27 февраля 1946.

¹Иисус говорит в невероятно переполненной Кериотской синагоге. Отвечает отдельно то одному, то другому, просящим у Него совета по личным вопросам. Затем, разобравшись со всеми, начинает говорить в полный голос.

«Люди Кериота, выслушайте Мою прощальную притчу. Назовем ее „Две воли“.

У одного безукоризненного отца было два сына. Обоих он любил одинаково мудро. Обоих наставлял на благие стези. Ничем не отличались ни его любовь, ни его наставления. И всё же между двумя сыновьями была ощутимая разница. Один, первенец, был смиренным, послушным, без разговоров исполнял отцовскую волю, всегда был весел и доволен своей работой. Второй, хотя и был младшим, часто бывал в дурном настроении и спорил с отцом и со своим собственным я. Он всё время раздумывал – и очень по-человечески – над теми советами и распоряжениями, которые получал. И вместо того, чтобы исполнять их так, как они давались, позволял себе полностью или частично их переиначивать, как если бы их отдавал какой-то глупец. Старший говорил ему: „Не делай так. Ты огорчаешь отца!“ Но тот отвечал: „Глупый ты. Будь я таким здоровым и крепким, как ты, да вдобавок первенцем и уже в возрасте – о! я бы не захотел оставаться в том положении, на какое поставил тебя отец. А пошел бы дальше. Подчинил бы себе слуг, чтобы они понимали, что это я их хозяин. А ты сам похож на слугу со своим вечным благодушием. Разве не видишь, что на тебя не обращают внимания при всём твоем первородстве? Кое-кто над тобой даже посмеивается…“ Младший, искушаемый Сатаной – и более, чем искушаемый: ставший учеником Сатаны, чьи внушения он усердно воплощал на деле – искушал старшего. Но тот, верный Господу в почитании Закона, оставался верен и своему отцу, которому воздавал должное своим безупречным поведением.

Прошли годы, и младший сын, раздраженный тем, что не в состоянии господствовать, как он об этом мечтал, после того как уже не раз упрашивал отца: „Разреши мне действовать от твоего имени и ради твоей славы вместо того, чтобы поручать это тому глупцу, который безобиднее, чем овечка“, после того как пытался побуждать брата сделать больше, чем велел отец, дабы утвердить свое положение среди слуг, сограждан и соседей, сказал сам себе: „О, довольно! Тут задевают честь самогó нашего доброго имени! Раз уж никто не хочет принимать меры, это сделаю я“. И начал действовать по собственному разумению, предавшись гордыне, лжи и беззастенчивому непослушанию. Отец говорил ему: „Сын мой, держись старшего. Он знает, что делает“. Говорил: „Мне рассказывают, что ты сделал то-то и то-то. Это правда?“ А младший сын, пожимая плечами, на первое отцовское замечание отвечал: „Знает он! Знает! Он слишком робкий, нерешительный и упускает возможности достичь успеха“, а на второе: „Я этого не делал“. Отец говорил: „Не ходи за помощью к тому-то и тому-то. Кто же лучше нас поможет тебе прославить наше имя? Это неверные друзья, они тебе помогают, чтобы потом посмеяться за твоей спиной“. А младший сын говорил: „Не оттого ли ты ревнуешь, что я действую по своему почину? Во всяком случае, я знаю, что поступаю правильно“.

Прошло еще какое-то время. Первый сын всё больше возрастал в праведности, второй же подпитывался дурными страстями. Наконец отец сказал: „Пора с этим покончить. Или ты, как полагается, смиришься, или потеряешь мою любовь“. Но строптивец пошел и рассказал об этом своим неверным друзьям. „Из-за этого ты так беспокоишься? Не надо! Есть способ добиться того, чтобы отец не мог предпочесть одного сына другому. Передай его в наши руки, и мы о нем сами позаботимся. Фактически на тебе не будет никакой вины, а дела с имуществом поправятся, ибо, устранив чрезмерно доброго, ты сможешь придать им настоящий блеск. Разве ты не понимаешь, что лучше решительное, пусть и болезненное, действие, чем бездеятельность, которая вредит имуществу?“ – отвечали они. И младший сын, уже пропитанный недоброй волей, примкнул к этому нечестивому заговору.

Теперь скажите Мне. Разве можно обвинить отца в том, что он по-разному воспитал двух своих сыновей? Можно ли считать его соучастником? Нет. А как же тогда получилось, что один сын святой, а другой злой? Может быть, человеку заранее дается воля двух разных видов? Нет, дается она одинаково. Но человек направляет ее по своему усмотрению; и кто благ, тот делает свою волю благой, а кто зол – злой.

²Увещеваю вас, о люди Кериота – и это последний раз, когда Я побуждаю вас следовать путями мудрости, – следуйте только благой воле. Почти на исходе Моего служения Я приведу вам слова, воспетые при Моем рождении: „Мир людям благой воли“. Мир! А значит удача, а значит победа на Земле и на Небе, потому что Бог с теми, кто имеет благую волю повиноваться Ему. Бог взирает не столько на громкие деяния, которые человек совершает по своему собственному почину, сколько на смиренное, скорое, доверительное послушание тем делам, какие Он сам ему предлагает.

Напомню вам два эпизода из истории Израиля. Два проявления того, что там, где человек желает поступать по-своему, попирая полученную заповедь, там нет Бога.

Давайте обратимся к книгам Маккавеев. В них сказано, что когда Иуда Маккавей с Ионафаном пошли сражаться в Галаад, а Симон отправился спасать тех, кто в Галилее, Иосифу, сыну Захарии, и Азарии, начальствующим над народом, было велено оставаться в Иудее и защищать ее^[1]. И Иуда сказал им: „Заботьтесь об этом народе и не ввязывайтесь в войну с язычниками до нашего возвращения“. Но Иосиф и Азария, услышав о великих победах Маккавеев, пожелали того же и решили: „Добудем и мы себе славы и пойдем сразимся с окружающими нас язычниками“. И были побеждены и разбиты, и „народ обратился в повальное бегство, потому что не послушали они Иуду и его братьев, думая показать свое геройство“. Гордыня и непослушание.

[1] См. 1 Макк. 5:9–62.

А что читаем в книгах Царей? Читаем, что Саул был обличен и раз, и два; и во второй раз так сильно был порицаем за свое непослушание, что на его место был избран Давид. За непослушание! Запомните! Запомните! „Неужели всесожжения или жертвы так же угодны Господу, как послушание гласу Господню? Послушание драгоценнее пожертвований, и повиновение лучше жертвы тучных овнов; ибо неповиновение – то же, что грех волшебства, а непокорность – то же, что преступное идолопоклонство. Итак, раз ты отверг слово Господа, то и Господь отверг тебя, и не быть тебе больше царем“^[2].

[2] 1 Цар. 15:22–23.

Запомните! Запомните! Когда Самуил, послушавшись, наполнил свой рог елеем и отправился к Иессею Вифлеемлянину, ибо там усмотрел Себе Господь другого царя, а Иессей с сыновьями после жертвоприношения присоединился к пиршеству, эти сыновья были представлены Самуилу. Первым Элиав, красивый лицом, подходящий и возрастом, и ростом. Но Господь сказал Самуилу: „Не смотри на его лицо и на его высокий рост, поскольку Я признал его негодным. Я сужу не по человеческим меркам. Ведь человек обращает внимание на то, что видит своими глазами, а Господь видит сердце“. И Самуил не принял Элиава в качестве царя. Ему представили Аминадава. Но Самуил сказал: „Не избрал Господь и этого“. И представил ему Иессей Самму. Но Самуил сказал: „И этот не Господень избранник“. И так со всеми семью его сыновьями, присутствовавшими на пиршестве. Самуил сказал: „Все ли твои сыновья здесь?“ „Нет, – отвечал Иессей. – Есть еще один, совсем юный, он пасет овец“. „Пусть его приведут, ибо мы не сядем за стол, пока он не появится“. И пришел Давид, белокурый и красивый, совсем мальчик. И Господь сказал: „Помажь его. Это он царь“^[3]. Поскольку – всегда имейте это в виду – Бог выбирает кого хочет, и отстраняет того, кто стал недостойным, развратив свою волю гордыней и непослушанием.

[3] См. 1 Цар. 16:1–13.

³Я уже больше не вернусь к вам. Учитель собирается довести Свое служение до конца. Потом Он будет больше, чем Учитель. Готовьте свои души к этому часу и не забудьте, что как Мое рождение было избавлением для тех, кто имел благую волю, так и Мое воцарение будет избавлением для тех, кто, имея благую волю, следовал Мне через Мое учение, и для тех, кто последует за Мной через Мое учение в дальнейшем, даже после Моего воцарения.

Прощайте, мужчины, женщины и дети Кериота! Прощайте! Посмотрим хорошенько друг другу в глаза! Пусть наши сердца, Мое и ваши, сольются в прощальном любовном объятии, и пусть эта любовь останется навсегда живой, даже когда Меня уже не будет, никогда уже не будет среди вас… Когда Я пришел сюда впервые, один праведник, поцелованный своим Спасителем, скончался здесь в момент видения славы…^[4] Сейчас, придя в последний раз, Я благословляю вас Своей любовью…

[4] См. 78.8.

Прощайте!.. Да подаст вам Господь в совершенной мере веру, надежду и человеколюбие. Да подаст Он вам любовь, любовь и любовь. К Нему, ко Мне, к добрым, к несчастным, ко грешникам, к тем, кто несет бремя чужих грехов…

Не забывайте: будьте добрыми, не будьте несправедливыми. Помните, что Я не только всегда прощал грешников, но и обнимал Своей любовью весь Израиль. Весь Израиль, состоящий из людей добрых и недобрых, так же как в какой-нибудь семье бывают и добрые, и недобрые, и было бы несправедливо говорить, что вся семья плохая, если плох один из ее членов.

⁴Я ухожу… Если кто-то еще захочет со Мной поговорить, пусть приходит вечером в загородный дом Марии Симоновой».

Иисус поднимает ладонь и благословляет, а затем быстро выходит боковой дверью в сопровождении Своих учеников.

В народе перешептываются:

«Он больше не вернется!»

«Что Он имел в виду?»

«У Него были слезы, когда Он прощался…»

«Слышали? Он говорит, что воцарится».

«Значит, Иуда действительно прав! Конечно, после, сделавшись царем, Он уже не придет сюда, как теперь…»

«Но я поговорил с Его братьями. Они утверждают, что Он будет не тем царем, каким мы думаем. А Царем искупления, как говорят пророки. Он будет Мессией, вот оно что!»

«Царем-Мессией, конечно!»

«Да нет! Царем-Искупителем. Мужем скорбей».

«Да».

«Нет»…

Тем временем Иисус быстро выходит за город.