5 сентября 1946

   1.   Не беспокоясь о враждебности других людей, Иисус возвращается в Храм на третий день. Но Он спал не в Иерусалиме, потому что Его сандалии очень запыленные. Возможно, что Он провел ночь на холмах, вокруг города. И Его братья Иаков и Иуда вместе с пастухом Иосифом и Соломоном, должно быть, были с Ним. Они встретили других апостолов и учеников у восточной стены Храма.

   «Они пришли, Ты знаешь? Как к нам, так и к наиболее известным ученикам. Хорошо, Что Тебя там не было!»

   «Мы всегда будем так поступать».

   «Хорошо. Но мы поговорим об этом позже. Пойдем».

   «Многие упредили нас, восхваляя Твои чудеса. Сколь многие убедились и поверили в Тебя! Твои братья были правы в этом отношении», — говорит апостол Иоанн.

   «Ты знаешь, они в поисках Тебя пошли даже к Анналии?»

   «И в особняк Иоанны. Но нашли только Хузу… и он был раздражен! Он гнал их прочь как собак, сказав, что в своем доме он не желает шпионов, и что у него их и так достаточно. Нам об этом рассказал Ионафан, который здесь со своим хозяином», — говорит пастух Даниил.

   «Ты знаешь? Книжники хотели рассеять  ожидавших Тебя, убедив их, что Ты не Христос. Но они ответили: “Он не Христос? Кто же Он тогда? Творил ли когда-либо какой человек чудеса, которые творит Он? Творили ли такие чудеса другие, говорившие, что они – Христос? Нет. Сотня, тысяча самозванцев могут восстать, возможно, созданных вами, говоря, что они есть Христос, но кто бы ни пришел, он никогда не сотворит таких чудес, как Он, и в таком количестве, как Он”. И так как книжники и фарисеи утверждали, что Ты творишь, потому что Ты Вельзевул, они ответили: “О! В таком случае вы могли бы творить точно такие же, потому что вы точно Вельзевулы в сравнении со Святым”, — говорит Петр и смеется и все смеются, вспоминая остроумные замечания толпы и возмущенных книжников и фарисеев, которые удалились исполненные негодования.

   2. Сейчас они внутри Храма и их тотчас же окружила толпа, которая даже еще больше, чем это было в предыдущие дни.

   «Мир Тебе, Господь! Мир! Мир!» — восклицают израильтяне.

   «Радуйся, Учитель!» — приветствуют язычники.

   «Пусть мир и свет придут к вам», — отвечает Иисус одним приветствием.

   «Мы боялись, что они могли схватить Тебя, или что Ты мог не прийти из благоразумия или отвращения. И нам бы пришлось распространиться, ища Тебя повсюду», — говорят многие.

   Иисус слегка улыбается и спрашивает: «Так вы не хотите потерять Меня?»

   «Если бы мы потеряли Тебя, Учитель, кто бы давал нам те уроки и те милости, которые Ты даешь нам?»

   «Мои уроки останутся в вас и вы будете понимать их лучше, когда Я уйду… И тот факт, что Я больше не присутствую среди людей, не будет препятствовать благодати нисходить на тех, кто молится с верой».

   «О! Учитель! Но Ты действительно желаешь уйти? Скажи нам, куда Ты пойдешь, и мы последуем за Тобой. Мы так нуждаемся в Тебе!»

   «Учитель говорит это, чтобы узнать, действительно ли мы любим Его. Но куда может пойти Ребе Израиля, кроме как сюда, в Израиль?»

   «Истинно говорю Я вам, что останусь с вами только на короткое время, и Я пойду к тем, к кому Отец послал Меня. После этого вы будете искать Меня и не найдете. И туда, где Я буду, вы не сможете прийти. Но сейчас позвольте Мне идти. Сегодня Я не буду здесь говорить. У Меня есть некоторые бедные люди, которые ожидают Меня в других местах и они не могут прийти сюда, потому что они серьезно больны. После молитвы Я пойду к ним». И с помощью Своих учеников Он протискивается сквозь толпу, направляясь к Двору Израильтян.

   3. Те, кто остались, смотрят друг на друга.

   «Куда Он пойдет?»

   «Конечно, к Своему другу Лазарю. Он очень болен».

   «Я говорю: куда Он пойдет, не сегодня, но когда Он покинет нас навсегда. Разве вы не слышали, что Он сказал, что мы не сможем найти Его?»

   «Возможно, Он пойдет собирать Израиль, проповедовать Евангелие тем из нашей страны, которые рассеяны среди различных народов. Диаспора надеется на Мессию, как и мы».

   «Или, возможно, Он пойдет учить язычников, чтобы повести их в Свое Царство».

   «Нет. Это невозможно. Мы всегда сможем найти Его, даже если Он будет в удаленных частях Азии, или в центральной Африке, или в Риме, или Галлии, Иберии, Фракии, или среди сарматов. Если Он говорит, что мы не сможем найти Его, даже если будем искать Его, то это означает, что Его не будет ни в каком из этих мест».

   «Конечно! Что означают Его слова: “Вы будете искать Меня и не найдете, и туда где Я, вы не сможете прийти”? “Туда где Я… Нет: “Где Я буду… Так где же Он? Разве Он не здесь, среди нас?”»

   «Я говорю тебе, Иуда! Он выглядит подобно человеку, но Он – дух!»

   «Нет, конечно! Среди учеников есть некоторые, видевшие Его, когда Он был новорожденным младенцем. Даже больше! Они видели Его Мать, беременную им, за несколько часов перед Его рождением».

   «Но действительно ли Он то самое дитя, которое стало теперь мужчиной? Кто может убедить нас, что Он не другая личность?»

   «Нет! Он мог бы быть другой личностью, и пастухи могли бы ошибаться. Но что насчет Его Матери, Его братьев и целом селении?!»

   «Пастухи узнали эту Мать?»

   «Конечно, они узнали…»

   «Ну… Тогда, почему же Он говорит: “Туда, где Я, вы не сможете прийти?” Для нас это будущее: “вы не сможете”. Для Него это настоящее: “где Я”. Так у этого Человека нет будущего?»

   «Я не знаю, что сказать. Это так».

   «Я говорю вам. Он сумасшедший».

   «Возможно, безумен ты, ты, шпион Синедриона».

   «Я шпион? Я иудей, который восхищается Им. Вы ведь сказали, что Он собирается пойти к Лазарю?»

   «Мы ничего не говорили, старый шпион. Мы ничего не знаем. И даже если бы мы знали, мы бы тебе не сказали. Пойди и скажи тем, кто тебя послал, пусть ищут Его сами. Ты шпион, подкупленный шпион!…»

   Человек увидел, что дело принимает дурной оборот, и слинял.

   «Но мы остаемся здесь! Если бы мы вышли, возможно, мы увидели бы Его. Бегите по этой дороге! Бегите по той дороге!… Скажите нам, по какой дороге Он пошел. Скажите Ему, чтобы не ходил к Лазарю».

   Те, у кого хорошие ноги, побежали… И вернулись… «Его здесь больше нет… Он смешался с толпой, и никто ничего не может сказать…»

   Разочарованная толпа медленно расходится…

   4. … Но Иисус гораздо ближе, чем они думают. После того как Он вышел через одни из ворот, Он обходит Антонию и выходит из города через Овечьи ворота, спускается в долину Кедрона, в котором очень мало воды текущей в центральной части речного русла. Иисус пересекает его, прыгая по камням, выступающим из воды, и начинает подниматься на Масличную гору. Оливы в этой части растут очень густо и смешаны с кустами, отчего эта сторона Иерусалима выглядит мрачно, я бы сказала, траурно, зажатая между темными стенами Храма, которые доминируют на этой стороне, вместе с горой, на которой они возведены, и Масличной горой на другой стороне. Дальше к югу долина светлеет и расширяется, тогда как здесь она очень узкая: царапина гигантского когтя, который вырыл глубокую борозду между горой Мориа и Масличной горой.

   Иисус идет не к Гефсимании. Он направляется в противоположную сторону, в северном направлении, идя все время по подошве горы, которая переходит в дикую долину, где, ближе к низкой  круговой веренице диких холмов, покрытых камнями, течет ручей образующий изгиб к северу от города. Оливы сменяются здесь бесплодными, колючими, изогнутыми, растрепанными маленькими деревьями, смешанными с кустами, щупальца которых тянутся по всем направлениям. Это очень грустное и уединенное место. Оно оставляет впечатление адского, эсхатологического места. Здесь несколько гробниц и ничего больше, нет даже прокаженных. И эта уединенность, составляющая контраст с толпами в городе, таком близком и полном людьми и шумом, поистине странна. За исключением журчания воды и шороха ветра среди растений, растущих среди камней, не слышно никакого другого шума. Здесь нет даже веселого щебетания птиц, которые так многочисленны среди олив Гефсимании и Масличной горы. Довольно сильный ветер, дующий с северо-востока, поднимает маленькие вихри пыли, уносит в сторону шум города, и тишина, эта тишина места смерти, царит здесь угнетающе, почти пугающе.

   «Но это верная дорога?» — спрашивает Петр у Исаака.

   «Да. Сюда можно добраться и по другим путям, начав от Ворот Ирода, а.  еще лучше от Дамасских. Но вам лучше знать более безлюдные пути. Мы обошли все окраины, чтобы найти их и показать их вам. Таким образом, вы сможете пойти куда хотите по всей окрестности, избегая обычных путей».

   «А… можем ли мы довериться этим людям из Ноба?» — вновь спрашивает Петр.

   «Так же, как ты можешь довериться своей собственной семье. Фома в последнюю зиму, Никодим все время, его ученик священник Иоанн, и другие расположили к себе это небольшое селение».

   «А ты сделал больше, чем все остальные», — говорит пастух Вениамин.

   «О! Я!! Если я что-то и сделал, то все принимали в этом участие. Но Ты можешь быть уверен, Учитель, что у Тебя есть безопасные места вокруг этого города…»

   «Также и в Раме…» — говорит Фома, который гордится своим городом. «Мой отец и мой зять думают о Тебе вместе с Никодимом».

   «В этом случае также и Эммаус», — говорит человек, лицо которого мне знакомо, но я не могу сказать точно кто он, также и потому, что я обнаружила несколько Эммаусов в Иудее, не считая того, который находится около Тарихеи.

   «Он слишком далеко, чтобы ходить туда и возвращаться, как Я делаю это сейчас. Но Я обязательно пойду туда когда-нибудь».

   «И ко мне домой», — говорит Соломон.

   «Я, конечно, пойду туда, хотя бы для того, чтобы еще раз повидать старика».

   «Есть также Бетхер».

   «И Бетзур».

   «Я не буду ходить в дома учениц, но когда это будет необходимо, буду посылать за ними».

   5. «У меня есть верный друг около Ен-Рогеля. Его дом открыт для Тебя. И никто из тех, кто ненавидит Тебя, не подумает, что Ты находишься так близко к ним», — говорит Стефан.

   «Садовник царского сада может оказать Тебе гостеприимство. Его рука в одной перчатке с рукой Манаила, который дал ему эту работу… и потом… однажды Ты исцелил его».

   «Я? Мне он незнаком…»

   «Он был среди бедняков, которых Ты исцелил в доме Хузы во время Пасхи. От пореза косой, испачканной в навозе, его нога начала гнить, и его прежний хозяин уволил его из-за этого. Он умолял о своих детях. И Ты исцелил его. Затем Манаил устроил его на работу в саду, воспользовавшись моментом просветления у Антипы. Сейчас он сделает все, что Манаил скажет ему. И для Тебя…» — говорит пастух Матфий.

   «Я никогда не видел Манаила с тобой…» — говорит Иисус, пристально глядя на Матфия, который изменился в цвете и разволновался. «Иди вперед вместе со Мной».

   Ученик следует за Ним. «Говори!»

   «Господь… Манаил совершил ошибку… и он очень сильно страдает, и Тимоний, и еще несколько человек вместе с ним. Они никак не могут успокоиться, потому что Ты…»

   «Они, конечно, не думают, что Я их ненавижу…»

   «Нет! Но…они боятся Твоих слов и Твоего лица».

   «О! Как они ошибаются! Именно потому, что они совершили ошибку, им следует прибегнуть к Лекарству. Тебе известно, где они сейчас?»

   «Да, Учитель, известно».

   «Ну, иди к ним и скажи, что Я буду ждать их в Нобе».

   Матфий не теряя времени уходит.

   Горная тропа поднялась настолько, что с севера открылся вид на весь Иерусалим… Иисус со Своими учениками поворачивается и идет в противоположном направлении.