⁹Вы уже знаете, как была совращена Ева и как – через нее – Адам. Сатана поцеловал очи женщины и этим околдовал их, так что всякое зрелище, до сих пор невинное, приняло для нее непристойный вид и пробудило необыкновенное любопытство^[2]. Затем Сатана поцеловал ее в уши и отверз ее слух словам неведомой науки: его науки. Уже и ум Евы захотел узнать то, что не было необходимо. Потом Сатана показал ее взору и уму, пробудившимся ко Злу, то, чего они прежде не видели и не понимали, и все в Еве оказалось возбуждено и развращено. И Женщина, пойдя к Мужчине, открыла тому свою тайну и убедила Адама попробовать новый плод, столь красивый на вид и столь запретный до сей поры. И поцеловала его своими устами, и взглянула на него своими зрачками, в которых уже была сатанинская муть. И развращение проникло в Адама, который увидел и через свое зрение возжелал запретного, и вкусил его вместе со своей помощницей, упав с такой высоты в грязь.

[2] В длинном примечании, занимающем четыре страницы сложенного листа, вставленного в машинописную копию, МВ поясняет, в чем состояло развращение зрения и слуха Евы. Речь идет о невещественном поцелуе, то есть об уроке умственного лукавства, проведенном с целью пробудить любопытство, первоначально духовное, равно как духовным было испытание, предложенное Богом, чтобы утвердить Адама и Еву в благодати: послушание единственному Божьему повелению. Любопытство, вначале духовное, потом выродилось в любопытство материальное, все более гнетущее и животное.

Проиллюстрировав изначальное состояние Евы, которая видела и правильно познавала Бога и саму себя и которая была знакома со своим высшим началом дочери Божьей и не ведала о своем низшем животном начале, примечание продолжает: Сатана в обличье змея расположил к себе легкомысленную, очаровал ее, как это свойственно змею, превратил свое коварное обаяние в смертельный яд, омрачивший зрение и духовное разумение женщины, и льстиво и вкрадчиво открыл ей саму себя как женщину. И Ева увидела себя могущественной, как Бог, отбрось она далеко от себя признак твари: обязанность повиноваться всему тому, что повелевал Бог, и ограничиваться в своем делании тем, что Бог позволяет делать. И когда она отбросила его, чтобы быть «как Бог», в нее вошла духовная похоть «всемогущества». Каковая породила умственную похоть «всезнания»: Добра и главным образом Зла, которое Бог ей запретил познавать; тогда как Змей побуждал ее к его познанию, потому что только через всецелое познание Добра и Зла они, она и Адам, смогли бы стать «как боги», обессмертив свою кровь и свое семя собственными силами, и он предложил себя в качестве учителя в познании всего. И Ева приняла его в качестве учителя. Умственная похоть, дочь похоти духовной, породила похоть плотскую. И Ева, которая уже использовала во зло зрение и слух, пожелала использовать во зло свое осязание, ознакомившись с таинственным плодом, свое обоняние, вдохнув его пьянящую эссенцию, и свой вкус, надкусив кожуру нового знания, чтобы отведать его незнакомый вкус. И в ней возникло страстное желание полностью употребить все то, что она едва только попробовала, поскольку теперь уже, будучи лишенной Благодати, невинности и целомудрия, она представляла себе хорошим то, что хорошим не было, и больше не могла удерживать чувства в подчинении разуму. Она узнавала себя, узнавала и захотела, чтобы ее спутник тоже узнал, и подойдя к нему с хитростью, склонила его преступить заповедь Божью, соблазнила вкусить то, что прежде вкусила сама, и, уподобив его себе в похоти и лукавстве, убедила его употребить запретное, потому что оно давало новое и немедленное удовольствие и будущую способность уподобиться Богу, самостоятельно создавая на Земле новых людей по природным законам, свойственным животным и отличающимся от тех, что установлены Богом.

Примечание заключает: Две лестницы Сатаны: чтобы превратить человека, сына Божьего, в животное, и чтобы соблазнить божественного Единородного, сделавшегося Человеком, стать грешником. Первая, нисходящая от духа к плоти, и «удавшаяся» через роковое падение. Вторая, поднимающаяся от плоти к духу и «неудавшаяся», так как каково бы ни было сатанинское намерение ввести Мессию в грех, дабы навсегда уничтожить всякую возможность для человека переродиться в сына Божьего, оно – благодаря безупречности Богочеловека – послужило утверждению Христа в Его человеческой благодати и следовательно в Его могуществе как Мессии, что стало причиной вечного спасения искупленного Адамова потомства.