счастливого от своей победы.

   Пройдя, наконец, эту боковую улицу и выйдя на одну из главных, где еще есть спешащие по домам люди, которые удивленно на нее смотрят, показывая на нее пальцами и донимая вопросами, она, дождавшись, пока вокруг соберется народ, кричит: «Со мной Мессия Филиппа. Бегите и сообщите об этом всем, а первым делом – в дом Иакова. Чтобы они были готовы оказать честь Святому». Кричит что есть сил. Она умеет заставить себя услышать. Сейчас ее черед командовать, этой бедной, одинокой, незнакомой старушки из народа. И она видит, как по ее команде весь город приходит в движение.

  Иисус, который гораздо выше нее, улыбается ей, когда она время от времени на Него посматривает, и с сыновней лаской кладет на ее старческую голову Свою ладонь, что заставляет ее замереть от счастья.

   ³Дом Иакова находится на одной из центральных улиц. Он открыт настежь и освещен, и от дверей виден длинный проход, а в нем – движущиеся со светильниками люди, которые тотчас радостно выбегают наружу, едва Иисус показывается на улице. Молодой ученик Филипп, затем его мать и отец, родные, слуги, друзья.

  Иисус останавливается и с достоинством отвечает на низкий поклон Иакова, потом наклоняется над матерью Филиппа, почтившей Его коленопреклонением, велит ей подняться, благословляет и говорит: «Пусть твоя вера навсегда тебя осчастливит». Следом приветствует ученика, подбежавшего еще с одним, что был с ним рядом, которого Иисус тоже приветствует.

   Несмотря на все это, старая Марианна не отпускает полы Его плаща и не покидает своего места возле Иисуса, пока они не собираются вступить в атриум. Тогда она жалобно просит: «Благословения, чтобы и мне быть счастливой! Теперь Ты останешься здесь… я пойду в свой бедный дом, и… вся эта красота закончится!» Сколько сожаления в ее старческом голосе!

   Иаков, которому жена что-то тихо сказала, говорит: «Нет, Марианна Елисеева. Оставайся и ты в моем доме, словно ты одна из учениц. Оставайся до тех пор, пока Учитель будет с нами, и будь-таки счастлива».

   «Бог да благословит тебя, муж. Тебе ведомо человеколюбие».

   «Учитель… Она привела Тебя в мой дом. Ты оказал мне милость и любовь. Я всего лишь возвращаю, и при этом в ничтожной степени, то многое, что мной получено от Тебя и от нее. Заходи, заходите, и пусть мой дом станет для вас гостеприимным».

   Толпа снаружи на улице, увидав, что они заходят, кричит: «А мы? Мы хотим слышать Его слово».

  Иисус оборачивается: «Уже ночь. Вы устали. Приготовьте свою душу святым покоем, а завтра услышите Голос Божий. А пока да пребудет с вами мир и благословение».

   И входные ворота, к счастью для этого дома, закрываются.

  Иаков Зеведеев, пока они совершают омовения после дороги, замечает Господу: «Может быть, лучше было сразу пообщаться, а на рассвете отбыть? Фарисеи в городе. Мне это сказал Филипп. Они будут Тебе досаждать».

  «Те, кому они могли бы досадить, уже далеко. А беспокойство, которое они смогут причинить Мне, не в счет. Есть любовь, и она сведет его на нет»…

   ⁴Следующее утро… Радостный выход в окружении близких Филиппа и апостолов. Позади старушка. Встреча с жителями Арбелы, что терпеливо ждут. Шествие на главную площадь, где Иисус начинает говорить.

   «В восьмой главе второй книги Ездры[1] читаем то, что Я вам процитирую: „Когда наступил седьмой месяц…“ (Иисус мне говорит: „Дальше не надо. Я целиком повторяю написанное в книге“).

[1] В современных изданиях Библии это книга Неемии.

  Когда происходит репатриация народа? Когда он возвращается в края своих отцов. Я пришел снова отвести вас в края вашего Отца, в Царство Отца. И Я в состоянии это сделать, ведь для того Я и был послан. Итак, Я пришел, чтобы привести вас в Царство Божье, и поэтому справедливо уподобить вас возвратившимся вместе с Зоровавелем в Иерусалим, град Господень, и справедливо поступить с вами так, как книжник Ездра поступил с народом, заново собравшимся у священных стен. Поскольку возрождать город, посвящая его Господу, но не возрождать души, которые подобны множеству маленьких Божьих городов, есть несравненная глупость.

   Как возродить эти маленькие духовные города, разрушенные в результате стольких причин? Какие материалы использовать, чтобы сделать их прочными, красивыми и долговечными? Эти материалы – в наставлениях Господних. В десяти заповедях, и вы их знаете, поскольку Филипп, ваш сын и Мой ученик, напомнил их вам. Две святые из святых заповедей: „Люби Бога всем своим существом. Люби ближнего, как самого себя“. В них суть Закона. И именно их Я проповедую, потому что с их помощью можно уверенно достичь Царства Божьего. В любви обретается сила оставаться святыми или становиться ими, сила прощать, сила подвизаться в добродетелях. В любви обретается всё.

   ⁵Спасает отнюдь не страх. Не страх Божьего суда, не страх человеческих взысканий, не страх перед болезнями. Страх никогда не бывает созидательным. Он расшатывает, ломает, путает, разрушает. Страх приводит к отчаянию, приводит лишь к ухищрениям с целью скрыть свои злодеяния, приводит лишь к боязни, когда бояться уже бесполезно, потому что зло уже внутри нас. Кто, пока он здоров, будет вести себя осторожно ради жалости к своему телу? Никто. Но едва только первый лихорадочный озноб пробежит по венам, или какое-нибудь пятнышко наведет на мысль о нечистой болезни, тогда вдруг появляется страх и становится дополнительным мучением, помимо самой болезни, становится тлетворной силой в теле, которое и так уже расшатано болезнью.

  Любовь, наоборот, созидательна. Она строит, укрепляет, сплачивает, охраняет. Любовь приводит к надежде на Бога. Любовь помогает избежать злодеяний. Любовь приводит к благоразумию по отношению к собственной персоне, которая не является центром вселенной, как считают и каковой делают ее эгоисты, любящие себя ложной любовью, так как во вред своему бессмертному и святому началу любят лишь одну, наименее благородную часть, которую, однако, все равно подобает сохранять здоровой до тех пор, пока это угодно Богу, чтобы быть полезными самим себе, своим родным, своему городу и всему народу.

   Болезни приходят неизбежно. Но вовсе не обязательно, что каждая болезнь говорит о пороке или о наказании. Существуют святые болезни, посылаемые Господом Своим праведникам, дабы в этом мире, ставящем всего себя на службу удовольствию, были святые – нечто вроде заложников на войне ради спасения остальных, – которые платят самими собой, чтобы их страданием искупить часть той вины, каковую мир ежедневно накапливает, и каковая в конце концов обрушилась бы на человечество, похоронив его под тяжестью своего проклятия. Помните древнего Моисея, который молился, пока Иисус сражался во имя Господа?[2] Вы можете считать, что кто терпит страдания со святостью, тот дает самое великое сражение жесточайшему воителю, какой есть в мире, прикрывающемуся людьми и народами: Сатане, Мучителю, Родоначальнику всякого зла, – и сражается за всех остальных людей. Но какое различие между этими святыми болезнями, которые посылает Бог, и теми, что насылаются пороком из-за греховной любви к чувственности! Первые – свидетельство Божьего благоволения; вторые – сатанинского развращения.

[2] Исх. 17: 9–13.

   Итак, нужно любить, ибо любовь творит, охраняет и освящает.

   ⁶Возвещая вам эту истину, Я вслед за Неемией и Ездрой скажу вам: „Этот день посвящен нашему Господу Богу. Не скорбите и не плачьте“. Ибо всякая скорбь прекращается, когда проводишь день Господень. Смерть утрачивает свою суровость, потому что из потери сына, супруга, отца, матери или брата становится скоропреходящим и относительным разлучением. Скоропреходящим – так как оно прекращается с нашей кончиной. Относительным – так как ограничено телесностью, чувствами. Наша душа со смертью усопшего родственника ничего не утрачивает. Более того, свобода ограничена только с одной стороны: с нашей, со стороны живущих, чья душа все еще заперта во плоти, тогда как вторая сторона, та, что уже перешла в другую жизнь, наслаждается свободой и возможностью бдеть над нами и добывать нам большего, гораздо большего, чем когда она любила нас из тюрьмы своего тела.

   Вслед за Неемией и Ездрой Я скажу вам: „Идите ешьте тучное мясо и пейте сладкое вино, и отделяйте часть этого тем, кто не имеет, ибо это святой день Господень, а значит в продолжение его никто не должен страдать. Не печальтесь, ведь радость о Господе, который среди вас, – это сила для того, кто принимает благодать всевышнего Господа в своих стенах и в своих сердцах“.

   Вы уже не можете совершить праздник Кущей. Его время прошло. Но возведите духовные кущи в своих сердцах. Поднимитесь на гору, то есть взойдите к Совершенству. Соберите ветви маслины, мирта, пальмы, дуба, иссопа – всех красивейших деревьев. Ветви добродетелей мира, чистоты, подвижничества, самоотречения, стойкости, справедливости – всех, всех добродетелей. Украсьте свой дух, празднуя Господний праздник. Вас ждут Его кущи. Его. И они прекрасны, святы, вечны, открыты для всех, кто живет в Господе. А сегодня, вместе со Мной, положите себе покаяться за прошлое, положите начало новой жизни.

   Не бойтесь Господа. Он зовет вас, потому что любит. Не бойтесь. Вы Его сыны, как всякий израильтянин. Ведь и ради вас тоже Он создал Вселенную и Небо, воздвиг Авраама и Моисея, разверз море и сотворил указующее путь облако, и сошел с Неба, чтобы даровать Закон, разверз тучи, чтобы одождить манну, и сделал плодоносными скалы, чтобы те извели воду. А теперь – о, теперь! – в том числе ради вас Он посылает живой Небесный Хлеб вашим голодным, посылает истинную Лозу и Источник вечной Жизни вашим жаждущим. И Моими устами говорит вам: „Войдите и обладайте Землей, на которую Я простер Свою руку, чтобы отдать ее вам“. Моей духовной Землей: Небесным Царством».

    ⁷Толпа обменивается восторженными репликами…

 Затем идут больные. Множество. Иисус выстраивает их в два ряда и одновременно спрашивает у Филиппа из Арбелы: «Почему ты сам их не исцелил?»

   «Чтобы они получили то, что получил я: быть исцеленным Тобой».

 Иисус проходит, благословляя больных одного за другим, и происходит обычное, повторяющееся чудо: слепые начинают видеть, а глухие – слышать, немые – говорить, скорченные распрямляются, лихорадки спадают и немощи прекращаются.

   Исцеления закончены. ⁸И в конце, за последним больным, – двое фарисеев, приходивших в Боцру, и еще двое других. «Мир Тебе, Учитель. А нам Ты ничего не скажешь?»

   «Я говорил для всех».

   «Но мы-то в тех словах нужды не имеем. Мы – святые Израиля».

   «Вам, раз вы учителя, скажу: обсудите между собой следующую главу, девятую из второй книги Ездры, вспомнив, сколько раз до сих пор Бог проявлял к вам милосердие, и ударяя себя в грудь, произнесите – словно молитву – заключение этой главы[3]».

[3] Неем. 9: 32–38.

   «Хорошо сказано, хорошо сказано, Учитель. А Твои ученики так делают?»

   «Да. Первым делом Я требую этого».

   «Все? Даже убийцы, что присутствуют в Твоих рядах?»

   «Вы чуете запах крови?»

   «Это голос, вопиющий к Небу».

   «В таком случае постарайтесь никогда не подражать тем, кто ее проливает».

   «Мы не убийцы!»

   Иисус пристально смотрит на них, буравя их взглядом.

 Они в течение некоторого времени не осмеливаются прибавить ни слова. Однако пристраиваются в хвосте группы, возвращающейся в дом Филиппа, который чувствует себя обязанным пригласить их зайти и принять участие в пиршестве. «С огромным удовольствием, с огромным! Подольше побудем с Учителем», – говорят они, нарочито кланяясь.

   Но придя в дом, ведут себя, как ищейки… Высматривают, разглядывают, задают лукавые вопросы слугам и даже старушке, которую, мне кажется, тянет к Иисусу, как железо к магниту. Но она ловко отвечает: «Вчера я видела одних этих. Вы себе придумываете. Я проводила их сюда, а из Иоаннов был только тот юноша, светлый и добрый, как ангел». Они бросают в адрес бабушки ругательство и отворачиваются.

   Но один слуга, не ответив им прямо, наклоняется к Иисусу, который сидя разговаривает с хозяином дома, и спрашивает Его: «Где Иоанн из Эндора? Этот господин его разыскивает». Фарисей зыркает на слугу и обзывает «глупцом».

   Однако теперь уже Иисус в курсе их намерений, и нужно как-то оправдываться. Фарисей говорит: «Это чтобы порадоваться, Учитель, такому чуду Твоего учения, и воздать Тебе должное через обращенного».

   «Иоанн навсегда удалился и будет всё дальше и дальше».

   «Он снова впал в грех?»

   «Нет. Он восходит к Небу. Подражайте ему – и в следующей жизни его найдете».

 Четверо уже не знают, что сказать, и благоразумно заговаривают о другом. Слуги объявляют, что столы накрыты, и все переходят в обеденное помещение.