29 марта 1946

¹Иисус прибывает туда на рассвете. Еще свежо, и плодородные поля доброго Никодима красиво смотрятся в этих первых лучах солнца. Красиво, несмотря на то что многие нивы уже сжаты и поля имеют усталый вид после того, как хлеба были скошены и теперь в золотых скирдах или все ещё безжизненно лёжа на земле ожидают, когда их перенесут на дворы для молоть­бы. И вместе с ними погибают звездчатые сапфировые васильки, лиловые цветки львиного зева, крошечные венчики скабиозы, хрупкие чашечки колокольчиков, яркие нимбы ромашек и маргариток, буйные маки и сотни других цветов, которые в виде звездочек, метелок, гроздьев и лучистых венчиков сияли прежде там, где теперь только желтизна стерни. Но как утешение этому горю земли, лишившейся хлебов, остаются кроны фруктовых деревьев, всё более и более нарядные, благодаря плодам, что растут, принимая разные цветовые оттенки, а в этот час сверкают алмазной пылью еще не высохшей на солнце росы.

Крестьяне уже за работой. Они рады, что близки к завершению тяжелой уборочной страды. И поют во время косьбы и весело смеются, соревнуясь, кто из них ловчее и кто искуснее управляется с серпом или связывает снопы… Ряды и ряды румяных жнецов, что рады работать на доброго хозяина. А по краям полей или позади вяжущих снопы – дети, вдовы и старики: ждут, когда можно будет подбирать колосья, и ждут без нетерпения, поскольку знают, что достанется всем, как это всегда бывает «по распоряжению Никодима», как поясняет одна вдова спросившему ее Иисусу.

«Он сам наблюдает, – говорит она, – чтобы между снопами для нас специально оставляли побольше стебельков. Но ему мало и такой великой милости – и, собрав хороший, соответствующий посеянному, урожай, он раздает нам остальное. О, он уже не ждет для этого наступления субботнего года!^[1] Но всё время так поступает, благотворя беднякам и делясь своим зерном, а также плодами олив и виноградников. Потому-то Бог и благословляет его чудесным урожаем. Благословения бедных, словно росы, падают на его семена и на цветы, и в результате каждое зернышко дает больше колосьев, и ни один цветок не опадает, чтобы не завязался плод. ²А в нынешнем году он поведал нам, что всё это наше, потому что это год милости. О какой милости он говорит, я не знаю. Если это не связано с тем, что среди нас, бедняков, и среди его счастливых слуг ходят разговоры, будто он – тайный ученик Того, кого называют Христом и кто заповедует любовь к бедным тем, кто хочет выказать свою любовь к Богу… Может, Ты знаешь Его, если Ты друг Никодима… Ведь обычно у друзей одни и те же предпочтения… Например, Иосиф Аримафейский – большой друг Никодима, и о нем тоже говорят, что он ученик того Рабби… О, что я натворила! Прости меня, Боже! Навредила двум хорошим людям нашего края!..»  Женщина в растерянности.

[1] Каждый седьмой год считался субботним. По Закону в этот год не засевали землю, но питались от прошлогоднего урожая. Всё выросшее на земле отдавали бедным и странникам. Также в субботний год отпускали рабов-соплеменников на свободу (Исх. 21, 23; Лев. 25; Втор. 15).

Иисус улыбается и спрашивает: «Почему, женщина?»

«Потому что… О, скажи мне, Ты настоящий друг Никодима и Иосифа, или один из Синедриона, один из тех ложных друзей, которые доставят неприятности этим двум добрым людям, если наверняка узнают, что те друзья Галилеянина?»

«Не переживай. Я настоящий друг этих двух добрых людей. А тебе много чего известно, женщина! Откуда ты это знаешь?»

«О, все мы об этом знаем! Высшие круги – с ненавистью, простой народ – с любовью. Ведь, хотя мы с Ним и незнакомы, мы любим Христа, мы, обездоленные, которых только Он один любит и учит любить. И боимся за Него… Эти иудеи, фарисеи, книжники и священники такие коварные!.. Но я ввожу Тебя в смущение… Прости. Это женский язык, и он не умеет молчать… Но это потому, что всё горе – от них, от власть имущих, которые нас безжалостно угнетают и вынуждают нас держать посты, что не предписаны Законом, а вызваны необходимостью найти деньги, чтобы заплатить все десятины, которые они, богатые, возложили на бедных… И потому вся наша надежда – на царство этого Рабби, ведь если Он настолько добр сейчас, когда Его преследуют, то каким же будет тогда, когда станет царем?»

³«Его Царство – не от мира сего, женщина. У Него не будет ни царских палат, ни армий. Он не будет вводить земных законов, не будет раздавать денег. Но научит всему этому лучших людей. И бедные обретут среди богатых не двух, не десяток и не сотню друзей; но все, кто верит в Учителя, объединят свое имущество, чтобы помогать неимущим братьям. Потому что отныне себе подобных будут называть не „ближним“, а „братом“ во имя Господа».

«О!.. – женщина удивлена, представляя себе эту эру любви. Гладит своих детей, улыбается, потом поднимает голову и говорит: – Значит, Ты уверяешь, что я не навредила Никодиму… разговаривая с Тобой? У меня это как-то само вырвалось… У Тебя такие добрые глаза! Такое ясное выражение лица… Не знаю… Я чувствую себя уверенно, словно рядом с Божьим ангелом… Поэтому я и заговорила…»

«Ты не причинила вреда. Будь уверена. Напротив, ты так высоко оценила Моего друга, что и Я его похвалю, и он будет Мне еще дороже, чем когда-либо… Ты из этих мест?»

«О! нет, Господин. Я живу между Лиддой и Бет-Дагоном. Но когда есть возможность получить поддержку, то побежишь, Господин, даже если путь долог! Зимние голодные месяцы еще дольше…»

«А еще дольше, чем эта жизнь, вечность. Нужно бы и о душе нашей проявлять ту же заботу, какую мы проявляем о теле, и бежать туда, где есть слова жизни…»

«Я так и поступаю с помощью учеников Рабби Иисуса, того доброго. Знаешь, это единственный добрый среди множества законоучителей, которые у нас есть».

«Правильно поступаешь, женщина», – говорит Иисус, улыбаясь, но давая знак находящимся с Ним Андрею и Иакову Зеведееву (тогда как остальные пошли к дому Никодима), чтобы они прекратили попытки во что бы то ни стало дать женщине понять, что Рабби Иисус – это Тот, кто с ней говорит».

«Уверена, что правильно. Не хочу согрешить нелюбовью и неверием по отношению к Нему… Говорят, что Он Христос… Я с Ним незнакома, но хочу верить. Поскольку думаю, что горе будет тем, кто не желает принять Его как Христа».

«А вдруг Его ученики обманываются?» – испытывает ее Иисус.

«Не может быть, Господин. Они слишком добрые, кроткие и бедные, чтобы можно было подумать, что они последователи какого-то несвятого человека. И потом… Я говорила с людьми, которых Он исцелил. Не согреши неверием, Господин! Погубишь свою душу… В конце концов… я думаю, что даже если все мы обманываемся, и Он не обещанный Царь, то всё равно Он святой и друг Божий, раз произносит такие речи и исцеляет души и тела… А почитать добрых людей – всегда благо».

«Хорошо ты сказала. Стой крепко в своей вере… ⁴А вон и Никодим…»

«Да, с учениками Рабби. И правда, они обходят поля и благовествуют жнецам. Только вчера мы ели их хлеб».

Тем временем Никодим в подпоясанной одежде подходит ближе, не замечая Учителя, и отдает крестьянам распоряжение не поднимать ни одного колоса из тех, что были срезаны. «У нас хлеба достаточно… Давайте сделаем Божий подарок тем, у кого его нет. И сделаем это без опаски. Поздние заморозки могли бы попортить наши нивы. Однако ни одно зернышко не пропало. Давайте вернем Богу Его хлеб, отдав его несчастным Божьим чадам. И уверяю вас, что в следующем году урожай будет еще более изобильным и на каждые сто принесет тысячу, потому что, как Он сказал, „тому, кто отдал, дастся с избытком“^[2].

[2] См. 171.4.

Крестьяне, почтительные и радостные, слушают хозяина и кивают головами. И Никодим, переходя с одного поля на другое, от одного ряда к другому, повторяет свое благое распоряжение.

Иисус, наполовину скрытый порослью тростника, растущего вдоль разделительной канавки, одобряюще улыбается. И улыбается тем сильнее, чем ближе подходит Никодим, и чем неизбежнее становятся их встреча и его удивление.

Вот он перепрыгивает через канавку, чтобы перейти на другие поля… А вот он неподвижно застывает напротив Иисуса, который протягивает ему руки. Наконец к нему возвращается речь: «Святой Учитель, как же Ты, благословенный, – и здесь, у меня?»

«Чтобы познакомиться с тобой, если в этом вообще была бы нужда, со слов самых верных свидетелей: тех, кому ты творишь добро…»

Никодим на коленях в земном поклоне, так же на коленях ученики, возглавляемые Стефаном и Иосифом из нагорного Эммауса. Крестьяне догадываются. Догадываются и бедняки – и все падают на землю в благоговейном изумлении.

«Поднимайтесь. Да недавнего времени Я был внушающим доверие Странником… Вот и продолжайте видеть Меня в том же свете. И любите Меня, не опасаясь. ⁵Никодим, десятерых, которых не достает, Я послал к тебе домой…»

«Я ночевал не дома, чтобы проследить, как выполнили мое распоряжение…»

«Да. И за это распоряжение Бог благословит тебя. Чей голос подсказал тебе, что именно этот год – год милости, а, например, не следующий?»

«…Не знаю… Но откуда-то знаю… Я не пророк, но и не глуп. И к моему уму прибавляется просвещение Свыше. Учитель мой… я хотел, чтобы бедные порадовались Божьим дарам, пока Бог еще находится среди бедных… И не осмеливался надеяться на Твое присутствие, что придало бы сладкий привкус и освящающую силу этим нивам и моим оливам, и виноградникам, и фруктовым садам, которые предназначены бедным Божьим чадам, моим братьям… Но сейчас, когда Ты здесь, подними Свою благословенную руку и благослови, дабы на тех, кто будет от них питаться, вместе с пищей для тела снизошла бы исходящая от Тебя святость».

«Хорошо, Никодим. Справедливое пожелание, которое одобрит Небо». Иисус простирает руки для благословения.

«О, подожди! Я позову земледельцев», – и он трижды свистит в дудку, так что пронзительный свист разносится в тихом воздухе, и на него со всех сторон сбегаются жнецы, сборщики колосьев и просто любопытные. Небольшая толпа…

Иисус простирает руки и произносит: «По благоволению Господа, по желанию Его служителя да снизойдет благодать спасения души и тела на каждое зернышко, на каждую виноградину, маслину или плод, и да подаст преуспеяния и освящение тем, кто питается ими в духе благом, свободном от алчности и ненависти и стремящемся служить Господу в послушании Его божественной и совершенной Воле».

«Да будет так», – отвечают Никодим, Андрей, Иаков, Стефан и другие ученики… «Да будет так», – повторяет небольшая толпа собравшихся, вставая на ноги, так как благословение они принимали коленопреклоненно.

⁶«Приостанови работы, друг. Я хочу с ними поговорить».

«Внутри подарка – еще один подарок. Спасибо Тебе за них, Учитель!»

Они заходят в тенистый фруктовый сад и ждут, когда к ним присоединятся те десять, что были посланы в дом, и они прибегают запыхавшиеся и расстроенные, что не застали Никодима.

Затем Иисус берет слово:

«Да пребудет с вами мир. Я хочу предложить одну притчу всем вам, стоящим вокруг Меня. И пусть каждый извлечет из нее то поучение и ту часть, которые больше подходят именно ему. Слушайте.

У одного человека было два сына. Подойдя к первому, он сказал: „Сын мой, пойди поработай сегодня в винограднике твоего отца“. Со стороны отца это было свидетельством большой чести! Он посчитал, что сын способен трудиться там, где до сих пор работал отец. Признак того, что он усматривал в сыне благую волю, верность, умение, опытность и любовь к отцу. Но сын, несколько отвлеченный мирскими вещами и стеснявшийся показаться в одежде слуги – Сатана использует такие наваждения, чтобы удалить от Блага, – боясь насмешек и, может быть, даже мстительной реакции со стороны врагов отца, что не осмеливались поднять руку на него самого, но сына не стали бы очень уж остерегаться, ответил: „Не пойду я туда. Неохота мне“. Отец пошел тогда к другому сыну и сказал ему то же, что говорил первому. И второй сын сразу ответил: „Хорошо, отец. Немедленно пойду“.

Что же, однако, случилось? А то, что первый сын, будучи прямодушным, после первой минутной слабости перед искушением, после минутного непослушания, раскаявшись в том, что доставил отцу неприятность, без разговоров отправился в виноградник и проработал там весь день допоздна, и потом вернулся домой удовлетворенным и с миром в душе от исполненного долга. Второй же, напротив, человек двуличный и слабохарактерный, вышел из дома – это правда, – но потом принялся бродить по селению, нанося бессмысленные визиты влиятельным друзьям и надеясь у них что-нибудь выгадать. И говорил в своем сердце: „Отец стар и не выходит из дома. Скажу, что я его послушался, он и поверит…“ Но когда и у него настал вечер, и он вернулся домой, то его утомленный от безделья вид, его не измятая одежда и неуверенное приветствие при встрече ясно поведали обо всём его отцу, что смотрел на него и сравнивал с первым, который вернулся уставший, испачканный, потрепанный, но жизнерадостный и искренний, с кротким и добрым взглядом, и, не желая хвастаться выполненным поручением, захотел, однако, сказать отцу: „Я тебя люблю. По-настоящему люблю. И чтобы сделать тебе приятное, я поборол свое искушение“. И отец, обняв уставшего сына, сказал: „Будь благословен, ибо ты понял, что такое любовь!“

А как вы считаете? Кто из двоих проявил любовь? Вы, конечно, скажете: „Тот, кто исполнил волю своего отца“. А кто ее исполнил? Первый сын или второй?»

«Первый», – единодушно отвечает толпа.

«Первый, да. ⁷Вот и в Израиле, и вы сами на это жалуетесь, в очах Божьих святы вовсе не те, что говорят: „Господи! Господи!“, бия себя в грудь и не имея в сердце подлинного раскаяния в своих грехах – настолько, что их сердца делаются ещё более неподатливыми; вовсе не те, что напоказ совершают благочестивые обряды, но в жизни частной не имеют ни милосердия, ни справедливости; и не те, что поистине восстают против воли пославшего Меня Бога и противятся ей, будто это воля Сатаны – и это им не простится. Но те, кто, признавая, что все Божьи дела благи, принимает Божьего Мессию и слушает Его слова, чтобы учиться всё лучше и лучше исполнять волю Божью, – вот кто свят и дорог в глазах Всевышнего.

Истинно говорю вам: невежды, бедняки, мытари и блудницы обойдут многих из тех, кого называют „учителями“, „знатными“, „святыми“, и войдут в Царство Божье.

И это будет справедливо. Потому что пришел к Израилю Иоанн, чтобы вести его путями Правды, и слишком многие в Израиле не поверили ему, в том Израиле, что называет себя „ученым и святым“, а мытари и блудницы ему поверили. Пришел Я – и ученые и святые Мне не верят, а верят в Меня бедные, невежды и грешники. И Я сотворил чудеса, и даже этому не поверили, и не раскаиваются в том, что не верят в Меня. Наоборот, на Меня и на тех, кто Меня любит, обрушивается ненависть.

Итак, Я говорю: „Блаженны те, что способны поверить в Меня и этим исполнить Господню волю, в которой заключено вечное спасение“. Умножайте вашу веру и будьте стойкими. Вы обретете Небо, так как сумели полюбить Истину.

Ступайте. Бог да пребудет всегда с вами». 

Он благословляет их, отпускает, а потом, держась рядом с Никодимом, идет к дому Своего ученика, чтобы переждать там обжигающее солнце…