<…>

   ⁸Утро. Мартовское утро, и потому на небе чередуются облака и просветы. Но облака преобладают и стремятся полностью завладеть небом. Порывы теплого ветра делают воздух тяжелым, заволакивая его пылью, принесенной, возможно, с плоскогорий.

   «Если ветер не переменится, это к дождю!» – деловито изрекает Петр, выходя из дома вместе с остальными.

   Последним выходит Иисус, прощаясь с хозяйками дома, тогда как сам хозяин присоединяется к Нему. Они направляются к площади.

   Но не успевают пройти и нескольких шагов, как их останавливает римский офицер, имеющий при себе воинов: «Это Ты Иисус из Назарета?»

   «Я».

   «Чем занимаешься?»

   «Беседую с народом».

   «Где?»

   «На площади».

   «Ведешь крамольные речи?»

   «Нет, наставляю в добродетелях».

   «Смотри не обманывай! Риму и так хватает ложных богов».

   «Приходи и ты тоже. Увидишь, что Я не обманываю».

   Приютивший Иисуса мужчина чувствует потребность вмешаться: «А с каких это пор задают столько вопросов простому законоучителю?»

   «О Нем сообщают как о мятежнике».

   «Мятежник? Он? Да ты ослеп что ли, Марий Север? Это самый кроткий на Земле человек. Это я тебе говорю».

   Офицер пожимает плечами и отвечает: «Тем лучше для Него. Но именно такое донесение получил наш центурион. Пусть идет. Он предупрежден». И он поворачивается всем корпусом и уходит вместе со своими подчиненными».

   «Но кто же это мог быть? Я не понимаю!» – говорят со всех сторон.

    Иисус отвечает: «Не пытайтесь понять. Не нужно. Идемте, пока на площади много народу. После и мы покинем это место».

   ⁹Площадь эта, видимо, является местом торговли: не рынок, но почти, поскольку окружена лавками, в которых хранятся всякого рода товары. И у них толпится народ. Так что людей на площади много, кто-то намекает на присутствие Иисуса – и скоро вокруг «Назарянина» собирается народ, состоящий из представителей разных сословий и наций. Кто-то подошел из благоговения, кто-то из любопытства.

   Иисус делает знак, что будет говорить.

   «Давайте Его послушаем!» – произносит какой-то римлянин, выходя из лавочки.

   «Не придется ли выслушивать какие-нибудь причитания?» – отвечает ему товарищ.

   «Не думай так, Констанций. Он менее неудобоварим, чем какой-либо из наших известных риторов».

   «Мир тем, кто Меня слушает! У Ездры, в его молитве, сказано: „И что мы скажем теперь, о Боже наш, после того, что произошло? Что раз мы отступили от Твоих заповедей, провозглашенных Тобою посреди Твоих рабов…“»^[1]

[1] Езд. 9:10–11.

   «Постой, Ты, говорящий. Мы сами предложим Тебе тему, – вопит горстка пробирающихся через толпу фарисеев. Почти сразу же вновь появляется вооруженная охрана и останавливается на ближайшем углу. Теперь фарисеи напротив Иисуса. – Это Ты Галилеянин? Иисус из Назарета?»

   «Это Я!»

   «Хвала Богу, что мы Тебя нашли!» На самом деле у них такие злобные физиономии, что никакой радости от этой встречи на них не заметно…

   Самый старший говорит: «Мы следуем за Тобой многие дни, и всё время приходим после того, как Ты уже ушел».

   «Почему вы за Мной следуете?»

   «Потому что Ты Учитель, и мы хотим получить наставление относительно одного темного места в Законе».

   «В Законе Божьем нет темных мест».

   «В нём-то нет. Но, кхе-кхе… Но к Закону прибавились, как Ты говоришь, „наслоения“, кхе-кхе… и они нагнали темноту».

   «Самое большее, навели тени. И достаточно обратить свой ум к Богу, чтобы и те развеялись».

   «Не все на это способны. Мы, например, остаемся в тени. Ты ведь Рабби, кхе-кхе… Так помоги нам».

   ¹⁰«Что вы хотите знать?»

   «Хотели узнать, позволительно^[2] ли мужу по какой-либо причине отказаться от своей жены. Такое часто случается, и всякий раз это порождает много шума там, где случается. Чтобы узнать, позволительно ли это, обращаются к нам. И мы, смотря по обстоятельствам, даем ответ».

[2] Se è lecito – согласно ли с Законом, законно ли.

   «Одобряя случившееся в девяноста процентов случаев. А десять процентов, не получивших одобрения, – это или бедняки, или ваши недруги».

   «Откуда Ты знаешь?»

   «Да ведь так происходит во всех человеческих делах. И добавлю в эту категорию еще один, третий, разряд, который, будь развод позволителен, имел бы на него большее право, ибо речь идет о действительно тяжелых случаях, таких как неисцелимая проказа или же пожизненное заключение, или непристойные заболевания…»

   «Значит для Тебя это никогда не позволительно?»

   «Ни для Меня, ни для Всевышнего, ни для любого человека праведной души. Разве вы не читали, что Создатель в начале дней сотворил мужчину и женщину? И сотворил их мужского и женского пола, хотя не имел в том необходимости, так как, если бы захотел, то смог бы – для царя мироздания, сотворенного по Его образу и подобию – придумать иной способ размножения, и тот был бы так же хорош, пускай и отличен от любого другого естественного способа. И сказал: „Итак, потому оставит человек отца и мать и соединится с женой, и двое станут одной плотью“. Следовательно, Бог объединил их в одно целое. Поэтому они уже не „двое“, но „одна“ единая плоть. То, что Бог соединил, так как увидел, что это „дело хорошее“, человеку разделять не следует, поскольку, если это случится, оно уже не будет хорошим делом».

   ¹¹«Но тогда почему Моисей сказал: „Если мужчина взял за себя жену, но она не снискала милости в глазах его из-за чего-либо неподобающего, пусть напишет разводную расписку, вручит ей и отошлет из своего дома“?»

   «Он сказал это по причине черствости вашего сердца. Дабы с помощью некоего порядка избежать слишком серьезных беспорядков. Вот почему Он разрешил вам отпускать своих жен. Но изначально так не было. Ибо женщина – это не какая-то скотина, которая по прихоти ли хозяина, или в силу независимых естественных обстоятельств подчинена тому или иному самцу, не бездушная плоть, что спаривается для продолжения рода. У ваших жен такая же душа, как и у вас, и несправедливо, что вы попираете ее, не чувствуя к ней сострадания. И назначенный ей приговор: „Ты будешь подвластна своему мужу, и он будет господствовать над тобой“ должен исполняться по справедливости, а не через самоуправство, которое ущемляет права свободной и заслуживающей уважения души. Вы же, разводясь, чего вам не положено, наносите оскорбление душе вашей подруги; ее плоти, что соединена с вашей, будучи для нее парной; всему тому, что представляет собой женщина, на которой вы женитесь, требуя от нее целомудрия, тогда как сами, о клятвопреступники, приходите к ней нецеломудренными, ущербными, порой развращенными и продолжаете быть такими, используя любую возможность причинить ей боль и предоставить еще больший простор вашей ненасытной похоти. Растлители своих собственных жен! Ни по какой причине не можете вы разлучаться с женщиной, с которой сочетались согласно Закону и Благословению. Лишь в случае, когда вас коснется благодать, и вы поймете, что женщина – это не имущество, а душа, и поэтому имеет одинаковые с вами права быть признанной человеческим лицом, а не объектом чьего-то удовольствия; и лишь в случае, когда ваше сердце настолько черство, что не в состоянии возвысить ее до положения жены после того, как вы использовали ее как наложницу; лишь в случае, когда надо прекратить смущение из-за того, что двое сожительствуют без Божьего благословения на их союз, вы можете ее отпустить. Ибо тогда это не союз, а блуд, и часто он не увенчан детьми, поскольку от них избавляются противоестественным образом или удаляют от себя как следы позора. И ни в каком другом случае. Ни в каком другом. Поскольку если у вас есть незаконнорожденные дети от вашей сожительницы, вы обязаны положить конец этому безобразию и жениться на ней, если свободны. Я не рассматриваю случая прелюбодеяния, совершенного в отношении ничего не подозревающей жены. Для этого есть священные камни побивания и пламя шеола. Но для того, кто оставляет собственную законную жену потому, что пресытился ею и берет другую, есть только один приговор: он прелюбодей. И также прелюбодей тот, кто берет разведенную, ибо если человек и присвоил себе право расторгать то, что сочетал Бог, в глазах Божьих брачный союз продолжается, и проклят тот, кто переходит ко второй жене, если он не вдовец. И проклят тот, кто вновь берет в жены женщину, что прежде уже была его женой, а потом, будучи отвергнутой и оставленной на произвол судьбы, была вынуждена ради куска хлеба пойти на новый брак, – берет ее, если она осталась вдовой этого второго мужа. Ибо, хотя она и вдова, но оказалась по вашей вине прелюбодейкой, и вы можете усугубить ее прелюбодеяние. Вам понятно, о фарисеи, искушающие Меня?»

   Последние, не ответив, уходят опозоренными.

   ¹²«Этот Человек суров. Будь Он в Риме, Он бы увидел, что там бурлит еще более смрадная грязь», – говорит один римлянин.

   Кое-кто из жителей Гадары ворчит: «Трудное дело быть мужчиной, если нужно быть таким целомудренным!..»

   А некоторые еще громче: «Если таковы требования к мужу относительно жены, то лучше оставаться неженатым».

   То же соображение повторяют и апостолы, снова выходя на дорогу, ведущую из города, и покинув жителей Гадары. Иуда произносит это насмешливо. Иаков Зеведеев – уважительно и задумчиво. Иисус же отвечает и тому, и другому:

   «Не все понимают это или понимают правильно. Действитель­но, некоторые предпочитают безбрачие, чтобы ничто не мешало предаваться порокам. Другие, не будучи хорошими мужьями, – чтобы избежать возможности согрешить. Но лишь некоторые, кому это дано, понимают всю прелесть быть избавленными от чувственности и не испытывать даже естественной тяги к женщине. И они самые святые, самые свободные, самые ангелоподобные на Земле. Говорю о тех, что сделались евнухами ради Царства Божьего. Есть среди людей и те, кто таким родился. Есть иные, которых такими сделали. Первые – это неполноценные, которые должны вызывать сострадание, второй случай – это надругательство, которое следует пресекать. Но есть, наконец, третий разряд: добровольные евнухи, которые без насилия над собой, что похвально вдвойне, способны откликнуться на Божий зов и жить по-ангельски, чтобы на заброшенном земном алтаре снова оказались цветы и благовония для Господа. Они отказывают в удовлетворении своему низшему началу, чтобы их высшее начало могло возрастать, дабы распуститься на Небе в тех цветниках, что ближе всего к Царскому престолу. И истинно говорю вам, что это не какие-то калеки, а существа, наделенные чем-то таким, чего не хватает большинству людей. Так что это предмет не глупой насмешки, а наоборот, великого почтения. Да поймут это те, кто должен, и если в состоянии, пусть этого придерживаются».

   Женатые из апостолов шепчутся между собой.

   «Что у вас?» – спрашивает Иисус.

   «А мы? Мы не знали этого и взяли себе жен. Но мы хотели бы быть такими, как Ты говоришь…» – отвечает за всех Варфоломей.

   «И вам ничто не возбраняет сделаться такими отныне. Живите в воздержании, видя в своей супруге сестру, и обретете в Божьих очах великую заслугу. Но давайте ускорим шаг, чтобы оказаться в Пелле, пока не пошел дождь».