29 марта 1946

   Иисус прибыл туда на рассвете, когда воздух свеж и прохладен. Плодородные поля добродетельного Никодима красивы в утреннем солнечном свете. Они красивы, несмотря на то, что на многих из них пшеница уже сжата и они, поэтому, имеют усталый вид полей после покоса пшеницы, ожидающей в золотых грудах или простершись на земле, когда ее отвезут на гумна. И многие другие цветы погибли вместе с пшеницей. Там где раньше улыбались сапфирные звездочки васильков, фиолетовый львиный зев, мелкие венчики скабиоз, недолговечные чашечки колокольчиков, лучистые венчики ромашек и маргариток, яркие алые маки и сотни других цветов, сейчас желтоватое жнивье. Но боль при виде земли, лишенной своей пшеницы, смягчается зрелищем листвы и разноцветных плодов фруктовых деревьев, которые выглядят все более и более радостными оттого, что с них капает роса, еще не высушенная солнцем, отчего они сияют как покрытые алмазной пылью.

   Крестьяне уже занялись своей работой. Они счастливы, потому что тяжелый труд поры уборки урожая почти закончился. Работая они поют и радостно смеются, соревнуясь друг с другом в скорости жатвы серпом или вязки снопов… Это несколько групп сытых крестьян, которые счастливы работать для своего доброго хозяина. У края полей или за жнецами дети, вдовы и старики, ожидающие своей очереди, чтобы подбирать колосья. Они ждут спокойно, потому что знают, что всем достанется в изобилии, так как заведен такой обычай, «по приказу Никодима», как объясняет Иисусу вдова, в ответ на заданный Им вопрос.

   «Он следит за тем, чтобы большое количество колосьев намеренно не связывалось бы в снопы и оставалось для нас», — говорит она. «И не удовлетворившись таким большим благодеянием, он, взяв справедливое количество зерна, пропорциональное семени, остальное оставляет нам. О! Он не дожидается Субботнего года, чтобы делать это! Но всегда поступает так, помогая бедному семенным зерном, и так же он поступает со своими оливами и виноградниками. Вот почему Бог благословляет его чудесными урожаями. Благословения бедных подобны росе, выпадающей на семена и цветы, и потому каждое семя прорастает большими колосьями и не один цветок не отпадает прежде, чем завяжется плод. И он сказал нам, что в этом году все будет отдано нам, потому что это год милости. Я не знаю, о какой милости он говорил. Разве только это потому, как утверждают слухи, ходящие между нами, бедными людьми, и его счастливыми слугами… потому что он тайный ученик Того, о Ком говорят, что он Христос, и Который проповедует, что нужно любить бедных, чтобы явить любовь к Богу… Возможно, Ты Его знаешь, если Ты друг Никодима… потому что друзья, как правило, любят одних и тех же людей… Иосиф Аримафейский, к примеру, большой друг Никодима, и ходят слухи, что он тоже друг этого Ребе… О! Что я сказала! Пусть Бог простит меня! Я навредила двум самым добрым хозяевам на нашей равнине!…» Женщина расстроилась.

   Иисус улыбается и спрашивает: «Почему, женщина?»

  «Потому… О! Скажи мне, Ты истинный друг Никодима и Иосифа, или Ты один из Синедриона, один из ложных друзей, которые бы навредили этим двум хорошим людям, если бы знали с уверенностью, что они друзья Галилеянина?»

   «Не беспокойся. Я истинный друг этих двух хороших людей. Но ты знаешь о многом, женщина! Как ты узнаешь все это?»

   «О! Мы все узнаем! Высшие классы с ненавистью, а низшие с любовью. Потому что, даже если мы не знакомы с Ним, мы любим Христа, мы, несчастные и покинутые, которых только Он любит и учит любить. И мы дрожим за Него… Иудеи, фарисеи, книжники и священники так злы!… Но я возмущаю Тебя… Прости меня… Мой язык… это язык женщины и он не может промолчать… Но это потому, что эти могущественные люди – причина всех наших скорбей, они нещадно угнетают нас и вынуждают нас поститься в дни, которые не предписаны Законом, но эти посты навязываются необходимостью найти деньги для уплаты всех десятин, которые они, богатые, взимают с бедных людей…  И именно потому вся наша надежда на Царство этого Ребе, Который, если Он такой хороший сейчас, когда Его преследуют, каким же Он будет, когда Он станет царем?»

   «Его Царство не от этого мира, женщина. У Него не будет ни дворцов, ни армий. Он не будет навязывать человеческих законов. Он не будет делать пожертвований денег. Но Он научит лучших делать это. И бедные найдут не двух или десятерых, или сотню друзей среди богатых, но все, кто верят в Учителя, объединят свои богатства, чтобы помочь своим нуждающимся братьям. Потому что отныне ваши ближние будут называться не “ближними”, а “братьями” в имени Господа».

   «О!…» Женщина удивляется, мечтая о такой эпохе любви. Она ласкает своих детей, улыбается, затем поднимает свою голову и говорит: «Значит, Ты уверяешь меня, что я не навредила Никодиму… разговаривая с Тобой? Я сделала это так непроизвольно… Твои глаза такие добрые!… Твое лицо такое спокойное!… Я не знаю… Я чувствую себя в такой безопасности, как если бы я была рядом с ангелом Божьим… Вот почему я говорила».

   «Ты не сделала ничего плохого. Будь уверена в этом. Наоборот, ты так высоко отозвалась о Моем друге, что Я тоже буду одобрительно отзываться о нем, и он будет Мне еще дороже, чем прежде… Ты живешь здесь?»

   «О! Нет, Господин. Я пришла из деревни между Лиддой и Бет-Дагоном. Но когда нуждаешься в помощи, то бежишь, даже если дорога дальняя! Зимние месяцы… месяцы голода, еще дольше…»

   «И вечность дольше, чем жизнь. Люди должны заботиться о своих душах так же, как о своих телах, и бежать туда, где есть слова жизни…»

   «Ты знаешь? Именно так я и слушаю учеников доброго Ребе Иисуса. Единственного доброго Ребе среди слишком многих наших раввинов».

   «Ты правильно поступаешь, женщина», — говорит Иисус, улыбаясь, но подавая знаки Андрею и Иакову Зеведееву, — стоящим, чуть поодаль, тогда как остальные пошли к дому Никодима, — чтобы они перестали пытаться жестами дать понять женщине, что с ней говорит Ребе Иисус.

   «Конечно, я правильно поступаю. Я не желаю быть виновной в нелюбви и неверии в Него… Говорят, что Он – Помазанник… Я не знакома с Ним. Но я желаю верить. Потому что я думаю, что те, кто отказываются принять Его как такового, будут в горе».

   «А если предположить, что Его ученики ошибаются?» — спрашивает Иисус, искушая ее.

   «Это невозможно, Господин. Они слишком хорошие, смиренные и бедные, чтобы думать, что они следуют за человеком, который не свят. Во всяком случае… Я говорила с людьми, которые были исцелены Им. Не совершай греха неверия, Господин! Ты бы проклял Свою душу… В конце концов…  Я думаю, что если мы все ошибаемся, и Он не обещанный Царь, То Он, конечно, святой и друг Божий, если Он говорит такие слова и исцеляет души и тела…  И всегда хорошо почитать хороших людей».

   «То, что ты сказала, истинно. Держись своей веры… Вот и Никодим…»

   «Да, вместе с учениками Ребе. Действительно, они ходят по всему селу, проповедуя жнецам. Вчера мы тоже ели их хлеб».

   Никодим, в своей подоткнутой тунике, приближается, не замечая Учителя, и говорит крестьянам, чтобы они не подбирали некоторые из сжатых колосьев. «У нас достаточно своего хлеба… Дадим дар Божий тем, у кого его нет. И дадим его им без всякого страха. Поздние заморозки могли бы уничтожить наши посевы. Но ни одно зерно не пропало. Давайте возвратим Божий хлеб Ему, дав его Его несчастным детям. И я уверяю вас, что в следующем году урожай будет даже еще обильнее, в десять раз богаче, потому что Он так сказал: “переполненной мерой будет дано тем, кто отдает”».

   Крестьяне, почтительные и счастливые, слушают своего хозяина, кивая в знак согласия. И Никодим, от одного поля и одной группы жнецов к другому, повторяет свои добрые наставления.

   Иисус, наполовину скрытый завесой камышей у межевого рва, одобрительно улыбается. Чем ближе Никодим приближается к Нему, тем шире Он улыбается, так как их встреча и удивление учеников становятся неминуемыми.

   Действительно, Никодим, перепрыгнул через ров, чтобы перейти на другое поле… и окаменел перед Иисусом, Который протягивает к нему Свои руки. Наконец он вновь обретает дар речи: «Святой Учитель, как Ты оказался здесь, со мной, да будешь Ты благословен?»

   «Чтобы познакомиться с тобой, если в этом есть такая необходимость, посредством слов самых искренних свидетелей: тех, кого ты осчастливил своей благотворительностью…»

   Никодим встал на колени и простерся на земле, а также ученики, возглавляемые Стефаном и Иосифом из Эммауса нагорного, встали на колени. Крестьяне и бедные люди, присутствующие при этом, поняли и все простерлись, почитая Учителя, охваченные изумлением.

   «Встаньте. Некоторое время назад Я был Путником, который внушал доверие… Продолжайте считать Меня таковым. И любите Меня без всякого страха. Никодим, Я послал десятерых апостолов, которые сейчас отсутствуют, к твоему дому…»

   «Я провел ночь вне дома, чтобы проследить за тем, чтобы мое распоряжение было исполнено…»

   «Да, и Бог благословляет тебя за это распоряжение. Например, какой голос сказал тебе, что этот год, а не следующий, является годом милости?»

   «… Я не знаю… И я знаю… Я не пророк. Но я не глупец. И свет с Небес был добавлен к моему разуму. Мой учитель… Я хочу, чтобы бедные воспользовались дарами Божьими, поскольку Бог покоится среди бедных… И я не смел надеяться, что Ты придешь, чтобы даровать приятный вкус и освящающую силу этим посевам, моим оливковым рощам, виноградникам и фруктовым садам, которые будут (предназначены) для бедных детей Божьих, моих братьев…  Но сейчас, когда Ты здесь, подними Твою благословляющую руку и благослови их, так, чтобы вместе с питанием тела, святость, излучаемая Тобой, могла низойти в тех, кто будет питаться от них».

   «Да, Никодим, твое желание праведно и одобряется Небом». И Иисус раскрывает Свои руки для благословения.

   «О! Подожди! Чтобы я мог созвать крестьян», — и он трижды свистит свистком. Пронзительный свист распространяется в спокойном воздухе, заставив жнецов, сборщиков колосьев и любопытных сбежаться со всех сторон. Образовалась небольшая толпа…

   Иисус простер Свои руки и говорит: «Властью Господа и по желанию Его слуг, пусть благодать здоровья, — как души, так и тела, — низойдет на каждое зерно, каждую виноградинку, на оливку и плод. И пусть это благоприятствует тем, кто ест их с добрым духом, свободным от вожделений и ненависти, желая служить Господу, повинуясь Его божественной совершенной Воле».

   «Да будет так», — отвечают Никодим, Андрей, Иаков, Стефан и другие ученики…

   «Да будет так», — отвечают, вставая, люди из толпы, потому что они опустились на колени, чтобы быть благословленными.

   «Останови работы, друг Мой. Я желаю говорить с ними».

   «Это дар в даре. Благодарю Тебя от их имени, Учитель!»

   Они идут в тень густого фруктового сада и ждут прибытия десяти апостолов, которые были посланы к дому Никодима. Они действительно приходят запыхавшиеся и разочарованные тем, что не нашли Никодима.

   Затем Иисус начинает говорить:

   «Да пребудет с вами мир. Я хочу предложить всем вам, стоящим здесь вокруг Меня, притчу, чтобы каждый из вас мог воспользоваться учением и его деталями, которые в наибольшей степени подходят ему. Слушайте:

   У человека было два сына. Он обратился к первому и сказал: “Сын, пойди и поработай сегодня в винограднике своего отца”. Это был великий знак отличия со стороны отца. Отец действительно думал, что его сын способен работать там, где до этого работал его отец. Он, очевидно, видел в своем сыне добрую волю, упорство, способность, опыт и любовь к своему родителю. Но сын, чей разум был несколько расстроен мирскими вещами, и который боялся, что его примут за слугу, — Сатана использует такие миражи, чтобы отвращать людей от Блага, — боясь насмешек и, возможно, репрессий со стороны врагов его отца, которые не осмелятся угрожать отцу, но могли бы не питать должного уважения к сыну, ответил: “Я не пойду. Я не чувствую склонности к этому”. Затем отец пошел к другому сыну, сказав ему то, что он уже сказал первому. И второй сын ответил: “Да, отец, я немедленно пойду”. Но что случилось? Первый сын, чей разум был честен, после первого мгновения слабости в искушении, мгновения сопротивления, раскаялся в том, что вызвал недовольство своего отца. Ничего не говоря, он пошел в виноградник, где проработал весь день до позднего вечера, и затем вернулся домой с миром в сердце, исполнив свой долг. Второй сын, напротив, лживый и слабый, вышел, это верно, но затем растратил свое время, блуждая по городу, нанося бесполезные визиты влиятельным людям, от которых он надеялся получить какую-то пользу. И он сказал самому себе в сердце своем: “Отец стар и не покидает дома. Я скажу ему, что я повиновался, и он поверит мне…” Но когда пришел вечер также и для него и он вернулся домой, его вид усталого праздного человека, его несмятые одежды и его неуверенное приветствие заставило его отца посмотреть на него и сравнить его со своим первым сыном, который, действительно, вернулся усталым, грязным, неопрятным, но бодрым и искренним. Он выглядел смиренным и добрым, как если бы он желал сказать своему отцу, не хвастая, что в конце концов он исполнил свой долг: “Я люблю тебя по-настоящему, настолько, что для того, чтобы доставить тебе радость, я противостоял искушению”. И сравнение явно говорило в пользу первого сына умному отцу, обнявшего своего сына со словами: “Да будешь ты благословен, потому что ты понял (в чем заключается) любовь!”

   Действительно, как вы думаете? Который из двоих любим? Вы, конечно, скажете: “Тот, который исполнил волю своего отца”. И кто же это был? Первый, или второй сын?»

   «Первый», -единодушно отвечает толпа.

   «Да, первый. Также и в Израиле, и вы жалуетесь на это, в глазах Божьих не святы те, кто бьет себя в грудь, не испытывая в действительности покаяния в своих грехах в своих сердцах, — на самом деле их сердца становятся все более и более жесткими, — не святы также те, кто напоказ посвящают себя обрядам, чтобы им оказывалось уважение как святым, тогда как, в частности, им не хватает милосердия и справедливости. Не святы также те, кто восстают против  Воли Господа, Который послал Меня, и оспаривают Ее, как если бы Она была волей Сатаны, которая не будет прощена. Не они святы в очах Божьих. Но святы те, кто признает, что все, что делает Бог, Он делает хорошо, принимают Посланника Бога и слушают Его слова, чтобы быть способными делать то, чего желает Бог, все более и более лучшим образом – это они святы и дороги Всевышнему. Я торжественно говорю вам: невежественные и бедные люди, мытари и проститутки пойдут перед многими, кого называют “учителями”, “влиятельными”, “святыми”. И они войдут в Царство Божие. И это будет справедливо. Потому что Иоанн пришел к Израилю, чтобы вести его по путям Справедливости и слишком многие в Израиле не поверили ему, — в Израиле тех, кто называет самих себя “учеными и святыми”, — но мытари и проститутки поверили ему. И пришел Я, и ученые и святые не поверили Мне, но бедные и невежественные люди и грешники поверили в Меня. Я творил чудеса, и они не поверили даже им, и они не покаялись в своем неверии. Напротив, они возненавидели Меня и тех, кто любит Меня. Потому Я говорю: “Благословенны те, кто может поверить в Меня и, таким образом, в волю Божию, в Ком находится вечное спасение”. Возрастайте в вашей вере и настойчивости. Вы станете обладателями Небес, потому что вы знаете, как любить Истину. Идите. Да пребудет всегда Бог с вами».

   Он благословляет их и отпускает, а затем, рядом с Никодимом идет к дому Своего ученика, чтобы отдохнуть в жаркие часы дня.